Евгения Ладыжец - Дерево судеб

– Так. Понятно. А что произошло вчера и при чём тут мой домашний арест? – поинтересовался принц.

– Дело в том, что похожие события планировались тридцать лет назад. В Роэнии по договорённости правителей должна была пройти помолвка княжны и нашего принца. Если бы это произошло, Граница у Синего форта оказалась бы открыта. Отношения с якши мы бы тоже наладили, ведь они поддерживают политику болла во всём. На званом вечере в честь помолвки присутствовали сам князь Дорэй с женой, наш принц Энрике с товарищами и княжна Аннет с подопечным-мойрой из Мирры. Если ты не знал, Университет готовился открыть филиал в Роэнии. Что в точности произошло, до сих пор неизвестно. Мы знаем, что кто-то пронёс бомбу, а в вино подмешали яд отсроченного действия. Посольство Диаллии погибло полным составом. Кто выжил от взрыва, умер от действия яда через пару дней. Роэнийцы, кого не задело осколками, выжили только за счёт своей устойчивости к ядам, о которой никто не знал. Князя ранило, княжна пропала. Границу закрыли, Университету грубо отказали: никто из них не предсказал подобного события, хотя присланный мойра обязан был это сделать. Потом выяснилось, что тот парень вообще засланец. Теперь болла люто ненавидят Университет. Ведь если бы прислали подходящего мойру, взрыва бы не было. Якши приняли сторону болла и мягко сократили все контакты с людьми. – Девушка остановилась, глядя на мужчин. Те сумрачно переглядывались. – И теперь, когда есть шанс всё исправить, никто из членов посольств не должен пострадать. Мы так и не выяснили, кто был виновен тогда. А сейчас видим попытки повторения тех событий – все эти сектанты, бурления на границе. Кому-то очень не хочется усиления Диаллии.

Барон поморщился:

– Леди, почему вы уверены, что не хотят именно усиления Диаллии? Мне кажется, другие народы выиграют от такого союза.

– Барон, вы меня разочаровываете. Поговорим, когда вы обдумаете ситуацию хорошенько и перестанете дуться. Я люблю умных мужчин, а не придворных гордецов. – Девушка покачала головой, поднялась и вышла из сторожки.

Тиэль прищурился, глянув вслед Ирике, после чего пересел на ковёр.

– Морис, ты меня удивляешь. Чего ты к ней цепляешься? Она не такая глупышка, как тебе кажется. Не берут таких в школу Чёрного кабинета, ты разве не понимаешь? Она нам жизнь спасла, когда мы, как два идиота, сидели в кабаке под прицелом.

– Она? Она?! – вскинулся барон. – Да если бы та танцовщица не бросила свои кинжалы, она бы и не заметила!

– А ты не думал, что кинжалы бросили только из-за Ирики? – хитро улыбнулся принц.

– В смысле?

– В смысле, что на лезвиях была гравировка. Не видел? А я вот увидел. – Принц победно подмигнул другу. – Иероглиф роэнийцев «Змея». Ты же помнишь, что это прозвище мастера школы? Вот и проведи параллель.

– Значит, кто-то из тех малышек знаком с твоей подругой? – задумчиво спросил барон.

– Наверное. Её узнали и предупредили. Её, а не нас. Так что, будь добр, прекрати злить девочку. Мне с вами ещё в посольство ехать.

«И остаться живым» – думал принц про себя, пробираясь по галерее к своим покоям.

Крепкий, чуть солоноватый ветер трепал полотнища лёгких летних шатров. Сейчас пёстрые ткани цветным ковром укрывали большую часть Архипелага. Каждый остров, каждый клочок суши на просторах водной глади сейчас стал пристанищем народа тшелка. Самые загадочные обитатели Фортэйна, оборотни-тюлени, на весну и лето покидали морские глубины и выходили наверх, к солнцу, ради извечного танца жизни и продолжения рода.

