Владимир Марков-Бабкин - 1917: Вперед, Империя! [litres]

Что-то не нравилось мне в этой истории. Как-то все неправильно.

– Каковы ваши предположения касаемо дальнейшего развития ситуации? Зачем им такие террористические артобстрелы?

– Сейчас трудно делать предположения, государь. Нельзя исключать, что в Берлине решили, что наступление исчерпало себя и нужно вновь переходить к стратегии позиционной войны, тем более что дальнейшее наступление, равно как и активные бои на улицах Парижа, могут привести к огромным потерям среди германских войск, а немцы такого позволить сейчас не могут, если не хотят обрушить и так невысокий моральный дух солдат. Да и в тылу могут начаться брожения. Так что силы могут перебрасываться для укрепления уже занятой территории. Впрочем, я не могу исключать и очередную хитрость со стороны германского Генштаба, а все эти переброски войск могут быть частью плана по дезинформации. Возможно также, что немцы готовят удар в совершенно неожиданном месте. Франко-русско-итальянские силы весьма растянуты на линии Париж – Осер – Шампаньоль, и я бы не исключал попытки прорвать фронт где-то здесь, либо в попытке охвата Парижа, либо в направлении на Лион с целью соединения с силами местных коммун и в попытке отрезать французскую группировку от итальянских сил.

Палицын указал на карте районы возможных ударов.

– Что касается террористических обстрелов, как вы, государь, метко их назвали, то, возможно, разрушая Париж, в Берлине пытаются стимулировать Петена пойти на сепаратные переговоры.

Я хмуро прошелся по кабинету.

– Плохо, генерал, что все наши предположения основаны на «возможно», «не исключено» и «может быть». Что-то там, в Берлине, затеяли. Какую-то очередную подлость.

ГДЕ-ТО В НЕБЕ МЕЖДУ МОСКВОЙ И ЛИНИЕЙ ФРОНТА. 2 (15) июля 1917 года

Дирижабль плыл в ночном небе. Один из многих исполинов, которые направлялись сейчас в сторону фронта. Словно трудолюбивые пчелки сновали по воздуху эти огромные аппараты, доставляя в войска все новые и новые припасы и оружие. Но сегодня в чреве этого гиганта к линии грядущей битвы отправились не ящики, не оружие или фильмы, туда самым коротким воздушным путем вылетели лучшие из лучших, что называется, цвет этой войны. Те, кто прошел ее без дураков, и те, кто отправляется туда еще раз, и отправляется добровольцем.

Собственно, весь Георгиевский лейб-гвардии его императорского величества полк желал отправиться на последнюю битву этой войны, но интересы империи требовали присутствия в столице хотя бы одного батальона из числа воинов самого проверенного полка России. И хотя командир элитного полка был не в восторге от этого, но пришлось приказным порядком один из батальонов оставить в Москве. Остальной же полк дирижаблями и железной дорогой в свои сроки отправился в Малороссию.

Генерал Тимановский плотнее запахнул свою шинель. Путешествие небом необычно, но дует тут хуже, чем в тамбуре поезда. Но все же забавно, господа! Презабавно! Наверняка именно так в будущем и будут доставляться войска на позиции. Пусть не все, но срочные войска, элиту армии, однозначно только так!

Стрекотали камеры, люди из Министерства информации уже привычно делали свою работу. Что ж, а им предстоит сделать свою. Уже скоро.

Плыл дирижабль в ночном небе. Верста за верстой оставались позади. Где-то там, внизу, занимают позиции остальные войска, где-то там, впереди, выгружаются у линии фронта остальные его солдаты, где-то рядом с ними выходят на исходные позиции полки Дикой дивизии, множество других полков и дивизий. Но это уже финал развертывания. Уже заняли назначенные планом места гвардейские корпуса, уже изготовились к всесокрушающему удару мощнейшие гаубицы, уже проверили моторы своих броневиков механики, уже готовы двигаться вперед пластуны. Императорская армия изготовилась к броску.

Заканчиваются последние приготовления. Еще немного.

Еще чуть-чуть.

Мы начинаем, господа.

Пора поставить точку в этой игре.

Хватит.

Мир.

ОТ РОССИЙСКОГО ИНФОРМБЮРО

Оперативная сводка за 2 июля 1917 года

В течение минувшего дня на Западном театре военных действий продолжались ожесточенные бои на улицах Парижа. Русско-французский корпус и присоединившийся к нему полк британских союзников героически обороняли от германских оккупантов столицу Франции. Особенно отличились подразделения капитана Сухарева и штабс-капитана Говорова. Отличившиеся представлены к государственным наградам.

ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО выразил СВОЕ ВЫСОЧАЙШЕЕ БЛАГОВОЛЕНИЕ героям обороны Парижа.

На юго-западе Франции русско-французские войска завершили охват Бордо, восстановив законность в Либурне, Марманде, Ажене, Морсане и других городах. Продолжается продвижение союзных сил для соединения с испанскими войсками в районе города Биарриц.

На других участках фронта ничего существенного не произошло.

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 2 (15) июля 1917 года

Восемь тяжелых артиллерийских бригад ТАОН завершили передислокацию и заняли позиции в предписанных районах Юго-Западного и Румынского фронтов, хмуро поглядывая в сторону противника многочисленными крупнокалиберными стволами. Так что 36 единиц 305-мм гаубиц образца 1915 года, восемь 305-мм гаубиц системы Виккерса и 26 мортир системы Шнейдера образца 1914/15 годов калибром 280 мм, десятки французских и британских 240-мм минометов, равно как многие тысячи орудий и минометов калибром поменьше уже были готовы обрушить свои заряды на позиции противника. Причем на узких участках предполагаемого прорыва.

Вообще тяжелые орудия особого назначения в этой эпохе были прообразом артиллерии Резерва Главного Командования более позднего времени. Причем многие из этих орудий позднее доставили немало весьма неприятных минут нацистам, засевшим в «неприступной цитадели» Кенигсберга в 1945 году. Так что я смел полагать, что и в 1917-м они не посрамят себя. Тем более что позиции австро-венгерской армии были отнюдь не такими мощными, как у немцев в Кенигсберге двадцатью с лишним годами позднее.

По существу, можно было констатировать, что наша армия проводит развертывание даже с опережением графика. Уж не знаю, что повиляло решительным образом, но, несмотря на взаимные дрязги и открытую неприязнь, и правительство, и военное ведомство, и сама Ставка являли миру образец согласованности и взаимных уступок. Я даже начал задумываться о том, имеет ли их взаимная неприязнь реальные основания, или они просто публично демонстрируют взаимную ненависть и неприятие, сговариваясь где-то там, у меня за спиной. Паранойя, скажете вы? Зато жив пока. Чего и вам желаю. Тем более что генеральский заговор никто не отменял.