Black Fire - Плохой американец. Том II

Я начал вспоминать фильм «Генсек под прицелом», который смотрел в вип-зале ожидания Шереметьева во время одной из командировок. Кажется, Ильин уже в Москве, у своего дяди. Наврал тому, что прилетел посмотреть Москву. У него же взял милицейскую форму. А «ведут» его два помощника Цвигуна, которые подбросили психу информацию о проезде кортежа.

За окном пошел снег, крупные белые хлопья понесло ветром прямо в стекло. Я задумался над тем, что лично мне нужно в этой истории. Спасти Брежнева? Так бровастому и так ничего не угрожает. А даже если бы угрожало… Какое мне дело до этой днепропетровской мафии? Но вот Андропов… Это фигура. Причем в мировом масштабе. Если мне устраиваться с комфортом на Западе, потребуется «запасной аэродром». Здесь только дай маху — тут же зубастые акулы с Уолл-Стрит сожрут. Причем, все будет по закону. Ведь эти ребята и устанавливают законы. Но если за мной будет самый могущественный человек самой могущественной страны, которая вместе с сателлитами занимает половину земного шара…

Я напряг мозг, выцарапывая из памяти все про Андропова. Еврей по матери, тщательно это скрывает — уже вычистил все архивы. Воюет не только с Цвигуном, но и министром МВД Щелоковым. Битва предстоит тяжелая — ведь на стороне Николая Анисимовича — зять Брежнева Чурбанов. Но эту войну Андропов выиграет. Во многом благодаря огромным запасам компромата на всю верхушку КПСС.

Что-то было про здоровье Андропова, что я не мог никак вспомнить что. Пришлось опять пить кофе. Ага, оспа. После поездки в Афганистан в 80-м году, генеральный секретарь заболел ветряной оспой, она дала осложнения на почки, которые отказали и вуаля, добро пожаловать на кладбище у Кремлевской стены.

Можно, конечно, найти «крышу» и в США. Вступить в одну из двух партий, избраться в Конгресс. С деньгами, которые я заработаю на афере «серебряных» братьев Хант — это не проблема. Только, увы, пример того же Никсона показывает, что даже Белый дом — не панацея и индульгенция. Американская финансовая клептократия сворачивает при необходимости в бараний рог любого политика любого уровня. А вот дотянуться до Москвы им будет трудновато. Для этого сначала надо будет демонтировать Союз. Что они, кстати, в итоге и сделали руками Бжезинского и Ко.

Решено. Надо начинать игру с Союзом. И для начала сдам им Ильина.

Я вышел из дома, запер дверь. Быстрым шагом пошел в сторону ближайшего таксофона. Пока шел думал под каким соусом «продать» резидентуре историю психа. Проверять легенду будут крепко, нужно что-то эзотерическое. Или еще лучше — «крот» в недрах КГБ. А откуда я про него могу знать? Например, от своего «будущего» зятя. Мистер Харпер у нас кто? Бывший сотрудник Госдепартамента? А вот и нет. Он шпион под прикрытием, работает в Лэнгли. И хочет сменить сторону. Поверят ли в такого инициативника в КГБ? Вполне могут. Начнут проверять, а я им еще что-нибудь жаренного подвезу. Например, сдам предателя Калугина. Тут меня пробивает на нервный смех. А ведь Данилыч сейчас поди служит в трех часах езды от меня. Читал, что как раз в конце 60-х он работал под прикрытием в посольстве в Вашингтоне.

Перед самым таксофоном я тормознул. Если его уже завербовали… Черт, операция получается слишком рисковой и сложной. Может ну его нахрен эти шпионские игры?

Так ничего и не решив, я набрал Шакилу.

— Че-ел! Тут про тебя такое рассказывают…

И правда, с самого утра местные телеканалы заново пустили мою историю в эфир. Съемки дома, кадры с пресс-конференции.

— Ну тогда ты знаешь, как сильно мне нужны устройства.

— У нас все готово.

— Тогда подгребай в студию через пару часов.

Я повесил трубку, сел за руль. Сначала мой путь лежал в офис Штайнмайера, где я выписал пару чеков на тв-рекламу для раковых больных и подписал иск с требованием дееспособности.

— Имей в виду — адвокат сложил все бумаги в папку, подписал ее — Судья захочет тебя допросить.

— Ну и пусть — пожал плечами я.

— Юристы твоей семьи могут устроить бойню на перекрестном допросе. У тебя есть какие-нибудь скелеты в шкафу, о которых я должен знать?

Я мысленно поежился. Карл Брекстон с компанией поди уже начал разлагаться. Но до стадии скелета поди еще не дошли.

— Нет — твердо ответил я.

— Ну тогда я запускаю иск. Будь на связи.

По дороге в студию я успел заскочить в фотостудию. К моему удивлению, если не вспоминать регистрацию в колледже, я попал в первую американскую очередь. Пришлось постоять, поскучать, прикидывая так и эдак расклады с Ильиным. Часики тикали, псих готовил покушение. Наконец, ход дошел до меня, фотограф выдал отмонтажированные снимки. Они были шикарными, необычными. Можно сказать экзотически-мрачными. Языки пламени вышли на загляденье. Вся очередь позади меня вытянула шеи.

Я поблагодарил фотографа, забрал негативы и пленки. Тут же подскочил в соседний квартал в Федерал Экспресс, выслал материалы в MGM Records. Спустя сутки они уже должны быть в солнечной Калифорнии.

В Балтиморе тоже выглянуло солнце. Снег начал таять, на улицах образовалась какая-то каша. Машины буксовали, появились пробки из-за аварий.

На одном из перекрестков, я не выдержал, тормознул у еще одного таксофона. Набрал номер дома родителей. Автомат проглотил четвертак, соединил.

Трубку взяла Мэри.

— Питер?? — зашмыгала носом девочка.

— Ну перестань, перестань — я принялся утешать сестру — Ты же знаешь, что Дэвид был больной на всю голову.

— Его лечить надо было — выкрикнула Мэри.

— Так что же родители не лечили? — возразил я.

Разговор шел тяжело. Сестра обвиняла меня, я оправдывался. Зато удалось выяснить, что мать все еще в психиатрической клинике с нервным срывом. Отец пропадает на работе, домой приходит очень поздно, часто пьяным. Мэри фактически предоставлена сама себе. Зашибись!

— Да, тебя какие-то люди из Нью-Йорка искали.

— Как ты поняла, что они из Нью-Йорка? — насторожился я.

— По автомобильным номерам. Расспрашивали где ты живешь. Я сказала, что не знаю — ты уже полгода как ушел из дома из-за конфликта с братом.

— Правильно сказала — я сильно сжал трубку таксофона. Все это выглядело опасным — Береги себя, не ходит по улицам одна!

— Хорошо, Питер, не пропадай!

В самом мрачном расположении духа я заявился в студию. Там уже сидел Шакил, курил траву. Рядом примостился худющий, весь в патлах мужичок лет сорока. Его руки украшали тюремные наколки.

— Просил же не пыхать в студии! — я раздраженно пнул кресло, на котором сидел негр. Тот испуганно вскочил, затушил косяк.

— Питер, знакомься, это Буффало Билл.

— Бык?

Тощий мужичок совсем не походил на здорового животного.

— Кликуха из-за татухи — Буффало оттянул майку, на ключице действительно был пейзаж с несколькими парнокопытными.