Джулиан Мэй - Враг

Эйкен сухо ответил:

«Следуйте за мной».

– Эти мерзавцы уже в полной готовности, – сказал Дугал, когда они тронулись с места. – Хаген только ради осторожности показал, что вполне осознает, кто здесь сеньор, а кто – вассал.

Потом историк с преувеличенным вниманием начал изучать вышитую золотом на его сюртуке львиную голову.

Король скосил глаза в сторону Дугала. Кем он был на самом деле, этот тронутый на средневековых обычаях медиевист, который без всякого торквеса слишком часто проникает в его мысли? Или ему так кажется? Глянув на изображение, он в первый раз заметил, что над львиной головой сияла корона, и в следующее мгновение мысли унеслись в прошлое – в далекую нерастраченную юность, которая прошла на родной планете Далриада. Он тут же взял себя в руки – сейчас не время расслабляться, слишком серьезное испытание ждет его впереди. Он снова сосредоточился на управлении машиной, потом сказал:

– Прежде всего мы должны быть совершенно уверены, что они решились на теракт. Хуже не бывает, когда начинаешь дуть на холодное молоко и без толку тратишь энергию. Тем более что стрел в нашем колчане действительно маловато.

Руководитель нового металлургического производства Аксель ранее жил в рудном поселке в Вогезах, потом сбежал от свободных людей и прибился к королю. Был он человек крупный, грубоватый, с объемистым животом. Ожерелья не имел, но горлом обладал луженым. Получив от Эйкена полную свободу по устройству индустриальной базы королевства, Аксель показал себя толковым организатором и в короткий срок создал на острове Бретань целый комбинат. При этом особое внимание он уделял вопросам безопасности. Завод мог выдержать усиленную бомбардировку ментальными зарядами сверху. Проникнуть внутрь производственных помещений тоже было непросто, шахтеры и рудокопы, которые подписали контракт, наверх до окончания его срока не поднимались. Все процессы были по возможности механизированы – от подземных работ в шахте, где были задействованы четыре врубовые машины, которые нашли в подвалах Стеклянного Замка, до розлива готового металла. Вредные газы удалялись специальными вентиляторами, приводимыми в движение с помощью силы падающей воды.

После короткой экскурсии по шахте и осмотра плавильных печей Эйкен и сопровождающие его люди и тану собрались на антресолях, устроенных на пятнадцатиметровой высоте над главным производственным помещением, где пышущий жаром, разбрасывающий искры поток расплавленного металла переливался в огромный, в три человеческих роста, ковш. Вокруг него суетились рабочие, одетые в серебристые защитные костюмы. Когда ковш полностью наполнился, его переместили к громадной, имеющей форму яйца плавильной печи с открытым вверху отверстием, куда и залили железо первой выплавки.

– Металл из первой печи мы используем для изготовления наконечников для стрел, копий и других не требующих высокого качества изделий, – объяснял Аксель королю. – Или отливаем из него слитки, которые потом идут на ковку. Мы тут даже прокаткой занимаемся. Здесь шумно, как в аду, и не так интересно, как в следующем отсеке, где Ваше Величество окажет нам честь запустить в действие первый бессемеровский конвертер.

– Это, должно быть, интересно, – согласился Эйкен.

– Я уже хотел построить подобный аппарат в Хаут-Фуневиле, но наш главный специалист Тони Вейланд запретил. – Аксель состроил недовольную гримасу. – Он все время выдумывал что-то мудреное, словно без фантастических сплавов или какого-то необычного железа мы не разобьем фирвулагов. Вейланд так и не ввел в действие свою работающую на электроэнергии печь. Собственными силами мы не могли спасти оборудование из захваченной Финии.

Король внимательно выслушал инженера, потом спросил:

– Этот Вейланд, по вашему мнению, толковый металлург?

Аксель пожевал губами, потом кивнул в сторону Дугала:

– Вы лучше его спросите. Они были дружки не разлей вода. Все, что мне известно, я уже сказал – с помощью конвертера Бессемера мы можем наварить в сотню раз больше металла, чем в той духовке, которую выдумал Вейланд.

Огромный ковш наклонился, и расплавленный металл потек в широкое устье конвертера. Альборан обратился к королю:

– Думаю, у фирвулагов поджилки затряслись бы от страха, если бы они увидели все эти пышущие жаром машины, изрыгающие металл, который может стереть их с лица земли.

– Они увидят! – громко объявил Эйкен. – Я собираюсь приурочить к началу Великого Турнира открытие выставки, где будут показаны готовые изделия, изготовленные на этом заводе. Тогда, думаю, Шарн и Айфа поймут, что разгром свободных людей, живущих на руднике, им ничего не даст. Мы пустим все это в ход, если «маленький народ» будет по-прежнему стремиться к так называемой войне с Мраком.

Аксель внимательно следил за происходящим внизу. Один из рабочих в комбинезоне из серебристой металлизированной ткани поднял вверх сжатые руки в знак того, что все готово. Громадная бадья отъехала в сторону, и гигантское яйцо начало медленно поворачиваться в цапфах. Через некоторое время открытое устье конвертера оказалось направленным прямо на группу людей, столпившихся на антресолях. Гостей обдало жаром – что-то завораживающее, грозное, жуткое чудилось в огромной массе жидкого слепяще-белого металла. Все отпрянули… Яйцо не спеша вернулось в вертикальное положение и, не останавливаясь, начало наклоняться в другую сторону. Когда пасть конвертера оказалась прикрытой специальным защитным устройством, он замер.

– Все поближе! Поближе ко мне!.. – Разгоряченный выпавшей ему ролью Аксель начал покрикивать на гостей. – Сейчас я объясню, что будет дальше.

Эйкен, окруженный рыцарями тану из его свиты, стоял ближе других от дышащего огнем аппарата. Североамериканцы и другие люди разместились вдоль перил. Король неожиданно обратился к экзотикам:

– Братья и сестры по разуму! Где же ваше гостеприимство? А ну-ка, освободите место для наших заокеанских друзей. Пусть они встанут поближе, тогда им будет лучше слышно, что Аксель собирается нам рассказать. Ты тоже, Йош! Иди сюда да захвати с собой своих ребят. Здесь еще есть над чем поработать. В смысле автоматизации… Так что тебе будет о чем поразмышлять на досуге. Необходимо значительно повысить качество продукции.

Самурай – обладатель золотого торквеса – почтительно поклонился.

– Как прикажете, Эйкен-сан.

Рыжий Джим буквально засветился от радости и сразу начал пробираться в первые ряды, только хмурый Вилкас неожиданно попятился. На лице у него появилось ошеломленно-испуганное выражение.

– Давай-давай, иди сюда! – Эйкен намеренно обратился лично к нему. – Сейчас нам покажут нечто необыкновенное. Ты что, не желаешь встать поближе к королю? Что толкаться там, возле Хагена и Ниала.