Артём Демченко - Ледяной коготь (трилогия)

Как только Афина ушла, Зевс встал с трона и пошел по направлению к небольшой купели, которая была наполнена абсолютно чистой водой. Зевс нагнулся к ней и направил свой взор на два маленьких пятнышка, которые оставляли за собой два расходящихся белых следа.

— Почему же я заставил вас пойти на столь рисковое дело? Неужели у меня была причина, или же я просто хотел развлечься? О прихоть божья! Что ж ты делаешь с людьми! Не хорошо, не хорошо…

Затем, отойдя от купели, он медленно поплелся по направлению к своему трону. Тяжело вздохнув, Зевс упал на свой золотой трон и, решив немного отдохнуть, закрыл свои седые, полные мудрости и старости, веки и погрузился в царство сна Гипноса.

Рассекая непроглядный морской мрак, корабли на всех парусах мчались к намеченной цели. Разрезая темноту, трирема-флагман плюхалась на воду то носом, то кормой, заставляя всех матросов, кто оставался на палубе, терять равновесие и непроизвольно падать. Звезда мерцала ярко, как никогда. Однако те, кто находились на палубе, не могли только позавидовать сейчас тем, кто отдыхал и мирно спал в трюме. В числе этих счастливчиков были Кулиэль и Элендил. Мирно похрапывая, они лежали в своих гамаках и мечтали в своих снах о возвращении на родину. Дракон, лежа на брюхе и прикрывшись крыльями, мирно спал около лестницы, потому что так ему было прохладнее и, естественно, лучше для него самого. Мягкий полумрак заполнял весь трюм и лишь факелы разводили его своим светом. Из темного угла трюма доносился приглушенный треск: это матросы жевали галеты(небольшие, твёрдые куски хлеба) и громко откусывали кусок за куском. Почему же они скрывались в трюме? Галеты в течение долгого плавания покрываются плесенью. Поэтому, моряки ели их ночью, чтобы грибок, появлявшийся после каждого такого приема пищи, появлявшийся на их лицах, не был виден остальным. Что ж поделаешь: есть то что-то надо! Так что, волей не волей, а приходилось жертвовать своим марафетом.

Дракон приоткрыл глаза. По полной Луне и мягкому полумраку было понятно, что еще была ночь. Он тяжело встал, зевнул, оскалив свою пасть острыми зубами, выгнул спину и, приосанившись, стал подниматься по лестнице на палубу. Вдруг он услышал, как его верный спутник жизни проурчал мелодию явного недовольствия.

— Ну что, старый друг, хочешь перекусить?

Тот протяжным стоном дал положительный ответ. Посмотрев на свое брюхо, дракон сморщился:

— Я тоже, приятель, я тоже… Пойдем посмотрим что там в трюме.

С этими словами он тихонько направился к лестнице, которая вела в трюм. Осторожно спустившись по ней, дракон начал рыться в мешках и бочках, которых было видимо не видимо в длинном трюме корабля. Найдя подходящую бочку, дракон открыл ее, и почувствовал, как теплый, вкусный запах пробежал из носа по всему телу, заставив дракона забыть о сне и приступить к трапезе. После опустошения бочки с мясом, прищурив глаза от удовольствия дракон довольно провел лапой по брюху. Чувство насыщения наливалось по всему телу. Он чувствовал себя так хорошо, что на пике удовольствия не заметил, как уснул.

Проснулся он от неожиданного грохота, который его сильно удивил. Вскочив с места, он стал оглядываться по сторонам. Посмотрев на пол, он понял, что-же все-таки послужило причиной этого громкого стука. Перед ним лежал боцман, которому, видимо, тоже захотелось «заморить червячка». Спустившись в трюм, он наверняка никак не ожидал увидеть чудовище, которое так быстро поедало огромные куски мяса. При страшных звуках и богатом воображении, бедный лоцман никак ни мог не упасть в обморок.

