Владимир Белобородов - Норман. Шаг во тьму

Яля прижалась к своей кобыле.

– Так там же дядя Римик.

– И что? Быстро догоняй всех. Этот пентюх и себя погубит, и тебя не сбережет. Доверю я внучку этому ушастому! Бегом!

Когда лошадь Яли почти исчезла из видимости, дед подошел к одному из тел и присел рядом. Положил руку на лоб.

– Эк, как неловко-то я, – вздохнул он, положив на грудь воину недорезанную палочку.

– Как так вышло, что с ними оказались простые одаренные? – Римик стоял над телом мертвого воина.

– Так… всем, кто с жезлами, дали команду встречать исварцев. – Десятник виновато опустил голову. – А у нас сильные маги – с жезлами. Разворачиваемся сюда?

– Нет. – Магистр наклонился и поднял испещренный узорами деревянный предмет. – Мы тут дня два кругами бродить будем, возвращаясь на это же место. Едем дальше.

Лицо эль Римика передернулось, когда он представил гнев Аргеена. Посмотрел на сидящих у стволов деревьев воинов. Возникло желание снести им головы, даже несмотря на то, что таких человек десять надо, чтобы с Савлентием справиться. Да и то сомнительно. «Нет, вдруг произойдет чудо и эль Камен сбросит первый пар на вояк?» Магистр отогнал мысли о неминуемом наказании.

На следующей стоянке все, кто не стоял на страже и не участвовал в приготовлении обеда, практически сразу уснули. Собственно, на охране остались я, Сеулон и никогда не спящая троица нежити, а обед готовили… ну как готовили – нарезали остатки позавчерашнего мяса – Нейла и Катла, не отходящая от моей возлюбленной ни на шаг.

– Слушай, Ровный, – присел рядом со мной Дайлон, держа в руках карту, – я когда-то раньше бывал в этих местах. Вот здесь, – он ткнул пальцем, – должна быть старая крепость. Развалины, конечно, но вам, как и лошадям, передохнуть надо. Места довольно глухие.

Я посмотрел на точку, указанную личем.

– Тут же излучина реки, случись что, и уйти некуда, да и в стороне от нашего пути.

– Нет, не в стороне. Нам все равно на тот берег надо, а ближайший мост в половине дня езды, за крепостью. Ну а уйти… Да сколько можно бегать? Дай хоть раз мужикам возможность оплеух кому-то надавать для поднятия боевого духа, – улыбнулся Нирт. – Да и вряд ли кто-то здесь бывает.

– Можно. Почему нет? Пусть с часть вздремнут, а там и выдвинемся.

– Что с девчонкой делать думаешь? – Дайлон аккуратно свернул карту и спрятал в кожаный тубус.

– Оставим в каком-нибудь селе.

– Ага. Ей парни местные рады будут. Миленькая.

– Ну это уже ее проблемы. Ты-то что переживаешь? Понравилась?

– Ну да, неплохая была бы жертва, – пошутил в ответ лич.

А может, и не пошутил.

– Фу, Дайлон. Такую-то красоту? Спроси, может, она тоже личем стать хочет? Кстати, а бывают женщины личи?

– Говорят, бывают, только я точно не встречал. Чтобы стать личем, нужна сильная искра. Очень сильная. Во время обряда необходимо выпустить много темной и светлой маны. А у женщин искра редко бывает настолько большой.

– Как-то раньше я не задумывался насчет гендерных различий в магии. Значит, женщины, говоришь, слабее?

– Не совсем так. Они… как бы сказать… одинаковые. Если женщина одарена, она обычно не бывает особо сильным или особо слабым магом – средний маг. А вот в мужской части магического сословия встречаются одаренные, которые вообще магию не видят. Но, опять же, и очень сильные попадаются чаще.

– Слушай, а вот мне Лекам, дядя Нейлы, рассказывал, что в личей превращались преимущественно слабые маги, чтобы стать сильнее.

– Это общее заблуждение. Раз все личи очень сильные по причине того, что слабые не могут ими стать, народ думает: вот стану личем и силы будет немерено.

– Понятно, не следствие, а причина.

– Вы с Саймолом не у одного мага учились? Больно речи похожи!

– У одного. У его деда.

– А, ну да, забыл.

Я потер слипающиеся глаза.

– Ты бы тоже вздремнул, – ухмыльнулся Дайлон, вставая.

– Не-эт. Потерплю.

Через часть, даже немного меньше, перекусив чем бог послал, выдвинулись в сторону крепости. Недолгий сон немного взбодрил путников, в особенности одаренных. Гномы же умудрялись спать на ходу, благо погода наладилась, выглянуло солнце, пусть и не летнее, но согревающее. Впереди меня ехали Нейла и Катла. Полностью я их разговор не слышал, но понимал, что возлюбленная по какой-то только ей ведомой причине рассказывала, кто есть кто.

– Нейла, можно тебя на меру?

Нейла придержала жеребца:

– Что?

– Давай помедленней.

Мы пропустили эльфов и Храма вперед и пристроились в хвосте.

– Ты зачем ей все рассказываешь?

– Ты что меня – за дурочку принимаешь? Ничего важного я ей не говорю, только как кого зовут, ну и там остальное – наше женское.

– Мм, ну извини. А то, что эльфы из Темных земель, я так понимаю, тоже к женскому относится?

– Ну-у-у… А что такого-то?

– Да ничего. Просто попрошу Нирта подчистить ей память.

– Больше не буду.

– Как здоровье?

– Нормально. Чего это ты?

– Да я не о твоем, я о здоровье детей. Тебя-то ничем не возьмешь. Зараза к заразе не липнет. – При этом пришлось немного пришпорить лошадь, дабы выйти из радиуса удара Нейлы.

– Слушай, Нор, – успокоилась она, – сейчас, конечно, не лучшее время для разговора, но раз уж мы одни…

– Говори.

– Я все ждала, пока ты начнешь, но ты часто по голове получаешь, поэтому подтупливаешь постоянно. Придется начать мне.

– Интригующе.

– Ты когда собираешься меня в жены брать?

– О как! Может, хотя бы вернемся в «Проклятый»?

– А еще лучше родим. Да!

– Чего ты из меня зверя делаешь? Вернемся и нормально отпразднуем свадьбу.

– А родителям я что скажу? Нет, ну вот освободим их, и они поймут, что я в положении. И что?

– Некогда было. Занимались их спасением.

– А-а-а, ну да. А параллельно детей делали?

– Да, я думаю, поймут.

– Чем ты думаешь? Вот этим? – Она постучала по шлему, висящему на луке седла. – В общем, если ты не хочешь остаться без сладкого – думай.

– Слушай! А Катла-то ничего такая… – В этот раз жеребцу пришлось немного напрячься.

– Малолетки! – окликнул нас Храм, когда мы обогнали тянущуюся цепочку. – Нам туда.

Орк ткнул рукой в сторону неприметной тропинки, на которую уже повернули Руча и личи, а я, отвлекшись, еле успел увернуться от оплеухи.

К крепости подъехали засветло. Ну как к крепости, скорее, к остаткам крепостной стены с практически осыпавшимся и заросшим рвом и зияющим проемом вместо ворот. В общем – квадрат каменных стен, разорванный в одном месте. На гребне одного из развалов сидел сокол. Вообще, само по себе интересно увидеть эту, хоть и не очень редкую, птицу на довольно близком расстоянии, а вдвойне удивительной оказалась ее лапа. Эль толкнул меня, обгоняя. Я кивнул. На лапе птицы было что-то привязано.