Андрей Саликов - Дальневосточная опора прочная… [litres]

– Серж, – устало посмотрел на своего подчинённого Сергачёв. – Ты понимаешь, что эти «керосинки» по дороге могут выйти из строя? И вместо девяти в лучшем случае доковыляет парочка? И хорошо, если выдержим темп. А если нет? Что тогда? Под трибунал идти? Там шутить не будут, мигом к Духонину определят.

– Да я разве не понимаю? Но зачем бить растопыренными пальцами, когда можно ударить латной рукавицей? Алексей, ты же сам прекрасно помнишь, что в записке не раз повторялись описания мелких групп танков. И чем всё заканчивалось.

– Всё. Давай так: идём вместе, но ты готовься действовать в отрыве от основных сил. И ещё нам приказано усилить кубанцев. Как и чем, на твоё усмотрение. Готовься, а мне ещё танкистов подгонять надо, а то они скоро в Чите корни пустят. И истерику Потапчук мне закатывать будет, а не тебе. У него вообще из всего штата девять танков. Вот так…

– Товарищ комот, вас комроты вызывает, – потряс меня за плечо посыльный. – Вставайте, товарищ комот.

– Слушай, Афоня, ну почему, как только я прилягу покемарить, сразу появляешься ты? – осоловевшими глазами пытаюсь сфокусировать взгляд на щуплом посыльном.

– Умыться вам надо, тогда всё пройдёт, – спокойно сказал вестовой, выслушивающий подобное по пять раз на дню, в ожидании, пока я очухаюсь.

– Угу, и это пройдёт, – довольно двусмысленно пошутил я. М-да, на изречение Соломона Афоня не обратил внимания. – Всё, не стой, иду уже. – Подхватив ведро с водой, я вылез из землянки. Сунул ковшик бойцу и, сложив ладони лодочкой, скомандовал: – Лей. Хорош. Ещё. Всё, будя.

После умывания сонливость исчезла. Занеся ведро обратно, я пошёл к штабной избе. В комнате уже присутствовали Медведев и Ермолов.

– Товарищи командиры, все в сборе, – начал Ермолов. – Сперва распишитесь вот здесь и здесь. Очень хорошо. А теперь получите карты. И начинаем переносить на них обстановку на 14 ноября…

Спустя час мы закончили и сдали наши творения. И последовала тщательная проверка. Недочёты у меня всё-таки были, и Ермолов исправил сделанные мной ошибки.

– Товарищ отдельный командир, вы идёте в головном дозоре и сообщаете по радио обо всех препятствиях на вашем пути. Я подчёркиваю: ВСЕХ. Для ближней разведки вам придаются двое мотоциклистов. Идёте в полутора-трёх километрах от основной колонны. В этом районе вы встречаетесь с частями 107-го полка, – остро заточенный грифель карандаша упёрся в небольшую сопку. – На этом участке, по данным разведки, препятствия для автобронетехники не завершены до конца. Произвести разведку и сообщить мне её результаты. Самому в бой не вступать, ждать моего приказа. Вопросы?

– Нет вопросов. – Я старался сдержать рвущуюся наружу радость.

После боя на разъезде я всё-таки решился подать рапорт на имя командира о придании одного-двух мотоциклистов для разведки и грузового автомобиля для перевозки топлива и боеприпасов. Ермолов мой рапорт глянул мельком и сунул в папку, велев возвращаться к служебным обязанностям. Мне начало казаться, что зря я всё это затеял. Зато теперь…

– Тогда следуйте к себе, к вам подъедут ваши новые подчинённые…

Едва за Мельниковым закрылась дверь, Медведев обратился к ротному:

– Сергей Сергеевич, зачем вы выпустили этого мальчика вперёд? У него нет опыта.

– Степан Иванович, вам напомнить, что приказы не обсуждаются? – Жёсткий тон заставил Медведева подтянуться. Ермолов сидел сосредоточенный, словно перед броском из окопа. – Но хорошо, я объясню первый и последний раз своё решение. Опыт у него есть. – Увидев недоумение в глазах помкомвзвода, пояснил: – Да-да. Причём именно войны на бронетехнике, со всей её изнанкой. И, между прочим, рапорту Мельникова, в котором он пишет о придании автобронетанковым частям в качестве разведчиков мотоциклистов, ход был дан на высоком уровне. Теперь второе. Увидев, что броня не панацея, он стал осторожен и не полезет вперёд очертя голову. И главное, у него установлена рация. – Заметив, что Медведев хочет что-то сказать, комроты не дал ему начать: – Степан Иванович, ты нужен мне здесь, а взвод бронеавтомобилей Сарнова, как говорится, последний довод королей. Он – наша главная ударная сила, поэтому вновь попасть в засаду и терять экипажи я не намерен…

Всего этого я не знал, но отчётливо понимал, что за красивые глаза не назначают «глазами и ушами» бронегруппы. Поэтому мы проверили буквально каждую гайку. Уваров перетряхнул весь ЗИП, а наиболее часто ломающиеся расходники взял в двойном количестве. Короче, все носились, словно наскипидаренные.

– Ты что, командир? – оторвался Иван от чистки затвора своего карабина.

– Вот что, Петрович, ты пока побудь за старшего, а я отлучусь. Дела, понимаешь.

Прихватив заранее приготовленный сидор, я пошёл в расположение ремвзвода.

– Василия, – негромко позвал я и постучал в дверь авто мастерской.

Хотя и нет посторонних, но поберечься следует.

– Не шуми, давай заходи.

Дверь бесшумно открылась, и я просочился внутрь. Наш «царь и бог» сидел за верстаком и обтачивал какую-то деталь.

– Держи, – раскрыв сидор, я извлёк фляжку. – Всё нормально, отличного качества.

– Верю, верю. Ты вот что, Алексей, присмотрись, может, какой-никакой инструмент попадётся, а? – На лице Васильича застыло просящее выражение.

Ну да, пара лерок (немецких!), присланные ему с оказией, «помогли» найти некоторые дефицитные детали. И теперь он питает надежду, что я вновь позабочусь о своей «альма-матер».

– Поищем обязательно, – твёрдо пообещал я ему. Просто столько раз к нему обращался и ещё обращусь… – Что-нибудь да подвернётся.

– Спасибо. И ты это, аккуратнее там, – по-стариковски произнёс он. Мальчишка всё-таки, не дай бог полезет куда не надо или приказ такой получит. Загнав поглубже воспоминание о польском походе, еле слышно вздохнул.

– Да не за что. Тебе спасибо. Выручил нас, – поблагодарил я и, закинув на плечо сидор, покинул мастерскую.

Обратный путь у меня занял времени больше, поскольку я старался пройти по краешку нашего расположения, чтобы не встретить никого из начальства. Удача мне сопутствовала, и к броневику я вышел никем не замеченный.

– Семён, держи, и аккуратно.

Тёзки с интересом посмотрели на меня.

– А что это? – Заряжающий просто сгорал от любопытства.

– Это – у-у-у… – Настроение было отличным, и мне слегка хотелось подурачиться. – Это наше главное оружие. Секретное.

– Да ну, не может быть, слишком маленькое, – попался на шутку Меньшов.

Остальные, вытянув шею, с интересом смотрели на сидор. Услышав ответ, мы весело рассмеялись.

– Нет, Семён, ещё как может. Это примус.

Немая сцена. Парни прониклись маленьким чудом, которое теперь есть и у них.

– А теперь слушай приказ. Спрятать его так, чтобы не нашли.