Владимир Белобородов - Норман. Шаг во тьму

– С чем? – заинтересовался Храм.

– Нейла решила взять пример с Ручи, лупоглазик будет отцом.

– О-о-о! – Храм привстал и так хлопнул по плечу, что впечатал меня в гнома.

Все поддержали его.

– Вы что, – раздался детский голос из темноты, – на отдых! Все спят. Расходитесь.

– Зора тоже нормально, – почти шепотом добавил эльф. – Сейчас уснула.

Лечить мое лицо закончили, когда уже светало, хотя по причине проливного дождя особенно это заметно не было. Красавцем я не стал, но Раза пообещала, что круга через два кожа разгладится. Боль слегка отступила. В выделенный шалаш мы с Нейлой добирались бегом. Только прикоснулись головами к тряпичной имитации подушек, как нас разбудил мокрый сейш, звавший на переправу.

Дождь безумствовал. Косые струи, усиливаемые порывами ветра, хлестали так, что одежда практически сразу намокала. Мы с Энурленом и Храмом стояли на берегу совсем не маленькой реки. Противоположный берег был почти не виден из-за ливня.

– Может, переждать? – почти крикнул я главе.

– Раза сказала, непогода дня на два, – ответил он.

Четверо эльфов подтаскивали к берегу плот. Мы подключились к этому процессу. Через две части десяток плотов лежал на берегу. Эль с парой темных эльфов связывал плоты вместе. Переправляться сейчас было безумием, оставаться – еще большим. Ладно хоть у хасана было стабильное состояние, его погрузили последним, тщательно привязав лапы к плоту.

Косой ливень со шквалистым ветром пытались сбить с плота. Погода злорадствовала. Оставалось надеяться, что преследователям не легче. Меня как одаренного посадили на первый плот. Весло, ну как весло, рогатина с намотанными на нее листьями, укрепленными эльфийской магией, норовила выскользнуть из рук. Не зря Дайлокон, рулевой нашего водного обоза, заставил нас привязать рогатины к рукам. Плот, несмотря на явно немалый вес, подпрыгивал на волнах. Руча и сейш, в особенности последний, почти паниковали. Волны страха, исходившие от них, нервировали и меня, несмотря на то что они плыли на задних плотах. Энурлен предлагал привязать их, как Новера, но опасение, что плот перевернется, свело эту идею на нет. Если так хреново мне, кстати, привязанному – тот же Дайлокон приказал всем, кто сидит на краю, хорошенько привязаться, – то каково детям и старикам? Стариками называли всего троих эльфов, причем Раза, как я понял, была в корне не согласна с этим определением, потому как рвалась к веслу. А вот детей в возрасте до пятнадцати кругов набралось около двух десятков, из них трое – почти грудные.

Нас окатил очередной порыв ветра, обдал, вдобавок к дождю, брызгами из реки. Одно хорошо – сомнительно, что обитатели полноводной осмелятся подняться на поверхность. Плоты, плывущие сзади, почти не были видны. Стаю я чувствовал, отчасти (если не брать в расчет страх питомцев), это успокаивало. Нейлу усадили на второй плот. Всего связка состояла из семи плотов, три – еще на берегу сожгли магией. Когда строили, надеялись, что удастся избежать потерь в битве.

После части гребли мышцы, несмотря на тренированность, стали деревянными. Спасительный берег уже мерещился сквозь дождь.

– «Перев шесть». – Уколы на груди оповестили о несчастье.

Я глянул на Дайлокона. Он отрицательно покачал мне головой. Я молча отвязал весло и передал эльфу, сидящему в запасе.

Вода казалась теплой после промозглого ливня. Около перевернутого плота я оказался через три меры. Сквозь шум дождя и волн Храм, сидящий на одном из соседних плотов, пытался высказать, что думает о моем поступке. Зора, плывшая на перевернувшемся плоту, уже лежала на бревнах, как и пара эльфят. А вот Пуш булькал под водой и бил лапами. Я послал ему мысль о спокойствии и одновременно махнул рукой сидящим на соседнем плоту, чтобы сдвинулись на другую часть, так как кричать было почти бессмысленно.

– Что хочешь? – крикнул мне в ухо, стоя на четвереньках, орк.

– Лапы на плот положить! – крикнул я в ответ.

Он кивнул и начал пересаживать всех вперед.

Еще через полчасти мы с Пушем почувствовали дно под ногами и стали заворачивать плот к берегу.

– «Мелковод», – отстучал я по амулету.

Практически сразу все, способные сопротивляться стихии, спрыгнули в воду и стали подтягивать плоты к берегу. Среди них я заметил и Нейлу с Разой. Неугомонная ведьма. Или ведьмы.

Затаскивать на берег плоты не стали. Эльфы небольшими топориками срубали привязанные грузы и относили их на берег. Среди этого бедлама я заметил Лейку, чуть ли не силой тянущую на берег гнома. Даже сквозь струи дождя было видно, что глаза у Шивака по блюдцу. Потерь удалось избежать. Даже груз с перевернутого плота спасли – не зря привязывали.

Срезав свою броню и оружие, оттащил подальше от воды. Жезл тут же нацепил на пояс. Возвращаясь обратно, подмигнул Энурлену, несущему какой-то тюк. Он улыбнулся в ответ – выбрались!

Руча крутилась рядом, помогая ну или мешая переносить Новера, а вот Пуша не было видно, расчувствовался, парень, наверняка сидит где-нибудь под деревом.

Энурлен дал полчасти на отдых, причем сам в это время с парой эльфов распределял груз. Четверо, я точно это видел, потащили несколько свертков в лес. Судя по небольшому размеру кулей и приличным усилиям тащивших, вернее всего, золото.

– Все хорошо? – спросил у Нейлы, спрятавшейся под деревом.

– Пусть дождь перестанет.

Видя мой недоуменный взгляд, она пояснила:

– Ну беременная я? Или нет? Могу загадывать невыполнимые желания?

– Поосторожней, – рядом с ней сидела Раза. – А то уйдет выполнять, потом не найдешь.

– Вот, учись у мудрой женщины, – поддержал я ведьму. – А то к ней уйду.

Из-под дерева пришлось убегать.

Дождь не прекращался. До вечера мы с небольшими привалами двигались вглубь леса. Дождь скрывал внешнюю угрюмость Темных земель, сосредотачивал на себе внимание и отвлекал от иных опасностей.

Стая хорлов буквально хлынула на нас. Я, одной рукой бросая темные «огоньки», испепелявшие вездесущих крыс, а другой с остервенением выпуская плетения из жезла, сбивал многочисленную орду тварей, стараясь не подпустить их близко. Одна из крыс кинулась к Нейле. Я в ярости бросил в нее жезл, боясь ударить в ту сторону плетением, и с рыком рванул следом. Нейла изящно увернулась от крысы, почувствовав мою тревогу, и, сбив тварь «кулаком», стала методично истреблять хорлов. Я же, оставшись без жезла, выхватил клинок. Мер за пять отбились.

Укушенных оказалось пятеро. Одним из них был Шивак, которому слегка прокусили ногу. Раза и Нейла тут же принялись за самого сложного больного – подростку почти оторвали руку. Лейка, распластав штанину гному, перевязывала его своей рубахой, которую без стеснения сняла при всех, оголив на меру свою грудь. Стриптиз, не успев начаться, был прекращен надетой на голое тело поддоспешной накидкой. Броня уверенно легла на свое место. Наверное, в другое время это вызвало бы косые взгляды мужской половины общества. Но сейчас такое казалось нормальным. Да и не до посторонних мыслей после переправы, целого дня ходьбы и приличного количества раненых вокруг.