Владимир Марков-Бабкин - 1917: Вперед, Империя! [litres]

Да, это родной российский город, временно оккупированный врагом, но, по данным воздушной и полевой разведки, узловая станция буквально набита войсками и военными грузами противника.

И вот уже сбросили бомбовый груз почти все идущие впереди машины, уже вкусно горят внизу объекты, и уже жирный дым пожарищ застилает видимость. Огонь, дым и хаос. Быть в арьергарде легче, но одновременно тяжелее. Уже подавлена в основном противоаэропланная артиллерия, уже не так много шансов попасть под огонь вражеских истребителей, но и понять что-то внизу в этом хаосе крайне непросто. Фактически придется сбрасывать бомбы «куда-то туда вниз», надеясь лишь на то, что хоть одна из них нанесет противнику существенный урон.

– Слева!

Галанчикова посмотрела туда, куда указывала княгиня Долгорукова. Целое ответвление, на котором стояли какие-то эшелоны, до которых не добрались ее коллеги. Галанчикова переложила штурвал, и огромный аэроплан, выполнив вираж, двинулся навстречу намеченной цели, вываливаясь из строя уже отбомбившейся и уходящей назад группы.

Огонь противоаэропланных орудий и пулеметов резко усилился. Сквозь сплошные облака разрывов приходилось буквально продираться, и машину то и дело потряхивало от очередного попадания пули или осколка. Становилось очевидным, что эту часть станции враг оберегает особенно тщательно.

– Горит ближний левый!

Княгиня грязно выругалась. Но Галанчикова, стиснув зубы, продолжала вести аэроплан к цели.

– Сброс!

Княгиня рванула рычаг, и шесть тяжелых пятнадцатипудовых бомб одна за другой устремились вниз. Облегченный аппарат рванул вверх, и командир корабля поспешила увести машину подальше от разрывов. И тут тряхнуло, да так, что Галанчикова едва сумела удержать аэроплан от сваливания в штопор. Сзади внизу что-то крепко рвануло, затем еще, еще и еще…

Чадящий черным дымом «Илья Муромец» уходил, оставляя позади сплошную стену огня и дыма.

– Лена, что там?

Самсонова уже открывала люк, собираясь выйти на крыло для борьбы с огнем, и Долгорукова поспешила к ней на помощь, но раньше нее шагнул на плоскость оставивший свой аппарат столичный щеголь.

– Быстрее! Огнегасители давай!

Княгиня спешно передавала искомое находившимся на крыле. И вот уже две фигуры, стоя в потоках воздуха и дыма, пытаются затушить мотор и горящую обшивку.

– Тяни. Тяни, родной… Ты же хороший у меня, правда?.. Век не забуду… Тяни!

Любовь Галанчикова, сцепив зубы, приговаривала своему аэроплану всякие успокоительно-подбадривающие слова. Кому она их говорила? Бездушной машине? Боевому коню? А может, самой себе?

– Тяни!

Потряхивало воздушную машину, но пер аппарат сквозь дебри небесные. Вот уж погас огонь на крыле, вот уже вернулась в кабину команда «пожарных», упав в кресла и тяжело переводя дыхание.

– Знаете, господин столичный щеголь, вы меня некоторым образом удивили.

Прокудин-Горский иронично поднял бровь.

– Чем же, княгиня?

Долгорукова насмешливо смерила его взглядом, но ответила без прежней едкости:

– Я полагала, что вы так и будете снимать, как мы тут, так сказать, героически сражаемся.

Лейб-фотограф совершенно не куртуазно почесал измазанный сажей нос и хмыкнул:

– Знаете, дамы, тут вы, вероятно, правы. Я как-то изменил своему профессиональному цинизму. Прошу меня простить. Надо было спокойно дождаться момента, когда вы разобьетесь к чертям, и, выбрав при этом наилучший ракурс, снять вашу героическую гибель во всех подробностях. Уверен, сие просияло бы в веках в истории мировой фотографии. Когда в следующий раз вы надумаете как-то более-менее героически погибнуть, дайте мне знать, чтобы я был рядом!

Все рассмеялись, а княгиня Долгорукова поощрительно толкнула столичного щеголя кулаком в бок.

«Илья Муромец», весь изрешеченный, на трех моторах шел к своему аэродрому.

ИЗ СООБЩЕНИЯ РОССИЙСКОГО ТЕЛЕГРАФНОГО АГЕНТСТВА (РОСТА) от 8 июля 1917 года

Правительство Испанского королевства выступило с резким осуждением варварских действий Германии. Применение химического оружия против мирного населения российского города Риги и применение тяжелой артиллерии для обстрела гражданских кварталов французского Парижа не могут остаться без соизмеримого ответа. В связи с этим королевское правительство объявляет о вступлении Испании в Великую войну на стороне держав Антанты.

Из Рима поступило сообщение о решении короля Виктора Эммануила III объявить в Италии траур по жертвам химической атаки в Риге. «Итальянцы всегда будут вместе с братским русским народом!» – говорится в официальном сообщении.

Мы следим за развитием ситуации.

ОТ РОССИЙСКОГО ИНФОРМБЮРО

Оперативная сводка за 9 июля 1917 года

За истекшие сутки части 11-й армии генерала от инфантерии Баланина продвинулись глубоко в тыл отступающей 2-й австро-венгерской армии. Русские войска подошли к окрестностям города Львов. В настоящее время идут бои за город.

Продолжается артиллерийская подготовка по позициям германской Южной армии на участке Львов – Станислав.

Аэропланы 1-й Особой императорской фамилии дальнебомбардировочной дивизии генерал-лейтенанта Шидловского нанесли сокрушительный удар по железнодорожному узлу Брест-Литовск, нанеся противнику огромный ущерб в живой силе, вооружении и боеприпасах.

Особо отличился во время воздушной операции женский экипаж тяжелого бомбардировщика «Илья Муромец» под командованием штабс-капитана Любови Галанчиковой. В результате героического прорыва сквозь плотный противоаэропланный огонь германских орудий и последующего прицельного бомбометания был уничтожен железнодорожный эшелон с боеприпасами. Колоссальной силы взрыв довершил уничтожение сил и средств противника, сосредоточенных на станции. Сообщается, что железнодорожный узел Брест-Литовск полностью выведен из строя, что резко затрудняет возможность снабжения и маневрирования германской армии на этом участке фронта.

ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЕЛИЧЕСТВО ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ пожаловал всему экипажу тяжелого бомбардировщика «Илья Муромец» под командованием штабс-капитана Галанчиковой орден Святой Анны третьей степени с мечами.

«Это им за Ригу!» – так сказала героиня, посадив свой сильно израненный в бою аэроплан на летном поле аэродрома.

Все воины Русской императорской армии и моряки Российского императорского флота полны решимости исполнить ВЫСОЧАЙШУЮ ВОЛЮ и обрушить возмездие на головы противников.

«Звезда Богородицы на наших знаменах!» – так говорят наши доблестные воины, отправляясь на священную битву.

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 9 (22) июля 1917 года