Алла Гореликова - Корунд и саламандра

Карел не понимает, что его разбудило. Стук? Скрип? А может, чужой пристальный взгляд? Словно под бок толкнуло что-то — проснись!

Карел сладко зевает и открывает глаза. Нянюшка спит в кресле у стены. Последний раз, вспоминает он. Ему сегодня шесть, теперь он будет спать один, а еще отец обещал подарить шпагу и кинжал! А матушка сказала, что настало время учиться всему, что должен знать великий король. Это очень трудно, сказала она, но ты ведь можешь то, что другим не под силу? И хочешь доказать это, правда, сынок?

Сон ушел. Какой сон, ведь он сегодня именинник, у него день рождения! Он же вчера твердо решил упросить матушку взять его с собой на вечерние гулянья! Надо пойти прямо сейчас, а то вдруг днем не получится наедине застать. Даже скорей всего не получится! И тогда матушка рассердится, ведь принцу не подобает клянчить. Карел садится, откидывая одеяло.

И утыкается глазами в глаза гнома.

— Э, доброго утра тебе, принц, — гудит гном густым басом.

— И тебе, почтенный, — вежливо отзывается Карел. — А ты кто?

— Я из Подземелья, принц. Ты знаешь о Подземелье?

— Знаю, — радостно отвечает Карел. — Вы делаете самое лучшее оружие!

Гном кивает довольно и вдруг предлагает:

— Хочешь посмотреть?

— Хочу! — От такого щедрого предложения именинника охватывает восторг. — А можно?

— Я приглашаю тебя, принц. Ты будешь желанным гостем в Подземелье.

Карел вскакивает с постели, начинает одеваться. Но вдруг останавливается и неуверенно говорит:

— Наверное, я должен спроситься. Матушке не нравится, когда она не знает, где я.

— Твоя матушка королева спит еще, — отвечает гном. — И твой отец король тоже спит. У кого же ты спросишься? А когда они проснутся, ты уже вернешься. И расскажешь им, где был и сколько всего интересного видел.

— Хорошо, — решается Карел. — Я готов, пойдемте.

Кусок стены углубляется, открывая непроглядную темень гномьего пути.

— Мы возьмем с собой лампу, принц, — говорит гном. — Тебе не придется нащупывать путь в темноте.

И тут в комнату вбегает королева. Растрепанная, босая, в ночной рубашке, с безумными от ужаса глазами.

— Карел! Эй, сюда, сюда! Стража!

— Матушка… — Карел и мигнуть не успевает, как оказывается в тисках материнских рук. — Матушка, меня в гости пригласили, можно я схожу?

Но уже вбегают с топотом всполошенные гвардейцы, и гном, видно, не склонен искушать судьбу, доказывая добрые намерения испуганной матери и вооруженной страже. Он ныряет в темень за тайной дверью, и дверь закрывается за ним, сливается со стеной, будто и не было ее.

— Карел, Карел, как ты мог! — В голосе королевы ужас, она трясет сына, закатывает ему оплеуху… Входит король.

— Что за шум, Нина?

— Меня в гости пригласили, — всхлипывает Карел. — А матушка стражу позвала. И еще дерется!

— В гости? — переспрашивает король. — Кто?

— Гном! — кричит Нина. — И они уже уходили!

Король багровеет.

— Неужели никогда наш сын не будет в безопасности? — чуть слышно спрашивает Нина. Она таки не выпустила Карела. Мальчику неловко в тисках ее рук, но он совсем не хочет рассердить матушку еще больше. Лучше потерпеть. Успокоится и отпустит.

— Клянусь, — рычит король, — они пожалеют, что посмели лезть ко мне со своими смехотворными требованиями!

— Какими требованиями, супруг мой король? — Удивление Нины почти мгновенно сменяется пониманием. — Они через нашего сына хотят добиться… чего же? Что надо им?