– Мать, мы привели её, как ты и просила. – К стоящей на коленях женщине с поклоном приблизились две молодые девушки. Мать молча кивнула, отпуская юных жриц. По скользкой каменной насыпи прошуршали осторожные шаги.

– Ты звала меня, Мать? – смуглолицая женщина с иссиня-чёрными волосами присела рядом, спустив босые ноги в воду. Главная жрица, Мать Тшелка, снова кивнула. Она прожила уже четыре века под ярким солнцем Фортэйна, эта невысокая тонкокостная женщина с желтовато-пепельными волосами. Сеточка морщин в уголках глаз и около губ, подёрнутые сухими чешуйками кисти рук, и пронизывающий, бесстрастный взгляд – вот и всё, что указывало на её возраст. Жрицы – единственные, кто не покидает острова на зимнее время. Они так и оставались в сердце архипелага, накрывая тонкую ткань шатров тёплыми шкурами и разводя очаг внутри. Мать жила долго, очень долго.

– Идизы проснулись, дитя. Пришло время возвращаться и отдавать долги.

Её собеседница коротко кивнула, ожидая продолжения.

– С тобой отправятся Лира и Шамиэль.

– Дочь вождя? Значит, мы отправляемся с посольством?

– Пусть будет так. Вас будут ждать в краю крылатых змеев, дитя. Не спеши, – жрица взглядом призвала поднявшуюся женщину опуститься на место. – Идизы говорят, что теперь только дети всех народов исправят ошибки прошлого. Ищите прорехи мира, Старшая. Ключ к спасению будет ждать вас там.

Две молоденькие девушки нетерпеливо переминались у начала каменистого пути.

– Ну, что? Старшая, расскажи, что сказала Мать? Мы едем куда-то? Да?

– Едем. В Роэнию.

– Наконец-то! – девушки радостно заулыбались, переглядываясь.

– Не спешите, выезжаем в конце недели. Расскажите лучше, что такое прорехи мира? – Старшая устало присела прямо на жёсткую траву. Прошло больше пятнадцати лет, как она осела на этом острове, но ноги так и не привыкли к каменистым путям тшелка. Зимы она проводила вместе со жрицами, помогая простым трудом и стараясь принять их жизнь.

– Но… Старшая, Прорехи мира – это самая известная легенда тшелка. Ты разве её не знаешь?

– Девочки, откуда мне знать? Я болла, а не тшелка, если вы забыли. – Женщина сморщилась, выковыривая мелкий камушек из ступни. Дочь вождя, Лира, пожала плечами, присела рядом.

– Прорехи мира – это дыры в плетении Идиз. Ты же помнишь, что по нашим легендам Мать и Дочь, две Идизы, ещё зовутся Пряхами? – Лира дождалась утвердительного кивка и продолжила. – Так вот, придя в этот мир, они удивились его пустоте и заброшенности. Тогда они выстроили Первый дом, где прожили много лет, прядя Судьбу этого мира. Так, нить за нитью, в мир пришли все народы. Сперва леса и горы, которых вдоволь в Фортэйне, населили якши. За ними появились крылатые змеи-болла, моря населили тшелка. Всех их вплела в тот поистине прекрасный гобелен Мать Идиза, даровав каждому свой путь, свою магию. Последними пришли в мир люди, творение Дочери Идизы. Но, вдыхая жизнь в своё творение, младшая Идиза не рассчитала сил – и потому сейчас лишь часть людей служат её оком, помогая творить Судьбу, а часть просто живёт. Не хватило у неё сил наградить даром всех. Старшая Идиза тогда сильно опечалилась, предрекая беды от таких вот обделённых людей, предлагала помочь. Но Дочь была слишком горда, чтобы признать свою ошибку. Гобелен был завершён и занял своё место в доме Идиз. На нём все народы росли и искали свои пути вокруг Древа Судеб, которое в тот же день проросло в сердце Мирры. Именно по нему Идизы видят, где и что нужно поправить, чтобы гобелен не распался. Ведь все нити в нём живые, стоит одной отклониться от пути – и остальные тоже придут в движение.