Владимир Белобородов - Норман. Шаг во тьму

Утром перевязку делала Нейла. Ткань с прилипшей к ней спекшейся кровью пришлось отмачивать, и все равно в нескольких местах кровь пошла снова.

– Жженый, – улыбнулся Эль, – твой меч в коляску положить или ты сегодня верхом?

Нейла гневно глянула на него.

– Нет, ну а что? Мордочка подпалена, лапки тоже…

Нейла взяла в руки палку, лежавшую рядом.

– Ладно, ладно, ухожу. Так что с мечом?

– На верховой поеду.

– Тебе лошадь с подпалинами выбирать?

Палка все-таки отправилась в полет, но Эль ловко ее перехватил.

– Эль! – окликнул я уходящего эльфа. – Пуш не появлялся?

– У Торки спроси. Он вроде как их обоих то ли услышал, то ли унюхал. Рядом где-то.

– В той стороне, – отвлекся на удар сердца от сворачивания шатра Серый и махнул рукой. – Я тоже их запах чувствую.

Нейла не отреагировала, но повязку на второй руке уже так долго не отмачивала, явно торопилась.

– Все, – намазав мазью и перевязав мои руки, облегченно произнесла она, но уходить не спешила.

– У тебя красивые глаза.

Нейла уже меру сидела напротив с грустно-просящим взглядом.

– Нет, – решил я больше не мучить ее. – Поговори с Ниртом, пусть он сходит. А тебя я к этой кошке больше не подпущу.

– А она его не подпустит. У нее плетение на голове, если не снять, что-то плохое будет.

– Объяснить, и подпустит, она же не глупая.

– То есть человека – жалко, а лича – нет. – Поскольку наш разговор проходил в центре сворачиваемого лагеря, Нирт, седлавший своего жеребца метрах в семи от нас, прекрасно все слышал. – А вдруг и правда не подпустит меня?

– Тогда так. Идем вместе. Если подпускает, Нирт сам справится, если нет, посмотрим, – уступил я любимой, но про себя чертыхнулся, поклявшись больше так не делать.

С собой взяли всех эльфов, Саймола и Ручу. Сейши, почувствовав нас, стали удаляться. Пришлось крикнуть Пушу, что ничего плохого не будет. Путем переговоров удалось убедить кошек в необходимости встречи.

Сейша была красива. Размером она слегка уступала Пушу. До этого мы видели ее только в сумерках, в дневном же свете ее лоснящаяся шерсть переливалась, подчеркивая мягкую уверенную поступь. Мордочка с более тонкими чертами и меньший, чем у нашего кота, черный нос. В общем, даже без разглядывания первичных половых признаков было понятно, что перед нами дама.

На наше предложение поколдовать над ее головой кошка не ответила. Она вообще отказалась с нами разговаривать. Пришлось все разъяснять Пушу. А он в свою очередь попытался объяснить ей. Мер через двадцать удалось уговорить даму и подойти ее посмотреть.

– Не пойму. Завязано на ошейник. Плетение явно начало развеиваться. А вот что будет, когда развеется, не знаю. Может, это просто управляющие нити.

– Нор, ну пожалуйста. – Нейла смотрела на меня грустным взглядом. – Ты же видишь, она не опасна.

– Я подстрахую, – встал на сторону Нейлы Саймол.

– Хорошо.

Давать любимому человеку добро на опасную авантюру, зная при этом, что ты толком не сможешь помочь, если что-то случится, тяжело. Но и становиться злым колдуном, запирающим прекрасную принцессу в башне, – не лучше. Хотя колдуном стать хотел и принцессу – тоже…

Загадка плетения никак не желала решаться. Мер через пятнадцать к Нейле и Нирту присоединился Саймол. Он легонько толкнул Нирта.

– Ох! – Нейла почему-то дернулась к Нирту, который сделал какой-то пасс рукой.

Саймол подхватил Нейлу и, несмотря на яростное сопротивление, чуть ли не прыжком ушел от сейши и Нирта в сторону. Эльфы, застывшие и опершиеся на луки (дабы не нервировать кошку), через половину удара сердца были готовы всадить стрелы в животное или личей. Сейша дернулась, Нирт на ускорении ушел от нее. Я приготовился к бою. Руча прикрыла Нейлу и Саймола.

– Все, – выдохнул Нирт, оказавшись метрах в пяти от кошки.

Саймол, Нейла и Нирт смотрели на сейшу, которая, как и я, ничего не могла понять. Пуш, застывший с другой стороны, тоже был растерян.

– Уходим. – Саймол отпустил Нейлу и потихоньку подтолкнул ее ко мне.

Нейла медленно пошла в мою сторону, озираясь на кошку, которая оголила свои жемчужные клыки.

– Все нормально, – спокойным голосом сказал Саймол, он отступал последним. – Пуш, объясни своей девушке, что плетение снято. Мы больше не приблизимся.

Сейша, хлопнув хвостом по боку, стремительно развернулась и унеслась от нас в глубину леса.

Пуш растерянно смотрел на нас.

– Чего стоишь? – спросила его Нейла. – Беги, успокаивай.

– Может, кто-нибудь объяснит, что произошло? – спросил Эль, опуская лук.

– Мне тоже интересно! – Нейла зло смотрела на Нирта.

– Ну получилось же? – спокойно ответил лич.

– А если бы она погибла?

– Что все-таки произошло? – вклинился я в перепалку.

– Он, не зная, что за плетение, просто развеял его! – гневно ответила Нейла.

– Зато быстро, – вступился за Нирта Саймол. – Как говорит мой дед, победителей не судят. Сейша жива и здорова, и, самое главное, свободна. Мы, кстати, тоже. Поэтому предлагаю продолжить путь. Не надо недооценивать исварцев. Возможно, сейчас нас уже окружают.

Я взял Нейлу за руку, но она, выдернув ее, отвернулась, словно обиженный ребенок, и пошла к лагерю широкими шагами. Мы на некотором расстоянии последовали за ней. Я протянул руку Саймолу, он с улыбкой пожал ее. Дабы не быть уличенным в заговоре (тем более что я в нем не участвовал), поспешил догнать любимую.

Нейла демонстративно дулась еще пару дней, отворачивалась, когда к ней приближались Саймол или Нирт, но, видя, что личи не особо из-за этого расстраиваются, просто перестала с ними разговаривать.

Пуш появился на следующий день буквально на полчасти, уведомив, что он не один, но пойдут они лесом – сейша не хотела к нам приближаться. Больше кот на связь не выходил, хотя я регулярно ощущал его присутствие где-то рядом.

Через неделю увидели первые признаки войны. Выехав из-за очередного поворота, которыми изобиловала лесная дорога, наткнулись на разграбленный обоз беженцев. Что их подвигло забраться в столь глухой угол, сейчас приходилось только гадать. Разбойники, судя по трупам, напали не ранее как вчера. Убили всех, включая десяток детей. Одна из телег со сломанным колесом так и осталась здесь, две или три, не больше, увели. По дороге были разбросаны вещи, видимо, распетрушивали баулы. В основном – детские и женские предметы одежды. Мужской, да подобротнее, не побрезговали. С двух тел стянули сапоги.

– Твари, – прорычал орк, проезжая мимо тельца девчушки кругов двух-трех от роду.

Ему никто не ответил. Через пару верст, которые проехали молча, Торка вдруг произнес:

– Туда пошли, – и ткнул пальцем в казалось бы непримятую траву.