Владимир Белобородов - Норман. Шаг во тьму

Я действительно дней пять назад назначил наблюдающих за Нейлой и Лейкой.

– Не знаю, Нейла. Глупость какая-то.

– Ну. Я и говорю, старец. Нам с тобой кругов-то? Самое то глупости делать. Вылезай, а то разомлеешь.

Когда я вытер голову, Нейла уже стояла раздетая. Свет «светляка» падал на ее идеальную фигурку сбоку, тени несколько загадочно прикрывали сокровенную часть тела, при этом из полумрака выступала небольшая правильная грудь с розовыми навершиями.

– Здесь же негде. – Не знаю, почему, я стал отнекиваться, хотя знал, что, даже если она сейчас попытается отказаться, у нее уже не получится.

– Ничего, ты вон какой здоровый, подержишь. – Нейла обхватила мою шею руками.

– Магистр, – осадил воин коня, – там около двух сотен, половина – конные. Маги есть. Встали боевым порядком и флаг переговоров выкинули.

– Разведку в стороны посылай. – Римик из доброго дядюшки, треплющегося по мелочам, вмиг превратился в жесткого военачальника. – Разворачиваемся в лес. Сальвен, забери вещи из кареты. Рыжий, возьми троих на хороших лошадях и выезжай как бы на переговоры. Поймешь, что ловушка – уходи. Твоя задача – протянуть время. Потом уйдешь влево. Встретимся у Безлесой, не будет нас – сами доберетесь до Озерной.

– Соглядатаи, – рысью выехал воин из леса.

– Разворачиваемся назад.

– Взял бы да в бой вступил. – Савлентий, спешившись, жевал травинку.

Маг гневно глянул на деда, но ничего не сказал. Колонна, развернувшись, начала двигаться назад.

– Чего стоишь? Садись, поехали.

– Отпусти нас. Мы ведь обуза для тебя. Ты же сейчас не убегаешь, а место для боя ищешь.

– Умру я – умрут они.

– Узнаю ушастого.

– Савлентий!

– А что ты мне сделаешь? Тоже убьешь? Вот останусь здесь и помогу исварцам. Они еще войска подтянут, когда узнают, кто здесь.

Римик проверил амулет, завязанный на пояса пленных.

– Только попробуй, ты их ненадолго переживешь. – Дед, прищурившись, смотрел на Римика.

– Я не тот юнец, которого ты…

– Поехали, – вскочил в седло Савлентий, не дослушав магистра, – юнец недоученный…

Воины первых десятков, растянувшись, перешли на галоп, а конец отряда только-только начинал двигаться шагом. Пленных поставили в центр колонны.

Собирались затемно, чтобы местные жители нас не разглядели. Напиться из наших почти никто не напился. Почти – это Храм. Того разбудили утром в общем зале. Понятно, Шивак не дал пропасть другу и выделил из своих запасов антипохмельного мха. Хотя зря он его расходовал. Мер через пять у орка глаза уж очень характерно заблестели. Собирались быстро, но пришлось немного задержаться, перетащить сонных исварцев из подвала в зал – для достоверности. А то, очнувшись в подземелье, могут заподозрить неладное. При выходе со двора трактира столкнулись с объектом освобождения от гнусных исварских войск. Сейша оскалилась. Белые зубы на черной морде в полумраке забрезжившего рассвета смотрелись эффектно. Пуш и Руча, разделившись, стали обходить кошку по бокам. На сейшу смотрело сразу три жезла. Животное находилось в шаге от гибели. Но на то оно и разумное, чтобы понять, на чьей стороне перевес сил. Лениво, не уронив гордости, она отошла в сторону. Мы уже почти выехали из села, когда Нейла вдруг развернула лошадь и помчалась обратно. Понятно, за ней развернулся и я. Судя по топоту копыт, еще с десяток наших неслись сзади.

Чуть ли не свечкой взвив лошадь около трактира, моя любимая спрыгнула и забежала в ворота. Я так красиво не смог бы. Когда вынул ногу, застрявшую в стремени, и вбежал почти одновременно с Храмом во двор, увидел довольно странную картину. Нейла держала за подбородок кошку и смотрела ей в глаза. У меня возникло чувство дежавю. Это уже потом память нарисовала первую встречу Нейлы и Кассары. Да что же с тобой делали эти твари в академии?

Сейша, словно дрессированная собачка, села. Когда я хотел подойти, Нейла махнула рукой останавливая. Говорить, а уж тем более кричать я боялся – вдруг кошка начнет нервничать? Если бы не Нейла, заслоняющая ее, я бы снес сейше голову. Уверен, смог бы. Меня переполняли страх за любимую и настолько же сильная ненависть к угрожающему ей зверю.

– Кто-нибудь разбирается в плетении ошейников? – взявшись за широченную кожаную полосу на шее сейши, спросила она.

– Могу посмотреть, – раздался сзади голос Нирта.

– Иди, только плавно.

Лич возился мер десять, после чего в его руках осталась снятая лента ошейника, увешанная десятком медных пластин и несколькими камнями.

– Только у нее на голове тоже плетение, – сказал Нирт, – быстро не разберусь.

– Снимай.

– Мер через пятнадцать начнут просыпаться исварцы. Не успею. – Лич повернулся к нам, ища поддержки, и, не мигая, уставился на меня. – Ты это, Нейла, давай уговаривай ее пойти в лес, там посмотрим, – не отводя от меня взгляда, произнес он. – И с Норманом поговорила бы.

– Попробую. – Нейла повернула голову к личу, увидела меня и вдруг, отпустив кошку, стала приближаться. – Все хорошо, Нор, она меня не тронет.

Нейла медленно шла ко мне, успокаивающе подняв руки.

– Убери «огонек». – Интонация у нее при этом была, словно она разговаривала с полоумным или ребенком.

Я посмотрел на свою руку, чтобы понять, о каком «огоньке» идет речь. Над ладонью светился огненный шар с полметра в диаметре.

– Сними плетение.

– Не получится, – раздался голос Дайлона сзади, – он уже не сможет. Выкинь куда-нибудь.

Я посмотрел на все еще сидевшую сейшу. Нейла проследила за моим взглядом и заслонила собой кошку:

– Не надо, Нор. Она не виновата. Я больше так не буду.

Руки были словно свинцовые, когда я бросал «огонек». Сознание практически сразу стало меркнуть.

– Бегом отсюда, – услышал я голос Храма.

Очнулся где-то в лесу. Волосы кто-то теребил.

– Вот ведь маги, – ворчал орк, – такую броню сжег!

– Я не хотела, Храм, – послышалось откуда-то из-за моей головы.

– Головой думать надо. Не муж, так хоть я, может, в тебя это вобью. Будешь у меня учиться мечному бою. Он как ничто другое приучает к выдержке.

– А чего ты о броне переживаешь, тем более кожаной, – послышался откуда-то певучий голос Эля, – бок не жалко?

– Бок заживет. Вон когда-то даже руку вырастили.

– У тебя что, руки не было? – спросил Саймол. – Расскажи…

Нос безумно чесался. Я попытался потереть его рукой, но, ткнув в лицо ладонь, понял, что пальцы ничего не чувствуют. Немного отодвинув от глаз ладонь, с удивлением увидел повязку, очень напоминающую варежку.

– Очнулся! – вскрикнула Нейла и тут же нависла надо мной.

– Еще бы не очнулся, столько силы влили. – Из-за головы Нейлы показалась фигура эльфа. – Давайте в коляску, и дальше.