Александр Михайловский - Война за Проливы. Решающий удар [СИ litres]

– Разумеется, товарищ Альпари, ничего страшного не произойдет, – сказал я, – Император Михаил с сочувствием относится к борьбе простого народа за свои права, и народы Венгрии тут не исключение. Наш государь ни в коем случае не собирается устраивать подавление вашей революции, просто для него нежелательно, если вы выйдете за рамки, предписанные вам в кондициях. Но в то же время он прекрасно понимает, что некоторые ваши противники воспримут ваше миролюбие как слабость и через некоторое время попытаются совершить контрпереворот, вернув всю власть в руки того ничтожного меньшинства, которое владеет самыми большими богатствами в вашей стране. А ведь ваша власть и в самом деле слаба, и опираться вы можете только на немногочисленный класс промышленных рабочих. И если вы в развитии своей революции пойдете дальше проведенной перед вами красной черты, то враждебными вам окажутся и мелкая буржуазия, и крестьянство, ныне являющиеся вашими союзниками. Именно поэтому вам необходимо придерживаться кондиций, и по той же причине наш император предложил вам свое покровительство и помощь войсками для поддержания порядка. В присутствии русских солдат контрреволюция будет сидеть тихо, и вы в более-менее спокойной обстановке сможете закончить все свои организационные мероприятия.

– А дальше? – с горечью спросил Дьюла Альпари. – Ваш император хотеть посадить нам на шея новый король, то есть королева, и все, что быть раньше, вернуться обратно.

– Да нет, – ответил я, – всеобщее избирательное право, обязательное и бесплатное всеобщее среднее образование и государственная медицина, восьмичасовой рабочий день, запрет на детский труд и соцминимум заработной платы – все это будет вписано в мирный договор, который на многие годы и десятилетия станет основой для существования венгерского государства. А новая венгерская королева необходима вам для того, чтобы успокоить легитимистов и консервативно настроенных крестьян. В противном случае у вас тут в Венгрии неизбежна гражданская война с неясными последствиями для вашей революции. Что касается самой будущей королевы, то Софье Гогенберг, дочери покойного императора Франца Фердинанда, сейчас всего семь лет. Прежде чем сесть на престол, она будет воспитываться у нас в России: сначала в моей семье, вместе с дочерями императора Николая (младшая из которых приходится ей ровесницей), а потом ей предстоит обучаться в кадетском корпусе ГУГБ, на факультете прикладной политики, организованном специально для правильного социального воспитания будущих монархов и высокоранговых политиков. Мой император говорит, что лет через пятнадцать, когда процесс обучения закончится, вы нам за такую королеву еще скажете спасибо…

– Ну если это так… – пожал плечами Дьюла Альпари, – пятнадцать лет – долгий срок, а ГУГБ – это суровая школа, я это знать. Может, мы в самом деле будем сказать спасибо, а можем не сказать – но я желать знать, кто будет править Венгрией все это время?

– Править будет регентский совет – три человека, представляющие собой лидера правящего парламентского большинства, лидера оппозиции и представителя моего монарха, являющегося гарантом существования вашего государства, ответил я. – Если кто-то посмеет нарушить установленные им условия, то пусть пеняет на себя: ответ будет молниеносным и безжалостным.

Немного подумав, вождь венгерской революции кивнул и сказал:

– Мы знать, что ваш царь не любить когда ему перечить и очень рад, что он на нашей стороне. А теперь, если вы не устать с дороги, я хотел бы пригласить вас проехать по город посмотреть и убедиться, что у нас все в порядке.

Я сказал:

– В первую очередь мне необходимо встретиться с членами свергнутого правительства. Некоторые из них – в частности, бывший премьер-министр Шандор Векерле – довольно неплохие люди и опытные специалисты, и их сотрудничество с вашей властью было бы крайне желательно.

– О да! – воскликнул Дьюла Альпари. – Это и в самом деле так. Но этот человек громко ругаться и говорить, что он никогда-никогда не будет работать на народ. А ведь мы даже не сажать их в тюрьму. Так что давайте ехать быстрее – мне интересно знать, как вы будете его разговаривать. А потом мы будем желать вам удачи в ваш война с турками. Это тоже очень важный и нужный дело, которое непременно следует доделать до конца.

2 августа 1908 года. Стамбул. Дворец султана Йылдыз.

Присутствуют:

Владыка Османской империи, Повелитель Правоверных – султан Абдул-Гамид II;

Великий Визирь – Мехмед Ферид-паша;

Министр иностранных дел – Ахмед Тевфик-паша;

Сераскир (главнокомандующий османской армией) Мехмед Реза-паша.

– Вы, безродные собаки, довели государство осман до полного краха! – обратился султан к своим министрам с приветственным словом. – Скажите, почему я не должен вас четвертовать, задушить шелковым шнурком и посадить на кол? Армии злобных гяуров стоят уже у самого порога древнего Стамбула, а вы по-прежнему не способны предпринять ничего, чтобы отразить эту гибельную опасность.

– Мой повелитель, – ответил сераскир, – к настоящему моменту мы собрали во Фракии миллионную армию. Поскольку мы поставили в строй даже ветеранов прошлой войны с Россией за территорию Восточной Румелии, то качество солдат в ней оставляет желать лучшего. Но, в любом случае, стоящие на границе жалкие двести тысяч болгарского войска просто не прорубятся через эту человеческую массу, увязнув в ней как в кровавом болоте. А ведь позади передовых укреплений есть еще и почти законченный Чаталжинский рубеж [20] Чаталджинскую укреплённую линию построили ещё до Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Тянулась она вдоль восточного берега реки Карасу от Чёрного до Мраморного моря. Линия была спроектирована по плану бельгийского инженера Бриальмона, затем её достроил и переоборудовал Блум-паша. На ней находилось 27 фортов и батарей, 16 полевых укреплений, 16 редутов (8 на юге, 8 на севере). В каждом форте располагался гарнизон: 4 дальнобойных орудия и 2 роты. Защитой укреплениям служили фугасы, проволочные заграждения и многочисленные рвы. Для солдат под землёй имелись укреплённые бункеры и казематы, соединенные телеграфной и телефонной связью, а для передвижения между ними предназначались специальные проходы, скрытые от огня противника. Со столицей Османской империи – Стамбулом – Чаталджинская линия связывалась двумя шоссейными дорогами и одной железнодорожной магистралью, что позволяло за короткое время пополнять потери в живой силе и доставлять боеприпасы. Штаб-квартира командования обороной линии находилась на железнодорожной станции Хадем-Киой. Северный край линии упирался в побережье Чёрного моря, а южный – Мраморного. Глубина морей в этих местах была такова, что непосредственно к берегу могли подходить военные суда и вести обстрел противника. В войне против Болгарии один на один это было для турок плюсом, но русский Черноморский флот мог запросто размолотить приморские укрепления из своих двенадцатидюймовок и тем самым помочь сухопутным войскам прорвать фронт. , построенный по всем правилам Европейской фортификации.