Пантелей - Мессия

Выжившие представители, спасённых Моисеем семи колен Иакова, уже подмяли в Мапуто ювелирный цех, золото в Южной Африки встречалось далеко не только в Ричардсбурге, и каждый поселенец имел шанс найти на своей делянке приличных размеров самородок. Всё это, по новому закону, являлось собственностью граждан Принципата, даже плебейского сословия. Отталкиваясь от цены исходного сырья, еврейские ювелиры Южной Африки уже через год диктовали цены на золотые изделия в масштабах всего Принципата. Закупиться их товарами, в Мапуто приходили даже купцы из Индии.

Они же, евреи, организовали переработку почти половины слоновьих бивней, ценной древесины и причудливо раскрашенных природой шкур, наладив производство мебели. Производство только стартовало, но не было никаких сомнений, что мода из Южной Африки имеет свой шанс в Принципате, несмотря на тоталитарное правление и монополию на рекламу. Талантливый народ, что и говорить. Даже самый оголтелый антисемит никогда не обвинял евреев в глупости и лени. В чём угодно обвиняли, даже в высасывании крови из христианских младенцев, а вот в лени и глупости – никогда и никто.

Ричард, через агентуру Ицхака Левита, знал, что хоть о создании Новой Иудеи ещё не объявлено, вопрос этот евреи уже вовсю обсуждают. Причём конкретно обсуждают, назначая кандидатуры переселенцев, согласовывая кандидатуры царя и его двора, способы наполнения бюджета и основные статьи его расхода. Основательно подходят, только слил им Ицхак далеко не все планы. Не европейские, азиатские и африканские евреи будут управлять Новой Иудеей, а очень даже наоборот. Новоиудейцы, которым будет законно причитаться приличная доля собранных с соплеменников налогов, больше всех будут заинтересованы, чтобы налогов собиралось как можно больше. А если нет? Если порешают между собой и договорятся?

Что ж, возможно и такое, однако, в этом случае никто не сможет помешать сенату объявить Новую Иудею колонией, и получать свою законную долю уже с купцов. Царство, расположенное посреди владений Принципата, к тому-же живущее с одной торговли, экономически задушить будет совсем несложно. Это ведь не огромное шахство Хорезма, имеющее торговые пути с Индией и Китаем, обеспечивающее себя продовольствием и основными товарами широкого потребления, ему повышенный торговый налог идёт только на пользу, защищая местных производителей от демпинга, у евреев же совсем другой случай, им придётся закупать буквально всё, и всё только в Принципате, альтернатив нет.

Как и было задумано изначально, Мапуто, Ричардсбург и Изабеллабург расширяли периметр своих владений, не оставляя внутри него дикарей. Земли у племён выкупались, вернее выменивались, в основном на оружие и доспехи, к большой радости дикарских вождей. Глупые белые пришельцы могли всё, что им нужно, захватить без особого труда, но вместо этого предпочитали платить за участки земли, как будто её вокруг мало, за рабов (трудармейцев, после принятия закона 1199 года) и за всякую добычу, в том числе и абсолютно никчёмную, вроде шаманских масок, копий с костяными и каменными наконечниками, или шлемов, сделанных из черепов диких зверей. По началу, такая глупость вызвала брожение в умах аборигенов, и они решили, что белые пришельцы боятся драки, а значит можно попытаться ограбить и их, но это заблуждение развеялось довольно быстро.

Сначала колонисты Ричардсбурга разбили союзное войско троих самых наглых «полевых командиров», усадив на кол единственного из них, выжившего в битве, а после захватили и их племенные стойбища. Скот и всё представляющее хоть какую-то ценность забрали себе, а стариков, женщин и детей передали вождям дружественных племён. Понятнее белые пришельцы, после этой акции, для местных не стали, но попробовать их второй раз «на слабо», никто больше не решался, всем хватало и более лёгкой добычи на севере и западе. Белых стали сравнивать со слоном, который мог бы вытаптывать в день по прайду львов, но вместо этого мирно кушает травку, пока его не разозлят.

Пустоты в природе не бывает, поэтому места откочевавших племён, заняли дикие звери. Слонов, носорогов и буйволов привлекали сельскохозяйственные угодья колонистов, львов, леопардов и гиен их беззащитный домашний скот, а всяческих обезьян возможность пакостить и находиться в центре внимания. Чем-то похожи были обезьяны на людей, тут Чарльзу Дарвину в проницательности не откажешь. Похожи. Только, по мнению Ричарда, не обезьяна эволюционировала в человека, а наоборот, совсем одичавшие люди со временем стали обезьянами. Впрочем, это были никому не интересные среди современников размышления, а вот помочь колонистам отбиться от зверья будет не лишним. И с точки зрения экономических интересов Принципата, и в плане укрепления среди колонистов мысли, что в одиночку, без поддержки Центра, им тут не выжить, и повеселиться на такой охоте очень хотелось. Это же даже не охота будет, а настоящая война. Всё равно, побывать в Южной Африке и не посетить главные кладовые Принципата было невозможно, слишком много было сюда вложено времени, денег и людей. Да, отдача уже шла полной мерой, но ограничиваться сухими цифрами отчётов, Ричард не хотел. Его взгляд, оценивающий ситуацию не только с точки зрения главы Принципата, но и как человека из двадцать первого века, мог подметить то, что пока недоступно местным.

С кораблей вояж-эскадры сняли всех воинов: оруженосцев и пажей Принцепса, его личную охрану и шесть сотен преторианцев, вооружённых огнестрелом. Ружья преторианцев хоть и не были нарезными, но это были уже далеко не мушкеты. Одноствольные переломки, заряжаемые унитарным патроном из вощёного картона, с бронзовым донцем, они были похожи на охотничьи, из конца девятнадцатого, двадцатого и двадцать первого века другой истории, отличаясь разве что более дубовым исполнением, и возможностью крепления под стволом штыка, размером с римский гладий. Быстрая перезарядка, бездымный порох и пули Майера полудюймового калибра, а, главное, огромный опыт бойцов, позволял сотне стрелков остановить даже скоординированную атаку стада слонов, если бы слоны до неё додумались. Не додумаются, конечно, но отряд всё равно поделили на сотни-центурии, так им было привычнее. От лошадей, преторианцы, тогда ещё легионеры, кавалеры знака Ордена Героев на колодке, категорически отказались ещё на этапе формирования подразделения. «Ещё и лошадь на себе тащить? Не бросишь ведь, даже если заболеет, за неё же деньги плачены. Так что спасибо, но лучше не надо».

Каждому отряду придавалась пара местных охотников-проводников и рота негров из трудармии. Хоть и малый обоз, но тащить с собой придётся, да и трофеи забрать будет совсем не лишним. Слоновая кость ценились в Южной Африке почти на вес золота, что и понятно. Это золото валяется прямо под ногами, а слона ещё попробуй убей, потом отпили у него бивни и дотащи их до купца. Вообще геноцид животных не планировался, только отстрел самых агрессивных самцов, после этого, остальные сами откочуют подальше от опасности, исключение делалось только для гиен и обезьян, вот их предписывалось уничтожить побольше. Чем больше, тем лучше. Для них были даже разработаны специальные патроны, с девятью (приблизительно шестиграммовыми) картечинами, вместо пули. Нет, разрабатывались они, конечно, не для охоты на обезьян и гиен, а для противодействия разведовательным дозорам кочевников, почти бездоспешных, а потому быстрых и очень маневренных, гораздо более проворных, чем гиены и обезьяны, поэтому там, где у кочевника ещё были шансы, у глупых животных их не было совсем. Одним выстрелом цепляло двух, а то и трёх особей, а уж если стреляла целая центурия, даже самую большую стаю кончало на счёт раз. Хорошо хоть здесь не Европа, с трупами можно было не возиться, падальщики и насекомые даже слона за неделю обглодают до белых костей.