Ande - Между двух огней

– Ээээ… не дело русскому немцам помогать, мне кажется.

– Смотри как ты! А что прикажешь делать? Нет, с красными нужно бороться повсюду. А в Испании есть все шансы на успех.

– И без нас справятся. А что делать? Если интересует мое мнение, то договориться с Де Бирс, к примеру, и предоставить им роту корниловцев на год. Для охраны и обеспечения их интересов в Африке. Все больше пользы.

– Да ты красный, штабс-капитан! Предлагаешь от борьбы отказаться?

– Я, Николай Владимирович, состоятельный человек. А они красными не бывают.

Я полез в карман, и достал заранее выписанный чек на пять тысяч фунтов.

– Разрешите, господа, пожертвовать для детского дома в Ле Везене. С совершеннейшим почтением.

Миллер взял чек и посмотрел цифру. Хмыкнул.

– Откупаетесь, господин Кольцов?

– Ни в коем случае. Мне не в чем себя упрекнуть. Просто помогаю соотечественникам.

На улице я закурил, и подумал, что послезнание делает цирком очень многое. Находиться в помещении, которое сдал в аренду РОВСу агент НКВД, и которое прослушивается двадцать четыре на семь… В компании бывшего генерала, бывшего адмирала и действующего агента НКВД – есть в этом что-то театральное.

Приехал в Шиап, и увез Наташу обедать. Почти в Сен-Клу я обнаружил уютный ресторанчик, где хозяин придумал то, что потом будет называться бизнес-ланч. Без меню тебе подают фиксированый набор блюд. Только от двадцать первого века было сильное отличие. Сегодня на обед подавали:

– фуа-гра, мусс из омаров, bœuf en croûte [13] Говяжья вырезка, запечённая в слоёном тесте. , зеленый салат с оливковым маслом, изысканнейший выбор сыров, десерт неправдоподобной легкости, digestifs [14] Дижестив – общее название напитков, которые подают после еды. на выбор. Десять франков на двоих.

В небольшом ресторанчике, со сложенными из камня стенами свободных мест не было и мы устроились на улице. Толстяк хозяин сам обслуживал посетителей. Меню он исполнил как оперную арию, а в завершение её поцеловал свои кончики пальцев. Потом столик быстро заполнился, завершившись традиционным «bon appétit».

Французский обед наскоро, длится всего пару часов. И то, в такой спешке питаются обычно иностранцы и мелкие служащие. Менее трех часов на обед тратить нельзя, считает нормальный француз. И все три часа он в основном смотрит в тарелку, не отвлекаясь на глупости, типа разговоров или созерцания окружающих. Поэтому даже хорошо, что мест в зале не было. Там стояла тишина, нарушаемая лишь звяканьем приборов. А мы трепались о всякой ерунде.

Наташа рассказывала, что осенняя коллекция придумана, и дело за малым. Так что можем смело ехать в четверг в гости к Якову. Ольга Иваницкая приезжает завтра утром на Gare de Lyon, ты её встретишь Вань?

– Ты так и не ответила, хорошенькая у тебя подруга или я так и буду с тобой маяться? Ты не находишь безрассудным отправлять меня за ней в одиночку?

– Она красивая, и ты меня, Ваня, не дразни.

– Меня, Нат, тревожит, что ты не реагируешь. Как его зовут?

– Ну почему ты такой дурак?

Выяснилось, что у Якова с ней, оказывается, дело шло к свадьбе. И она до сих пор не передумала. Её приезд в Жуаньи – это попытка исправить ситуацию.

– То есть, моя девушка, говорит мне, что какой-то Мейдель лучше меня? Ты понимаешь, что это невозможно? Что увидев меня госпожа Иваницкая потеряет голову и начнет меня соблазнять? И я теперь даже не знаю, отвергать ли её поползновения…

– Вань, все такое вкусное. Можно я тебя потом побью?

В качестве digestifs я взял marc, а Наташа шартрез.

– Ты поясни все же. Это у нас операция по соблазнению Якова? Тогда я бы посоветовал Гидеонову. Пусть ему небо с овчину покажется. А сводить барона с нормальной девушкой… Она тебе когда-то сделала гадость?

– Знаешь, Ванечка, ты, когда молчишь, кажешься таким умным. У них дело шло к обручению. А потом он вдруг позвонил ей и сказал, что она может считать себя совершенно свободной. И уехал не встречаясь.

– Боже мой! Здесь какая-то страшная тайна! Но, Наталья Викторовна, можете быть спокойны. Я берусь за дело! Значит, цель операции лишить барона звания холостяка?

– Господи! Ну, началось!

– Я всегда знал, что ты в меня веришь. Сходу могу предложить два плана. Первый, – я, на глазах у Якова, воспылаю к госпоже Иваницкой чувствами. Она будет мне подавать знаки благосклонности. И вот, однажды, Яков накроет меня с ней за портьерой, в недвусмысленной ситуации.

– Знаешь, Кольцов, не так уж я и объелась.

– Фи, Наташ, ножик ведь грязный. Никакой стильности. Так вот, – дуэль! С десяти шагов, мы стреляем одновременно! Я падаю бездыханным, с раной в плече. Иваницкая достается победителю. А ты меня лечишь. Дня три, не вылезая из постели.

– Ты думаешь, Яков будет в тебя стрелять?

– Куда он денется, он такое за портьерой увидит, о! Но патроны будут холостые. Рану мне сделаем заранее гвоздем. В результате у Якова не только невеста на руках, но и чувство вины передо мной. А?! Но и это – не все!

– Господи, еще полгода назад, я была совершенно счастлива! Ну как так вышло-то?

– Да, повезло тебе – невероятно! Потому что это все будут снимать киношники. Это будет часть сюжета фильма про Праздник Молодого Вина. Будешь себя хорошо вести, я дам тебе небольшую роль влюбленной в меня селянки. Без слов. Просто вот как сейчас, будешь смотреть на меня с обожанием. Мсье – рассчитайте нас пожалуйста!

В машине Наташка злобно фыркала и отворачивалась. Но я ей сразу сказал, что это только план номер один. Не бесспорный. А есть ведь и номер два. Этот – вообще… Мейдель не уйдет. Остановившись у магазина, мы долго целовались, пока она просто не надавала мне по рукам и не скрылась на работе.

Поезд Биарриц-Париж прибывает рано утром. Разбудить Наталью в такую рань можно только одним способом, но я бы тогда тоже никуда не поехал. Ольга Леонидовна Иваницкая оказалась красавицей. Всю дорогу до дома я пытался вспомнить, кого же она мне напоминает, пока не сообразил. Синди Кроуфорд. Такая же ладная, обаятельная, и офигенная. А у Якова губа не дура! Дочь царского генерала от интендантства. Живет с матерью в Биаррице. Но и в Париже у них квартира. Не бездельничает, а работает кем-то вроде учителя – воспитательницы в детском пансионате.

Дома нас встретила заспанная Наташа. Это подвиг, проснутся так рано. Потом они пили кофе и трещали о своем. Я даже не считал нужным прислушиваться. А стал собирался. Как-то само собой сложилось, что у Наташи два баула. И один у меня. Госпожа Иваницкая приехала всего с одним, хоть и большим, чемоданом. Поэтому кабриолет пришлось оставить. И ехать на седане. Вроде поместились. Девушки всю дорогу трепались об общих знакомых, учебе в пансионате и Сорбонне. Два понимаешь ли, филолога. Я вставлял редкие реплики.