Ольга Голутвина - Крылья распахнуть!

«Если эти твари не будут подчиняться — иногда на них такое находит, — скажи вот так…»

И прочирикал на своем языке переливчатое словцо.

К счастью, память у Двуцвета твердая, а слух — впору музыканту. Нужную трель он прощебетал верно.

— Уберите копья, дурачье!.. Вот так. А теперь помогите мне встать!

Какой же чудодейственной силой обладают горячая ванна, чистая одежда и бокал вина! И не надо никаких чар. Ванна изгнала недавний страх смерти, чистая одежда вернула самоуважение, а бокал вина заставил поверить в свой героизм, в свое хладнокровие перед лицом опасности.

И теперь Двуцвет, прогуливаясь по замковой галерее и невнимательно обозревая закат над морем, со вкусом рассказывал Алмазу о своих приключениях в «изнанке» замковых стен.

Алмаза заинтересовали монстры, плетущие паутину небывалой толщины и прочности. Он принялся было вслух прикидывать, не пригодится ли подобное умение людям усовершенствованной породы. А может быть, выпустить таких пауков в подземелья замка — чтобы встречали и привечали нежданных визитеров?

Разговор о подземельях навел Двуцвета на воспоминание: кольцо замшелых камней, древние руны на них и черная вода колодца.

— Наш учитель все еще… гостит в замке?

— Еще бы! — тонко усмехнулся Алмаз. — Иначе замок был бы уже разрушен. Недавно я навестил его, прихватив в подарок серебряную цепочку. А ты не хочешь его проведать? Наверняка он будет рад!

— Обязательно, — солгал Двуцвет.

Он не собирался спускаться в подземелье.

Все-таки пугал Двуцвета демон, некогда заключивший договор с троими магами и ставший их учителем. И пусть его надежно удерживают знаки древних колдовских письмен… нет, Двуцвет не пойдет к потаенному колодцу, не хочется, вот и всё!

Чародей вернулся было к рассказу о пауке, но ему помешало появление на галерее женщины.

Высокая, статная, голубоглазая, с двумя толстыми светлыми косами, переброшенными на грудь, она была похожа на супругу богатого джермийского купца, когда та в праздничный день чинно и важно шествует в храм. Впрочем, если бы кто-нибудь высказал надменной особе это сравнение, она бы удивилась и оскорбилась. Чародейка Сапфир имела о себе мнение весьма высокое и в мыслях равняла себя разве что с Младшими богинями.

Впрочем, Алмазу кивнула как равному, отбросив высокомерие. А на его спутника сначала взглянула недоуменно и хмуро, но почти сразу заулыбалась:

— Ой, Двуцвет! Какой ты смешной в этом облике!

— А как ты меня узнала?

— Ну, от тебя веет магией. А разве Алмаз впустил бы в Семибашенный замок чужого мага! Откуда ты таким красавцем?

— Из Альбина. Разбираюсь там с дочкой короля Аргента. Никак нельзя допустить эту гадину к престолу.

Сапфир наморщила лоб (что ей совсем не шло):

— Но ведь наследник — принц Элрик?

— Да, но следующая на очереди — Энния, а Элрик слаб здоровьем. Если он умрет, наследницей объявят принцессу. Конечно, если к этому мгновению она успеет обзавестись принцем-консортом. Незамужняя дева на трон не взойдет. И даже официальной наследницей ей не быть.

— Ну и в чем дело? Она же не замужем, так? Я не очень разбираюсь в человеческой политике…

Двуцвет ухмыльнулся при слове «человеческой», произнесенном с таким презрением. Себя Сапфир к людям не причисляла, хотя и родилась — Двуцвет узнавал — в заурядной семье джермийского мясника. Чародейка считала магов особой, высшей расой, а все прочее население всех материков и островов числила недостойными тварями, которые когда-нибудь будут магами порабощены. Для нее равно низкими были и нищий, и король. А вот товарищей по Ожерелью она считала равными себе (то есть стоящими на высшей ступени незримой лестницы, на которой Сапфир мысленно размещала все живое). Двуцвета это устраивало.

— Принцесса Энния готовится тайно выйти замуж за младшего иллийского принца, чтобы упрочить свои права на престол.

— А почему тайно?

— Потому что ее младший братец Джордан тоже рвется на престол. Он куда опаснее недотепы-наследника. Сестру терпит лишь до тех пор, пока та не вздумает обзавестись мужем. За ним сильная придворная партия.

— Агат прозревала будущее, — напомнил Алмаз. — Я тебе писал… Она уверяет, что все тропки судьбы ведут к победе Эннии. И еще поминала какого-то не то Бонца, не то Бенца… Изумруд, кстати, тоже про него говорил. Это что за птица?

— Не знаю, мне такой не встречался. И слышать не доводилось. А что касается тропинок судьбы, так ведь они не в граните на века прорублены, а нарисованы на песке. Перечерчу их по-своему, не впервой. Я ставлю на принца Джордана!

— А почему не на Эннию? — из вежливости поинтересовалась Сапфир.

— Потому что принцесса намерена резко ограничить деятельность магов. Оставить лишь ремесленников, которые делают магические светильники, амулеты для лескатов, кубки, нейтрализующие яд, и прочие полезные вещи. Причем под жестким контролем. Нам, с нашими исследованиями, придется туго при королеве Эннии Первой. Ты не забыл, что замок стоит на Спорных Землях? Что Альбин предъявляет на них права?

— Разве такое забудешь? Мы же платим налоги и Альбину, и Виктии — чтобы не было неприятностей.

— А сочтешь ли ты неприятностью, если в замке поселится королевский наблюдатель, которому ты должен будешь объяснять смысл и необходимость каждой проведенной тобою операции?

Алмаз резко побледнел.

— Вот сука! — взвилась Сапфир, разом теряя свой милостиво-царственный вид. — Чтоб человечья девка совалась в дела магов!..

— Но принц Элрик женат, — припомнил Алмаз. — Разве его дети…

— Дети? — язвительно переспросил Двуцвет. — Такого подарка Альбину принц не поднесет… если верить придворному лекарю.

Сапфир снова потеряла интерес к теме беседы. Ей хотелось рассказать о своих магических успехах, о том, как подчиняются ей огромные массы воздуха. Но из учтивости все же поддержала разговор:

— Убьешь паршивку?

— Хотел просто скомпрометировать ее и сорвать свадьбу, — задумчиво отозвался Двуцвет. — Но, видимо, придется убить. Вне дворца она уязвима…

Заметил недоуменные взгляды собеседников и пояснил:

— Эта гадина уже пустилась в странствие по пяти святыням. Инкогнито, разумеется.

— О, — понимающе откликнулся Алмаз, — все так серьезно?

А Сапфир обиделась:

— Я, между прочим, не обязана знать все обычаи жалких людишек!

— Перед тем как отпрыск альбинского правящего дома вступит в брак, — объяснил ей Двуцвет, — он совершает паломничество по пяти храмам или храмовым обителям, дабы почтить Эна Изначального и четверку Старших богов. Принц Элрик перед свадьбой посетил три храма и две обители в пяти странах… Алмаз, мне надо быстро попасть в Андерхилл. Поможешь?