Александр Михайловский - Война за Проливы. Решающий удар [СИ litres]

Германские пулеметчики, отерев со лба трудовой пот, будут писать в тыл заявки «пришлите еще патронов», а артиллеристы распечатают новые ящики со шрапнельными снарядами. Несмотря на то, что перед войной легкая артиллерия как бы считалась сильной стороной французской армии, в реальности дело обстояло наоборот. Германия на 1908 год в полтора раза превосходила Францию в количестве стволов современной легкой артиллерии. При почти одинаковой дальности стрельбы (5,5 км – шрапнелью; 8,5 км – осколочной гранатой), германская 77-мм пушка была легче своей французской одноклассницы и обладала более широким набором боеприпасов, так как могла стрелять как унитарными снарядами, так и выстрелами раздельного заряжания с переменным зарядом пороха. Так что пуалю, в своем боевом порыве стремящиеся во что бы то ни стало пробежать полтора-два километра по открытой местности, чтобы вцепиться в глотку ненавистным бошам, страдали не только от пулеметного огня, поражавшего их на дистанции до восьми сотен [15] Прицельная дальность у пулемета «Максим» и его германского клона «МГ-08» – до двух с половиной километров, но дальность эффективного огня даже по групповой цели – всего восемьсот метров. В противном случае, по причине резко увеличивающегося рассеивания – это просто стрельба в направлении противника и напрасная трата патронов. метров. На исходных позициях, а может быть, даже и на подходе к рубежу развертывания ( окопов французы не роют принципиально ), их «радовали» своими шрапнелями германские полевые пушки, стреляющие с закрытых позиций.

Кроме всего прочего, к этому дню германская военная машина готовилась с самого момента подписания договора о Континентальном Альянсе. Германские военные наблюдатели, регулярно появлявшиеся в корпусе Бережного, стремились попасть на ротные и батальонные учения, а также присутствовали на ежегодных больших летник маневрах. И мотали, мотали, мотали мудрость будущего на загнутый вверх «вильгельмовский» ус. А перенимать правильную организацию военного дела немцы умеют и любят, поэтому их полевая оборона оказалась тщательно замаскированной, так что не разглядишь и в упор. Малозаметными в густой траве были даже проволочные заграждения, растянутые в несколько ( иногда до десятка ) рядов на коротких кольях высотой ниже колена. Впрочем, ни один французский пехотинец в первый день наступления до проволоки не добежал, и ни один кавалерист не доскакал – так что эта хитрость пока осталась незамеченной. И без того кровь по земле текла рекой, а ведь это только начало…

Наиболее острая ситуация сложилась на крайнем юге франко германского противостояния, напротив крепости Бельфор. В нашем прошлом там французам было позволено продвинуться вперед, поскольку все усилия были сосредоточены на обходе линии французских крепостей с севера, – но теперь планы поменялись. Вместо Льежа и Намюра германской армии предстояло штурмовать Бельфор. Поэтому одновременно с началом французского наступления на эту крепость обрушился огонь германского артиллерийского корпуса особого могущества, размещенного в окрестностях приграничной железнодорожной станции Альт-Мюнстерол ( ныне Монтрё-Вье ), превращенной в главный узел германской обороны на Мюлхаузском направлении. Первая дивизия корпуса была укомплектована шестью железнодорожными транспортерами с одиннадцатидюймовыми морскими пушками, снятыми с разоруженных по причине устаревания броненосцев типов «Бранденбург» и «Фридрих III». При этом каждый транспортер приравнивался к артиллерийскому полку особого могущества, и для каждого в ходе подготовке к войне предназначался заранее проложенный отдельный железнодорожный путь, наводящий одиннадцатидюймового [16] Углы горизонтальной наводки у железнодорожных транспортеров составляли по два градуса от осевой линии, поэтому для более широкого маневра огнем применялись специальные дугообразные пути. монстра в общем направлении на Бельфор. Вторая дивизия представляла собой шесть сверхтяжелых осадных мортир по прозвищу «Толстушка Берта» или «Большая Берта» [17] Годом принятия на вооружения для «Больших Берт» считается 1914-й, совпадающий с годом из первого применения, но разработаны они были еще в 1904 году и до момента выхода из сумрака секретности назывались «короткая морская пушка 42-см». А вот имя этому орудию-монстру главный конструктор немецкого концерна «Крупп» профессор Фриц Раушенбергер дал в честь внучки основателя фирмы, Альфреда Круппа – Берты Крупп, на начало двадцатого века (с 1902 года) единоличной владелицы концерна. , способных забросить снаряд весом в тонну на дальность в четырнадцать километров. Это на два километра больше, чем расстояние от границы до Бельфора. Третья дивизия корпуса особого могущества состояла из сорока артиллерийских батарей повышенной мощности, каждая из которых включала в себя две пятнадцатисантиметровые морские пушки, снятые с разоруженных броненосцев типа «Фридрих III». Дальность стрельбы этих с виду вполне обычных орудий составляла восемнадцать километров, и, хоть они не были способны наносить такие уничтожающие разрушения, как их «старшие» собратья, эти восемьдесят сверхдальнобойных стволов представляли серьезную силу.

И вот в то время, когда французские солдаты пошли на штурм пограничных германских траншей, в тылу у них будто начал извергаться вулкан, выбрасывая в небо клубы дыма, пыли и десятки тонн обломков. А ведь Бельфор – это не только крепость, но еще и транспортный узел (18 путей на железнодорожной станции), что диктует расположение поблизости от этого места корпусных и дивизионных складов, госпиталей и прочих тыловых учреждений, деятельность которых будет парализована этим обстрелом. И как раз для этой цели служили германские морские пятнадцатисантиметровки, не способные разрушать крепостные укрепления, но вполне справившиеся с задачей нарушить функционирование транспортного узла и пощипать тыловую инфраструктуру 7-го и 21-го армейских корпусов (4 дивизии) французской армии, штурмующих сейчас германскую границу.

Им противостоит седьмая германская армия, состоящая из четырех армейских корпусов, прочно перекрывших линию границы на южном направлении. Но французскому командованию кажется, что там только два корпуса, потому что в Германии два комплекта корпусов с одинаковыми номерами: действующие и резервные (ландвер). При этом резервистов ландвера на регулярных сборах и маневрах гоняют почти так же, как и солдат-призывников действующей армии, что ускоряет процесс мобилизации и последующего боевого слаживания. И этот неприятный сюрприз французскому командованию еще предстоит постичь во всем его многообразии в ходе предстоящего Приграничного сражения. Они самонадеянно объявили войну соседней державе, посчитав, что сумеют с ней справиться без особых хлопот – и вдруг оказалось, что сил у противника вдвое больше, чем считалось ранее.