Сергей Фомичев - Серая Орда

Пока же главное на востоке, не допустить союза Рязани и Нижнего. А для этого необходимо что-то сделать с Мещерой. Как кость в горле это непокорное княжество.

Возле кельи, завернувшись в лохмотья, дремал монах.

— А… Пахомий, — узнал викарий. — Ну, заходи, весьма кстати твоё появление.

Бодро вскочив, монах проследовал за священником.

— Ну, что у тебя? — спросил тот, усаживаясь за столом.

— Убили Химаря. Ещё зимой убили, — Пахомий перевернул над столом ладонь. — Вот и колечко его.

— Так, — Алексий встал и прошёлся по келье. — Почему же раньше никто не узнал, не догадался?

— Им удалось сохранить убийство в тайне. Князь приказал подручникам молчать, и те делали вид, будто печатник приболел или в отлучке. В корчме один проболтался по пьянке.

— Но это означает, что они прознали, кто он такой, — узрел тут же Алексий. — Иначе, какой смысл скрывать?

— Да. Его пытали. Жестоко пытали, — заверил монах.

— Много ли он рассказал? — вслух подумал Алексий. — Вот что важно…

— Этого выяснить не удалось, — тут же ответил Пахомий. — Но зато удалось узнать, кто стоит за этой и другими нашими неудачами. В Муроме и Мещере. А может быть и в Рязани. Правда, в Рязани скорее всего без него обошлось, Хлыст говорил, там рубили, не разбирая, кто дружинник, а кто монах…

— Продолжай.

— Есть в Мещере один колдун, — доложил монах. — Там их по лесу тьма тьмущая бродит, но этот особый. Зовут Сокол. Очень сильный колдун. Уважают его в тех краях. К князю вхож, на торгу споры правит…

— Сокол?… — пробормотал Алексий. — Знакомое что-то имя.

— Я, как всё разузнал, подкараулил его. Хотел прикончить по-тихому, но он прямо у меня из-под носа пропал, будто оборотень.

— Дурак! — не зло заметил Алексий и назидательно добавил. — Кто тебе, убогому, позволил решать, кого и когда лишать жизни?

Он пристально взглянул на монаха, потом махнул рукой.

— Ну да ладно, дальше-то что?

Пахомий склонился к самому уху викария и произнёс шёпотом

— Ушёл Сокол. В смысле не от меня ушёл, а из Мещеры. Собрался, никому ничего не сказал и ушёл.

— Куда? — так же тихо спросил Алексий.

— Думаю, мальчишку искать. Видно напал на след как-то.

— Химарь мало что знал, вряд ли рассказал, где мы его держим. Да и давно бы колдун ушел, если бы печатник проговорился. Что-то новое, верно, узнал. Вот ведь некстати…

Алексий возбуждённо прошёлся по келье.

— Демоны! Как бы он мне и этот замысел не обрушил. Ох, если пронюхал о серой орде… Вот что Пахомий, срочно отправляйся на Старицу. Монахов там предупреди, чтобы не дремали понапрасну. И если колдун появится, постарайся его изловить.

— Сейчас же и поеду, — отозвался Пахомий.

— Отдохни до утра, — возразил Алексий. — Отоспись, вымойся в бане, одежду смени. А завтра и отправляйся. Дело серьёзное. Но зря не подставляйся. И монахов не трогай, они мне там нужны. В Москву колдуна, коль изловишь, пусть другие тащат. Василий тут ватагу одну приручил, вот им и передашь. И наведи там порядок, узнай, откуда в Мещеру сведения просочились, да сочилку эту прикрой.

— Сокол… — задумался Алексий и вдруг вспомнил. — А это не тот ли чародей, что лет тридцать назад по северу с Каликой бродил? Будто врата они там искали, райские что ли…

Монах пожал плечами. Алексий отпустил его и вызвал печатника. Тот не промедлил явиться.

— Пахомий завтра на Старицу отправляется. Эту ватагу свою ему перепоручи. Нашлось для неё дело. Посмотрим, на что годны твои разбойнички.

Печатник кивнул.

— И вот что, Василий, — добавил Алексий. — Хотел подождать, но другие дела заедают, так что кончать надо. Найди мне Евлампия, инока нашего. Быстро найди, но тихо. И сюда тащи. Есть у меня к нему разговор. Ох, пожалеет псово отродье, что на свет родился.

— А что, сильно провинился монах? — подобострастно спросил Василий.

— За такие провинности самое малое на кол сажают, — ухмыльнулся Алексий. — Доносит он, тварь, на нас кому-то. Но ты не говори ему ничего. Я сам скажу. Сам и узнаю, кому доносит. Появилась у меня догадка.

Рыжий вернулся домой, когда солнце уже перевалило за полдень. Настя возилась на огороде, и он взялся за починку кровли. Запас дранок наколол заранее, а теперь полез на крышу заменять подгнившие дощечки новыми. Работалось в охотку. Не большой из него мастер, но дощечки ложились ровно, одна к одной. Загляденье. Редкая работа в последнее время такое удовольствие доставляла.

Не успел он сделать и половины намеченного, как увидел спускающегося в овраг Евлампия. Не узнать монаха, с его неуклюжей походкой, даже издалека было невозможно. Предчувствуя недоброе, Рыжий поспешил вниз и перехватил нежданного гостя у ворот.

Догадка подтвердилась. Евлампий выглядел не просто взволнованным, он был в ужасе. Его трясло. Едва перебравшись через порог, монах грузно плюхнулся на лавку.

Рыжему с трудом удавалось вытягивать из него слова. То и дело сбиваясь, монах пересказал подслушанный разговор и особенно ту часть, что касалась разоблачения. Сам Евлампий считал, что ему только чудом удалось выбраться из монастыря незамеченным. Рыжий же в чудеса верил мало и подумал о другом. Он сразу заподозрил в действиях викария хитрость. Хотел бы Алексий схватить Евлампия, так сделал бы это без труда и не откладывая. Но он промедлил. И дал монаху уйти. Уяснив эту простую мысль, Рыжий уселся возле окна и больше ни на миг не выпускал из виду оврага. Даже подробности разговора Алексия с одним из своих воинов он теперь слушал вполуха. Ещё будет время во всём разобраться.

— Ты как нашёл меня? — спросил он, заранее зная ответ.

— В корчме тебя не оказалось, — сказал монах. — Да мы на этот час и не договаривались. Но прелестная хозяйка объяснила, как найти твой дом и указала дорогу. Она зачем-то вывела меня из корчмы другим ходом.

— Умная женщина, — чмокнул губами Рыжий. — Считай, через её мудрость, да осторожность, ты, глядишь, и живым останешься. Не забудь отблагодарить, при случае…

И вот они показались. Три тени замерли на краю оврага, перекинулись словом и решительно принялись спускаться. Трое монахов точь-в-точь такие, каких описывали хозяева постоялых дворов, и каких видел он сам. Вспомнив, что даже Заруба сладил только с одним из чёрных воинов, да и то с великим трудом, Рыжий отнюдь не загорелся желанием встретиться с ними лицом к лицу. Он подтащил Евлампия к окну и сказал:

— Смотри. Они следили за тобой.

Может, зря сказал. Монах и без того трусил сверх меры, а тут вовсе рассудок начал терять.

— Что теперь будет? — заныл он. — Ты обещал, что выручишь меня. Наврал! А теперь вместе с тобой в пыточной висеть буду на крюке. О-о…

— Не скули! — оборвал Рыжий, собираясь с мыслями.