Николай Грошев - Файл ТМ1 (СИ)

— Всё, через две недели мы гражданские…

— В отряд уже не вернёмся. Это задание нас типа задержит из-за сложностей отдельных мероприятий. — Прервал Баха Андрей. И тут же предложил за эту радостную новость выпить.

— Вы сами ушли? Не верится блин…

И правильно, что не верилось. Ребята слегка погрустнели, но свою историю рассказали. Она не была слишком длинной. К большому сожалению ребят, уйти им пришлось.

Карьерный рост дурно сказался на манерах и осторожности Андрея. Новая должность открыла новые возможности, новые знакомства, которые Андрей постарался использовать с максимальной пользой для себя и старожилов отряда, всё ещё бывших на службе. Всё шло замечательно, пока он не обнаглел выше всяких рамок. На каком-то официальном приёме, Андрей познакомился с юной женой пожилого армейского генерала. Потом познакомился с ней ближе. Потом их знакомство стало таким близким, что между ними не осталось преград даже в виде одежды. Девушку можно было понять: шибко старый муж, а тут такой красавчик с мужественным лицом в боевых шрамах, плюс целых ворох наград, большую часть которых он не имел права никому даже показывать. Просто дали ему их за операции, засекреченные на многие годы в будущее. Тайная любовь стала явной через год с хвостиком. К сожалению, генерал армии был личностью известной, с таким набором связей, какие Андрей мог заиметь, только дожив до того же возраста. Моего брата в форме жёсткого ультиматума попросили подать на увольнение в запас, девушку оставить в покое и спешно исчезнуть где-нибудь за экватором.

Андрей послал всех гораздо дальше, чем располагался экватор и устроил любимой девушке великолепное свидание с бурными постельными сценами по его завершении. Находчивость брата не поняли, юмор ситуации не оценили. Ранним студёным зимним утром его машина разлетелась в крошку от мощнейшего взрыва. Когда он выходил на улицу, с пистолетом наголо, с крыши дома, неожиданно, но явно мимо, упал бетонный блок. Как на крыше высотки появился блок не ясно, почему он упал тем более — весила сия штучка ровно семь тонн.

Спустя несколько часов Андрюше позвонили и поинтересовались здоровьем. Когда он ответил, ему вежливо пояснили, что особенно страшные болезни, прежде чем свалить человека, предупреждают его всякими неприятными симптомами. Поинтересовались ещё, как он себя чувствует, не ощущает ли приближение какой-нибудь ужасной болезни?

Андрей всё понял прекрасно и ещё раз встретился с красавицей женой генерала. Предложил ей убежать вместе, на край света. В этом месте Вася выразительно покрутил пальцем у виска, а Бах с Савком сдавленно хохотнули. Она ответила прямо — на Ромео Андрюша мордой не вышел, а она сама никогда не понимала поступка Джульетты. В общем, кончилась любовь, завяли помидоры.

Брат, в полном расстройстве, сделал так, как от него требовали. Но не сразу. Прежде попытался удержаться на своём месте с помощью Арсеньева.

— Нехер трахать кого не следует Дрон! — Ответил ему наш полковник, ноне носивший генеральские погоны. — Там такие завязки, что никак не получится их задавить, а пехота (пехотой мы в отряде промеж собой, звали все сухопутные войска, не принадлежащие к спецотрядам) злой на тебя слишком. С ним договориться не получится. Извини, но я ничего не смогу сделать.

Парни, узнав, что шеф уходит, потянулись за ним. По разным причинам. Бах, давно планировал свой уход, но всё никак не мог решиться, ему не хватало стимула. Как только шефа попёрли со службы, он решил, что это и есть подходящий момент. Как он пояснил — служить ему давно стало в лом, а, кроме того, служба очень сильно мешала его любимому занятию. Он был вынужден постоянно отвлекаться от ухаживаний за прелестными дамами, что бы ехать к чёрту на рога, для выполнения очередной нудной, но шибко важной для отчизны работы. Это обстоятельство давно уже мучило его, не давало покоя. Но теперь! Бах уверил нас, что уже к концу этого года список девиц побывавших в его постели, станет таким, что любой Казанова стыдливо утрётся и свалит в уголок какой поплакать. Парни тут не удержались от шпильки по поводу венерических болезней, пока ещё не побеждённых Бахом. На что он философски заметил:

— Ни один ствол не застрахован от осечек.

Савок ушёл не просто так. Он не мог бросить делового партнёра. Андрюша, став главой отряда, обнаглел не только на любовном фронте. Вместе с Савком они придумали и включили в работу, схему, по которой совершенно новое вооружение, поступающее отряду, списывалось, как уничтоженное в бою. Оружие и амуниция списывались регулярно, но с этих пор, его списываться стало немного больше чем всегда. Причём после каждого задания, что-то, пусть сущая мелочь, но терялось. Андрею удавалось на своём посту прятать все концы, но теперь, с уходом шефа, получалось, что Савок не мог больше «подрабатывать», не рискуя попасть под трибунал. Можно было прекратить, так интересно подрабатывать, и просто служить дальше, но Савок решил, на всякий случай, вообще уволиться. Собственно не на всякий, а на вполне конкретный. Он опасался, что старые делишки могут выплыть наружу.

Вася уходил без особых на то причин. По крайней мере, его причин никто не знал. Он уволился, потому что уходили почти все, с кем он служил более десяти лет. Такой, по крайней мере, была его, скажем так, авторская версия увольнения.

Ещё сутки мы оставались в гостинице. А потом у нас обнаружилась потребность в более насыщенном отдыхе. В этом городе, стремительно превращавшемся в колхоз современного типа, такой отдых не практиковался. Ни одно стриптиз клуба или приличного бара. Так что город мы покинули, отправляясь в соседний, расположенный гораздо ближе к моему дому.

В пути нас покинул Бах. Он возвращался в свой родной город, в котором последний раз бывал два года назад, в отпуске.

Мы остановились на заснеженной равнине. Не знаю, что там под снегом было, поля, а может нетронутые рукой человеком луга, но место для посадки там имелось. Обледенелый холм, с коего зимние ветра смели весь снег. Для наших машин места хватило. Допили остатки спиртного прямо на капоте моего форда, используя носовое оперение, как полочки для стаканов, бутылок и закуски. Сердечно распрощались с товарищем и вчетвером отправились дальше. Как добирались, не помню — толи сами вели, толи на автопилоте. Но не разбились, значит, либо водили хорошо, либо таки догадались предоставить руль компьютеру.

Как добрались, в памяти тоже не задержалось. Хорошо помню, как спустя несколько дней я носился по городу ища своего форда — где мы его оставили никак не мог вспомнить. А вот эти несколько дней как в тумане. Склянка эликсира и меч, по-прежнему, были при мне, но я вряд ли помнил об этом. Наверное, чистое везение, что я их тогда не посеял.