Роберт Янг - Анабасис во времени

— Я тоже так считала, Билл. Но теперь выходит, что стихотворцы не лгали, говоря, что рухх обитают в горах Каф.

— Скажу больше: здешние оазисы — вовсе не оазисы, а фруктовые сады, и кто-то посадил их специально для рухх.

— Думаю, это сделали джинны.

Биллингс не стал спорить. Просто не было сил. Да и потом, кто знает, вдруг Дунни права.

Тем временем, солнце опустилось за горизонт. Биллингс решил отложить манипуляции с проводами до завтра и, отстегнув ремень безопасности, спустился на землю.

— Ладно, Дунни, давай разобьем лагерь.

— Лагерь?

— Ну да. Поставим шатер и заночуем под звездами.

Дуньязада расстегнула ремень, спрыгнула с тобогана и радостно захлопала в ладоши.

— Прямо как бедуины! Скорее бы рассказать об этом Ше-херазаде! Она ушам своим не поверит! Можно, я помогу ставить шатер?

— Конечно. Сейчас и приступим.

Палатка была размером с собачью конуру с надувными стенами. Дочь визиря помогла расстелить полотнище, Биллингс вставил пневмо-картридж в клапан, и на глазах у изумленной Дуньязады палатка обрела форму. Биллингс закрепил ее специальными колышками на случай, если поднимется ветер, потом достал из ящика со снаряжением миниатюрный походный костер на батарейках, установил его перед импровизированным шатром и включил.

— Волшебный огонь, Билл! Волшебный огонь!

— Осторожно, не обожгись.

Биллингс принес из тобогана кофейник, банку кофе и небольшую металлическую треногу. Разложив треногу над костром, он уменьшил пламя, набрал в кофейник воды из ближайшего источника, насыпал две ложки кофе в фильтр и, плотно закрыв крышку, поставил кофейник на огонь. Дуньязада зачарованно следила за процессом и только ахнула, когда кофе закипел.

Провизии в тобогане одному человеку хватило бы на десять дней. Двоим только на пять. Но Биллингс совершенно не тревожился на этот счет — они успеют убраться отсюда прежде, чем закончится еда. Из скудного выбора блюд он снова предпочел солонину с сыром, попутно прихватив из ящика с продовольствием два пластиковых стаканчика, ложки и кувшинчик сливок.

Когда кофе сварился, Биллингс разлил его по стаканчикам, добавил в один сливки и протянул Дуньязаде. Сам он всегда пил черный. Дуньязада сделала глоток и скривилась. Биллингс мгновенно сообразил, в чем дело, принес из саней упаковку сахара и насыпал две ложки ей в стакан. Поразмыслив, насыпал еще одну.

— Только размешай как следует.

Сладкий кофе пришелся дочери визиря по вкусу. Припав губами к стаканчику, она расплылась в довольной улыбке.

Наступила ночь. Небо над горным хребтом приобрело серебристый оттенок.

— Смотри, Билл. Луна.

Сидя бок о бок, они наблюдали, как восходит полная луна — в точности как та, что сияла «вчера» над дворцом султана. Впрочем, не совсем: здешняя была намного больше и без единого пятнышка.

— Билл, это другая луна.

— Нет, та же. Просто она стала ближе, и ее поверхность изменилась.

— Но с чего ей становиться ближе и менять поверхность?

— А с того, что мы попали в будущее, — объяснил Биллингс.

— Хочешь сказать, Занавес ведет в завтрашний день? — произнесла Дуньязада после недолгого молчания.

— Да, только между завтрашним днем и вчерашним пролегают тысячи лет.

— Прежде никто и не подозревал о таком. Но я никак не возьму в толк, как ход времени сумел поменять облик луны, и как будущее может опоясывать Землю.

По легенде, горы Каф окаймляли Землю, но теперь у Биллингса язык не поворачивался сказать, что это сказки.

— Небосвод тоже переменился, — заметила Дуньязада.

Он задрал голову, но не сумел отыскать ни одного знакомого созвездия среди немногих, что различались в ярком свете луны.

Сколько же минуло лет? Веков? Тысячелетий?

Одно Биллингс знал наверняка: из-за него Дунни попала в чудовищную переделку. Сначала он по ошибке выкрал ее из-под носа у султана, потом ненароком перенес в будущее, настолько отдаленное, что не укладывалось в голове ни у него, ни, тем более, у нее. А сейчас она сидит перед ним, нимало не тревожась за свою дальнейшую судьбу, в полной уверенности, что эмир скоро заберет ее в роскошный дворец и женится, если воспылает любовью.

Биллингса охватил жгучий стыд.

Когда они выберутся отсюда, он доставит Дуньязаду в двадцать первое столетие — наверное. Внезапно будущее назначение потеряло для него всякий смысл.

До сих пор Занавес представлял серьезную преграду, но рано или поздно он ее преодолеет. В запасе у него оставалось еще одно средство — насосные станции. Если их обслуживают люди, они наверняка в курсе всех лазеек и охотно поделятся знаниями. Ближайшая станция стояла за озером — бледное пятно в лунном свете. Здание было погружено во мрак, но ничуть не обескураженный Биллингс списал это на отсутствие окон.

Завтра нужно обязательно наведаться туда. Но для начала неплохо бы вздремнуть. Биллингс порядком устал, да и Дуньязада наверняка валится с ног. Правда, спать придется по очереди — один спит, второй караулит. Тут надо смотреть в оба, и дело вовсе не в рухх (вряд ли они летают по ночам), и не в джиннах, просто они очутились в совершенно чужом краю, о котором Дуньязада знала лишь понаслышке, а он не знал вообще ничего.

Как джентльмен, Биллингс вызвался дежурить первым.

— Дунни, пора ложиться.

— Мне еще долго не сомкнуть глаз, Билл.

— Почему? Ты же не спала всю прошлую ночь.

— В этом и причина. Ночь за ночью я бодрствую подле ложа Шехеразады, слушая ее сказки, а днем отсыпаюсь.

— Тогда поступим вот как. Полночи нам все равно стоять на карауле, значит, будешь дежурить первой, может, потом уснешь.

Биллингс забрался в палатку, жалея, что не взял часы. С другой стороны, Дуньязада едва ли смогла бы прочесть по ним время. К счастью, под рукой имелись самые надежные часы, небесные.

— Разбудишь меня, когда луна будет прямо над головой.

— Где мне стоять, Билл?

— Стоять не обязательно. Просто сядь у входа в шатер. Заметишь какой-нибудь силуэт или странный звук, помимо стрекотания насекомых, сразу буди меня. Холодает, конечно, но ничего, у костра согреешься.

Дуньязада покорно уселась перед входом в палатку и обхватила колени руками. В отблесках костра круглощекое личико разрумянилось. Когда девчушка вырастет, то превратится в красавицу. Впрочем, она и сейчас весьма недурна.

— Я знаю, как нам скоротать время, Билл. Позволь поведать тебе одну из сказок моей сестры.

Биллингс не сомневался, что под такой аккомпанемент заснет как убитый.

— Валяй.

— Пожалуй, начну с самой первой истории, какую Шехеразада рассказывала султану. — Дочь визиря вдруг погрустнела. — Сестра наверняка тревожится обо мне, и султан тоже.

— Вы скоро увидитесь, — пообещал Биллингс.