Ande - Между двух огней

Это было первое, что Савва заявил, ознакомившись со списком Мейделя.

– Но… – открыл рот Яков.

– Ну какое нахуй – но? Я тебе, Яков Карлович, вежливо говорю, что тут, блять, не университеты ваши. Тут думать нужно. Я займусь.

И занялся. Заодно нашел, и нанял трех водителей-французов.

С транспортом все оказалось неожиданно хорошо. Недалеко от Елисейских полей находился автомагазин компании Берлие. Там торговали легковушками. Но желающие могли посмотреть каталоги. Дизельный бортовой грузовик Берлие GDHM-7 привел меня в душный восторг. Он вполне достойно смотрелся бы и в конце двадцатого века. Девяностосильный дизель. Шесть тонн грузоподъемности. Я не поленился, и по дороге в Сен-Назер заехал в Ле Ман, и прокатился за рулем грузовика лично. И получил настоящее удовольствие. Приемистая, тяговитая, простая как лом машина. Насколько я помню, вермахт с удовольствием катался на таких всю войну. Правда, России их было не очень много. Особенности зимней эксплуатации дизелей. Хотя, она мне удивительно напоминала наш МАЗ-200.

С легковушкой, я подумывал о Татре. Я помню восторженные отзывы немецкой экспедиции в Сахару. Где они поют дифирамбы Татре. Но мы не собирались в пустыню. К тому же, мы решили, что рулить легковушкой буду я. Брать еще одного водителя не хотелось. И я, наудачу, зашел в представительство «Мерседес». К моему невероятному счастью, немец-управляющий невозмутимо кивнул, и сказал, что если меня не пугает цена, то через неделю сюда доставят «Мерседес-Бенц Г4». Трехосный кабриолет в камуфляжной раскраске.

Наташа даже немного обиделась. Потому что когда я её утащил вечером гулять, я не мог остановиться, и расписывал прекрасный ништяк, на котором мы скоро будем ездить.

– И вообще, Наталья Викторовна, пора вам уже учиться управлять авто.

– Ты собираешься меня бросить?

– Думаешь, пора?

– Я, Ванечка, тебе сейчас в глаз дам. Зачем мне мужчина, если я сама буду управлять авто?

– Вот так, значит, ты ставишь вопрос? Тогда учиться будешь обязательно. А когда научишься, и будешь ездить, поймешь, что у меня – очень широкая область применения. К примеру, я очень хорошо ношу сумки.

Чтобы госпожа Скиапарелли не сердилась на меня за постоянное мелькание в магазине, я пригласил её на прогулку по Сене на прогулочном пароходике. На носу накрыли стол, и под устрицы с Клико мы провели чудесный вечер. Неясно, что тому виной, то ли прекрасная, почти летняя погода, то ли шампанское. Но я произнес большой монолог о модных тенденциях до конца века. Эльза заинтересовалась, и потребовала деталей. Не мудрствуя лукаво, я, как мог, рассказал, как будут выглядеть и одеваться женщины в двадцать первом веке. Вспоминая в основном Инстаграмм, и москвичек.

Слушая мои косноязычные пояснения, Эльза неожиданно достала блокнот, и принялась рисовать. И что самое поразительное, рисунки оказались очень близки к тому, что я описывал.

– Знаешь, Колтцофф, – задумчиво сказала Скиапарелли, листая заполненный рисунками блокнот, – я думала, что только гомосексуалист может так видеть женщин.

– Что ты, Эльза! Айвен совсем не из этих! – сказала Наташа, и неожиданно покраснела.

От нечего делать я телефонизировал купленный дом. У Якова в квартире стоит телефон. У Ламанова, в съемной квартире, стоит телефон. Один я был дикарем, и это срочно исправил. В обязанности экономки отныне вменялось отвечать на звонки. И записывать сообщения.

Пятого мая мне позвонил судовладелец, и сообщил, что корабль на подходе. В течение недели будет.

План барона был сложен. Мы приходим в Конакри и разгружаемся. На Французской территории. Отходим от города миль на двадцать и становимся лагерем. Оставляем лагерь под присмотром Саввы, и почтовым самолетом летим в Бомако. Где выкапываем алмазы, и ставим в этом месте геодезический знак. Заявив местным властям, что здесь будет построен кирпичный завод. Можно и участок купить, я, Иван, узнавал, это недорого. Возвращаемся в Конакри и, забирая к востоку, направляемся в Сьерра-Леоне. Там всего сто пятьдесят километров. Опять становимся лагерем, и добираемся в точку один. После исследований, снимаемся и перебираемся в Ливию. Там действуем аналогично. Неплохо бы настрелять охотничьих трофеев. Ты, Кольцов, должен постараться. Савва присматривает за французами. И вообще занимается всеми бытовыми вопросами. Ты, Ваня, стараешься как можно меньше показываться белым на глаза. По окончании всех поисков, едем во Фритаун, где на рейде нас ждет корабль. Грузимся и отплываем на Амстердам.

– Хороший, бля, план. Сразу видно, что ты, Яков Карлович, военный а не хуй собачий.

– Савва Игнатьевич! Прекращай уже матерится. Иначе я издам приказ по экспедиции разговаривать только на французском.

– На хуя? Мы же в Африку едем, там без русского сгинем нахер. С французским-то…

– Кольцов! А ты что молчишь?

– А я согласен с Саввой. Без русского нам там пиздец.

– О! ты мне, Иван, сразу, еще под Каховкой глянулся.

Пароход «Амата» сравнительно новый. Построен перед войной, а это для корабля не возраст. Во вторую мировую американцы наклепают похожих корабликов тысячи, даже присвоят им отдельный класс «либерти». Самая большая сложность была в том, чтобы убедить судовладельца сдать нам судно полностью. Я считаю это излишним. Но барон Мейдель составлял план по принципу избыточной надежности. То есть, исходя из мысли что если гадость может случиться – она обязательно случится. И нужно быть готовым. Именно поэтому – никаких попутных фрахтов, отдельный корабль. Именно поэтому один из грузовиков оборудован топливной двухсекционной цистерной, и, по сути, стал заправщиком. Четыре с половиной тонны солярки и тонна бензина.

Весь маршрут – около тысячи километров. Топлива хватит с запасом, даже учитывая прожорливые сейчас двигатели.

Мы будем изображать эксцентричного французского винодела с сопровождающими, прибывшего в Африку поохотится.

Многочисленные исследователи и охотники давно задали некий стандарт путешествия по Африке. Прогресс внес некоторые коррективы, ничего, по сути, не меняя. Просто если раньше все имущество охотника-путешественника несли негры-носильщики, то сейчас это делали автомобили. В свое первое появление в Найроби Иван очень впечатлился отбытию лорда Саксендена на охоту. По саванне, растянувшись километра на полтора, пылил пеший караван, груженый разнообразным скарбом. Возглавляемый повозкой, в которой сидел сам охотник и его камердинер.

Базовый охотничий лагерь вполне комфортабелен. В индивидуальной палатке охотника стоит кровать, портшезы с одеждой, стул, столик, подставка под оружие. Обед подается под навесом и проходит за столом. Зачастую на белой скатерти. Умывание – у походного умывальника. Ну, и прочая и прочая.