— Вот так история! — сказал дракон, сморщив морду. — Вот и обед готов! Хе-хе! Однако, неприятная ситуация вышла. Надо бы отнести его в каюту.

Затем, подойдя к бедняге, он взял лоцмана, перекинул через плечо и понес в спальные места. Положив его на гамак и прикрыв парусиной, дракон, легко ступая на деревянные доски, чтобы не разбудить бедолагу, постепенно поднялся по лестнице на палубу.

Там, тем временем, во всю кипела работа: матросы работали веслами, привязывали кнехты, носили стрелы к баллистам, зажигали факелы. На мостике стоял капитан и отдавал приказы.

— Живее, живее! Что ты делаешь, Варинар? Кнехт нужно завязывать на три узла, а не на два! Живее, живее! Ирен, почему носовая баллиста не заряжена? Если через две минуты в ней не будет стрелы, сам полетишь вместо нее! Пошевеливайтесь! Вы что, крабы что ли, чтобы так ползать?! Это вам не дома сидеть, да мясо глотать!

— Доброй ночи, — поприветствовал Кулиэля дракон, поднявшись на мостик. — Как идут дела? Верным курсом идем?

— Вроде да, — ответил Кулиэль, посмотрев на звезду, которая была строго напротив флотилии.

— Срочная мобилизация?

— Что? Ах это! Да, поддерживаю дисциплину в команде: чтобы бунта не было. Скажи мне-это ты мясо съел?

Дракон, поняв свою вину, потупил взгляд в пол.

— Да, это был я.

— Ты слопал целую бочку! Неужели тебе не стало плохо?

— Нет, ни сколечки. Извини, я был очень голоден…

— Ничего: что было, то было! Итак, теперь мы должны решить…

Его слова прервал крик впередсмотрящего:

— Капитан, смотрите!

Кулиэль быстро побежал на нос. Там уже стояли Элендил и вся команда.

— Смотри, — сказал Элендил, указав на странный островок, который светился ярким светом, заставляя всех сощуриваться и закрывать лица руками.

— Что это? — спросил кто-то.

— Не знаю, — ответил Кулиэль. — А ты что думаешь, дракоша?

— Мы не узнаем что это, пока не посмотрим поближе-нужно подплыть к нему настолько, насколько позволяет осадка кораблей, — ответил дракон, сощурившись от яркого, режущего глаз, света.

— Чует мое сердце, что это что-то неладное, — сказал Элендил, с опаской глядя на свет. — Может нам не стоит приближаться к этой штуке?

— В любой другой ситуации я бы с тобой согласился, но сейчас у нас нет иного выбора: мы должны узнать, что это такое, даже если это что-то очень опасное, мы этого не узнаем, пока не подойдем к нему. Кто пойдет со мной?

— Мы с Элендилом идем-это не обсуждается, — сказал Кулиэль. — Кто еще с нами?

— Я пойду, — сказал Телир, который являлся штурманом.

— Я тоже, — отозвался Шенбур, являвшийся боцманом. — Мы готовы отдать жизнь за вас, капитан. И за Хранителя Добра, конечно же.

— Хорошо, — сказал Кулиэль. — Готовьте шлюпки-мы отчаливаем!

Матросы побежали в трюм. Через минуту они со шлюпкой уже поднимались по лестнице на палубу.

— Привяжите к ней веревки и, когда мы залезем в нее, опускайте аккуратно и медленно, словно жену на кровать кладете. Понятно?

— Есть, капитан! — отдал честь боцман и сказал остальным, чтобы сделали так, как велел капитан.

Через несколько минут шлюпка с триремы отчалила от правого борта. Почти одновременно отчалили шлюпки от фрегата и дракара. Медленно, но верно, шлюпки приближались к странному объекту. На шлюпках царила тишина: только звук шлепанья весел о воду сопровождал путников вплоть до светящегося предмета. Тишину прервал громкий шепот Шенбура: