Владислав Порошин - Туманная река

— Это вопрос конечно спорный, — спокойно заметил я, — что проще, два часа на гитаре играть, или тупо болты точить. С другой стороны можем вообще не выступать, если все это не законно, что за честный труд не заплатят ни единой копейки. Вот рабский труд — это то, что надо. Так?

— Нет! Прекратить буржуазную демагогию! — вскрикнул директор школы, — хорошо проведем получение материальных средств, как производственную практику. Но ведь нужно же билеты сделать.

— У нас ведь кто-то рисует школьную стенгазету? — спросил я Мамонтова, — вот пусть ребята и поработают немного на благо школы. Лист ватмана, он примерно 80 на 60 сантиметров, значит, если сделать один билет размером 4 на 3 сантиметра, выйдет с листа 400 штук. Нужно будет просто написать: дискотека, школа № 447, начало в 19.00.

— Какая такая дискотека? — недовольно скривилась Лариса Алексеевна.

— Музыка, которую мы играем, — пояснил я свою идею, — это настоящая пролетарская музыка для спорта и танцев, то есть диско.

— А ну понятно, — почесал затылок директор школы, — это как метание дисков, спорт такой.

— Точно! — подметил я, — и еще совсем забыл.

— Что такое? — хором выпалили директор и заведующая.

— Нужен будет на дискотеку наряд милиции с металлоискателем. Заводская молодежь она ведь разная бывает, вдруг, кто принесет нож, или заточку, или велосипедную цепь.

На этих словах Лариса Алексеевна позеленела и схватилась за сердце.

— Отличная идея! — обрадовался директор, — а где взять этот, металлоискатель?

— В принципе можно будет использовать и простой миноискатель, — ответил я, — главное чтобы на металлические предметы реагировал.

— А, ну это не проблема, — успокоился директор, — у меня на складе еще с войны один есть, — похвастался он нашей заведующей.

— И последнее, — вставил я еще «пять рублей», — завтра в нашей школе с девять утра пройдут отборочные игры чемпионата города по баскетболу. Вам должны будут из мэрии позвонить.

— Из чего? — хором спросили директор и заведующая.

— Ну, из префектуры, то есть из Моссовета, — выпалил я и быстро сделал ноги.

До отчетного концерта оставалось всего полтора часа. Наша вокально-инструментальная банда расположилась в уже знакомой пионерской комнате. Пионер вожатая Тина Соколова уже давно пропадала в актовом зале, так как на ней были все организационные вопросы будущего концерта.

— Ты чего опаздываешь? — встретил меня не ласково Толик Маэстро.

Я просто махнул рукой, не в силах больше ничего и никому объяснять, — у меня для всех вас две новости. И обе они плохие, — огорошил я ребят, — с какой начать?

— Концерт отменили, — сникла Наташка.

— Нет, на концерте будем исполнять только «Когда уйдем со школьного двора» и попурри на польки и вальсы, — ответил я.

— У-у-у, — загрустил Толик.

Зато басист Вадька Бура просто расцвел. И вдруг в дверь ввалился запыхавшийся Санька Зёма и Тонечка, наша костюмерша. Санька тащил здоровенный тюк, скорее всего с нашими концертными костюмами, то есть с парусами, с первыми джинсами в СССР.

— Ну что, — затараторил Зёма, — ты им уже все рассказал?

— Все, — грустно пролепетал наш Маэстро.

— Круто, да! — Санька хлопнул понурого музыканта по плечу.

— Отвали, сейчас как дам по башке, — завелся Толик, — мало не покажется!

— Это еще посмотрим, кто кому покажет! — обиделся Зёма.

— А ну замолкли, бойцы! — крикнул я, — я еще не все рассказал. После школьного концерта будет небольшой перерыв и в семь часов для заводской молодежи, для наших шефов, мы должны будем отыграть двух часовую дискотеку.

Ударник Петро выдал красивое барабанное соло. Иринка на синтезаторе провела по всем клавишам из стороны в сторону. Лишь Вадька погрустнел.

— Вот эта тема! — засиял от счастья Толик и обнял Саньку, которого еще секунду назад хотел отметелить.

— Чему вы радуетесь дети! — крикнул я.

— А что такое? — удивился Маэстро.

— Давай считать вместе, — начал я, — первая песня «Летящая походка», вторая «Розовый вечер», третья «Капризный май», четвертая «Звезды над Москвой», пятая «Гитары». Итого всего пять песен. Даже если каждую мы будем исполнять по шесть — семь минут всего получается тридцать пять минут. Допустим, мы еще раз прогоним всю программу, это еще тридцать пять минут, что будем петь дальше?

— В третий раз все сбацаем! — заявил Санька, который, кстати, как раз на сцене выступать с нами и не намеревался.

— Нужен еще музыкальный материал, — резонно заметил барабанщик из «Коктейль-холла».

— Правильно, — похвалил я Петра, — сейчас я вам покажу еще две вещи, как я их написал, когда, лучше не спрашивайте. Просто они есть и все. Сейчас нужно оперативно все слова, всех песен, и аккорды расписать для каждого. Иначе во время концерта мы все перепутаем.

— Хорошо было бы, — пробубнил Вадька, для него новый материал всегда был мукой.

— Я готов! — Толик Маэстро достал свою тетрадку, уселся по удобней и принялся конспектировать новые музыкальные композиции.

— У нас пока одна медленная песня, — начал я, — это не есть хорошо. Парни, зачем приходят на танцы?

— Попить, подраться и девок пощупать, — ответил за всех Санька.

— Почти, — продолжил я, — они приходят познакомиться с девчонками. А девчонки чтобы познакомится с парнями. Лучше всего это делать во время медленной композиции. Поэтому…

Еще немного поколебался, что такого спереть из будущего, что будет воспринято на ура в этом 1960 году. Может быть, песню влюбленного трубадура из мультфильма «Бременские музыканты»? Нет, по стилистике совсем не то.

— Что забыл? — влез вездесущий Санька.

— Да помолчи ты минутку! — психанул Толик, — дай человеку родить очередной шедевр.

— Я прошу тебя сумей забыть, Все тревоги дня, — запел я хит Юрия Антонова, ну что ты будешь делать, его музыка самое удачное для шестидесятых. В меру лиричная, в меру драйвовая.

— И припев такой:

— Что скажете? — спросил я притихших ребят.

— Почему, когда поют про любовь, мне всегда плакать хочется, — всхлипнула носиком наша костюмерша и модельер по совместительству Тоня.