— Они недовольны, что люди ищут рудные и самоцветные жилы, добывают камень, и глину, и соль. Мой дед, говорят они, запретил людям разрабатывать подземельные богатства там, где живут гномы, а я потакаю нарушителям запрета. Ново времена деда гномы жили только под Зеленчаковой и у Волчьего перевала, и людям хватало мест, где можно добыть подземные богатства! Теперь же нелюдь расселилась по всей Таргале и требует себе безраздельно все, что ниже поверхности земли. По всей моей стране! Даже колодец люди не вправе вырыть без их согласия! Нина, пойми, это же оскорбление!

— Оскорбление, — повторяет Нина. — А разве не оскорбление, что в спальню принца могут они зайти, как к себе домой?! Чей это дворец? Нелюди подземельной?

Дрожь отпускает, но страх не уходит. Вечный, постоянный страх, ни на миг не оставляющий королеву… с той жуткой ночи, когда ее маленького сына уволокли-таки в подземелье.

— Я истреблю их поганое племя! Не будет нелюдь хозяйничать в моем дворце и моем королевстве!

— Да как же сможем мы добраться до Подземелья?

— Просто, жена моя! Когда я объявлю королевскую награду… золотой за голову гнома, десять золотых за вход в Подземелье… право собственности с наследованием на все, захваченное у них, от шахт и копей до медной пуговицы! Нина, на них такая охота начнется! Я сказал тебе, что они пожалеют? Нет, Нина! Некому будет жалеть!

— Все это надо было сделать сразу… еще тогда.

— Не знаю, что меня удержало… — Кулак короля Анри рассекает воздух.

— Я знаю. — Нина подходит к королю, берет его за руку. — Сначала свадьба Марготы, потом посольство империи, поездка в Готвянь, осенний турнир, а там уж и подзабылось. Но теперь давай подумаем о безопасности нашего сына.

Ни разу еще отец предстоятель не приходил от рассказа моего в такое воодушевление. Пожалуй, впади в подобное состояние какой-нибудь бедолага мирянин, соседи скажут — свихнулся! Он вскакивал, и потирал руки, и снова садился, и раз даже воскликнул:

— Вот оно!

И он обнял меня, и благословил, и повелел записать все это точно, до каждого слова точно! Мне пришлось возвращать видение: проверить, верно ли запомнил я гневные речи короля. Много сил я потратил, однако стократ вознагражден благодарностью пресветлого.

Остаток дня я отдыхал, наутро же вновь вернулся к драгоценному обломку. И проверял его еще неделю и день, но не узнал почти ничего. Принца Карела увела королева, и больше в свою спальню он не вернулся. Королевские гвардейцы безуспешно пытались открыть гномью дверь, король свирепел… в конце концов, он повелел выставить здесь постоянный пост и рубить в куски любого, кто высунет нос из-за стены. Вышел, от души хлопнув дверью. Вернулся. И пообещал полета золотых за каждого живого гнома, захваченного в этой комнате.

Засада бдила день за днем и ночь за ночью… тщетно. Тщетно и я искал в памяти никчемной железяки хоть что-то, кроме скучной службы гвардейцев у запечатанной гномами двери. А вечерами я читал хроники.

«Первым новую королевскую награду, ту, что прозвали в народе „гномьей премией“, получил коронный оружейник Фредерик Южанин. Четыре гномьих головы возложил он к ногам славного нашего короля. А также сообщил почтительно, что гномы сии шли от его соседа Мэтью Кривого, чему и свидетели имеются. Да и всякий в их квартале знает, добавил мастер Фредерик, что Мэтью учился мастерству у гномов и посейчас дела с ними ведет. И славный наш король повелел Мэтью казнить и сына его Эндрю, как полноправного компаньона его, с ним равно отвечающего за работу. И повелел свершить казнь на площади, после обедни, собрав всех мастеров Корварены, дабы неповадно было честным людям якшаться с нелюдью подземельной. Семью же казненных изгнать повелел король из Корварены и в землях короны селиться запретил, имуществом же их наградил мастера Фредерика, за вычетом лишь тех денег, что пошли за труд палачу».