Евгений Сурмин - Красный Жук

– Так точно!

– Вот так гораздо лучше. Как все уже догадались, часть, куда вы попали, не совсем обычная. И у нас есть традиции. Одна из них – полноценный тренировочный процесс начинается с речи Командира. И по традиции после неё один из профильных инструкторов немного рассказывает вам о том, куда вы попали. Так получилось, что сегодня это буду я.

– Итак, медведь. Медведь – неофициальный символ диверсионных войск, элиты Красной Армии. Наш символ. А вам, бойцы, повезло попасть в школу, созданную на базе именно такого, пока единственного в СССР, соединения. Как я знаю, некоторые из вас уже встречались в боевой обстановке с… – Мол как заправский актёр выдержал паузу и, в меру помучив курсантов, продолжил, – «призраками». Также знаю, что эти товарищи не замедлили рассказать об этом всем остальным. Что ж, думаю, я могу подтвердить: да, вас будут учить самые лучшие спецы Красной Армии. Вас научат стрелять, взрывать, ломать и вообще доставлять врагу неприятности всеми доступными способами. Как здесь это умеют, думаю, знаете: курсанты, воевавшие в Финляндии, успели с остальными поделиться.

В целом же командование высоко оценило наш вклад в победу над Финляндией, наградив соединение Орденом Красного Знамени. Что вполне закономерно, ведь мы решали задачи, с которыми не мог справиться никто другой.

И вот ещё что. Я вам могу совершенно точно обещать: пахать все будут как проклятые, по 16 часов в сутки минимум, но через три месяца те, кто не сдохнет, сами станут лучшими в мире бойцами. А лично я прослежу, чтобы любым трём сомневающимся каждый из вас гарантировано мог свернуть при необходимости шею. Круче нас только боги! Ясно, бойцы?

– Так точно!

– Товарищ инструктор, богов же нет!

– Вот! Правильно мыслишь, боец! Как звать?

– Аркадий Фишман.

– Мыслишь правильно, Аркадий, но ещё одна глупая реплика, и неделю индивидуальных занятий по рукопашному бою я тебе организую.

Мол на секунду замолк и пошевелил бровями, сгребая в кучу разбегающиеся мысли.

– Мда, вот как-то так. Устали, бойцы?

– Так точно!

– Жрать хотите?

Иван, почуявший подвох, замешкался, впрочем, строй справился и без него, дружно гаркнув привычное:

– Так точно!

– Орлы! Привыкайте, дальше будет хуже. От чего только устали, непонятно, полдня в мягких креслах сидели, потом два минутных спарринга и всё, остальное время по сторонам глазели. А уж про голод, зная, как здесь кормят, мне вообще смешно слышать. Ну ничо, все любители мамкиной сиськи к концу учёбы полюбят вкус сырого мяса. А вы полюбите, даже не сомневайтесь. Стержень в вас есть, это самое главное, а остальному научим. Думаю, основную мысль я до вас донёс, после ужина у вас ещё дел полно, так что... Равняйсь! Смирно! Направо, на выход из зала шагом марш!

Мягко покачиваясь, грузовик катил по лесной дороге, а в кузове в такт покачивалось и всё 5-е отделение, безуспешно борясь с подкатывающейся дремотой. Человеку, незнакомому с принятыми здесь методами обучения, могло показаться странным, что молодые парни все как один поддались чарам Морфея. Всё-таки зимний полдень в средней полосе России не так располагает к сиесте, как полдень в солнечной Испании. Но, побывав в шкуре курсанта хотя бы сутки, любой, даже очень выносливый человек удивлялся бы уже не тому, что парни дремлют, а тому, что они не спят вповалку на полу кузова.

Наверное, самым наглядным доказательством эффективности применяемых методик было то, что парни за десять дней так по-нормальному и не познакомились.

Вот и сейчас курсанты, откинувшись на доски нарощенных бортов кузова, сидели, молча радуясь столь редкой передышке, и даже неугомонный Братуха дремал, прикрыв глаза. А вот Иван, сидевший с краю, как и Игорь Белов, сидевший напротив, не спали, а несли что-то типа караульной службы. За время учёбы парни уже не раз подвергались внезапной «проверке на вшивость» со стороны инструкторов и научились постоянно быть начеку.

За все десять дней, что курсанты провели здесь, в автомобиле они ехали первый раз, обычно все передвижения происходили только бегом, редко шагом. И сейчас у Ивана впервые появилось время оглянуться назад. Отличий от привычной ему армии было предостаточно, поэтому он не стал заморачиваться, а начал с самого начала.

Подъём. У Ивана сложилось твёрдое убеждение, что человек, придумавший так будить курсантов, может, и гений, но вот с головой у него большие проблемы.

Два дня их поднимали как в обычной армии, командой «подъём», а на третье утро их разбудила стрельба. Ян с одного конца казармы из пистолета стрелял в дверь, находящуюся на противоположном конце. Так они узнали, что покоцанная мишень на двери не для создания должного настроя, а очень даже функциональная вещь. После устроенного в казарме тира Иван в очередной раз пообещал себе ничему не удивляться. А на следующее утро стрелял Макей... из автомата. Перед отбоем парни в шутку гадали, что будет на следующее утро, пулемёт или сразу пушка. Ошиблись и те, и другие. Утром Ивана буквально вышвырнул из койки рёв пароходного гудка.

Следующие два дня наставники молчали, убаюкивая их бдительность, а позавчера забросали проход между койками взрывпакетами. Зато какое удовольствие было видеть их лица, когда курсанты быстро и чётко, не дожидаясь обычного ора и сравнений с больными безногими улитками, повскакивали со своих мест и, как здесь водится, организованно побежали в уборную.

Вчерашний ответный ход инструкторов развеял последние сомнения в их полной отмороженности. К взрывпакетам они додумались добавить дымовую шашку. Это проняло всех, парни на радость Яну и Макею повыбегали на улицу в одном белье.

А вот Трактор, которого курсанты быстро сократили до Тора, изгаляться над ними не любил. Вообще инструктор, чьё сокращённое прозвище оказалось ни много ни мало именем скандинавского бога, был общительным и увлечённым техникой человеком со своеобразным чувством юмора. В основном от Тора курсанты и нахватались необычных, но очень ёмких словечек типа «тормоз» или «накосячил».

Иван невольно поморщился, вспоминая утро. Можно сказать, сегодня их разбудили ласково – громким криком, но в казарме оставался резкий химический запах.

Новый день начался так же, как и все девять предыдущих, с бега. Бег в полной выкладке здесь считался чем-то вроде разминки, с которой начинается день. И, разумеется, никто не заморачивался с «детскими» дистанциями в три или пять километров. Впрочем, проблемой было не расстояние, а пресловутый принцип выжимать из курсантов всё и ещё немного. Сначала каждое утро просто увеличивался вес снаряжения, потом парни стали бегать через лес, а позавчера кое-кому и этого показалось мало, и наставники придумали новое развлечение.