Александр Пономарёв - Основной компонент [litres]

– Сегодня хорошая погода, барон, – сказал незнакомец, войдя в дом с волной морозного воздуха. Захлопнув дверь, он поправил кожаные перчатки, стряхнул с рукавов снег. – Не желаете прогуляться?

Я замешкался, не зная, как отреагировать на приглашение. Отказаться, ссылаясь на занятость? Но я не знаю, кто этот человек. Может, куратор проекта «Вервольф», и тогда отказ равносилен приговору. Согласиться – тоже не вариант. Вдруг этот наци из конкурирующей структуры рейха. Тогда на стол моего настоящего начальника, знать бы еще, кто это, тут же ляжет донос от идейного доброхота, мечтающего о моем месте. А-а, была не была! Кто не рискует, тот не знает, что такое кипящий в крови адреналин.

– А почему нет? Дайте мне немного времени, потом я весь в вашем распоряжении.

Я быстро влез в сапоги, надел шинель, нацепил на голову фуражку, мысленно жалея, что ей до шапки-ушанки, как слону до балерины, и вместе с гостем вышел за порог.

Ветер с разбойничьим свистом налетел из-за угла, бросил в лицо снежную крупу и захлопал полами шинелей. На вокзале чуть слышно пыхтел невидимый отсюда поезд. Рядом с памятником Беролине прогрохотали солдатские сапоги. Темные фигурки патрульных обогнули каменную женщину, пересекли пустынную в это время площадь наискосок и скрылись в черном коридоре уходящей вдаль улицы.

– Ну-с, куда вы меня приглашаете, господин оберфюрер?

– Бросьте эти официальности, Отто, – поморщился эсэсовец. – Мы с вами давно знакомы, зовите меня по имени.

– По имени так по имени. Мне, признаться, тоже не импонируют все эти звания и должности. Люди должны быть ближе друг к другу, а этот официоз только отталкивает и строит ненужные препоны, – сказал я, лихорадочно роясь в памяти барона в поисках имени и фамилии этого человека. В голову лезли груды ненужной информации: обрывочные сведения о ходе экспериментов, суточные нормы питания служебных собак и прочий бесполезный на текущий момент хлам. Наконец я отыскал в закоулках баронского подсознания нужную информацию. Позднего визитера звали Макс Шпеер, он имел какое-то отношение к работам Валленштайна, но вот какое, я пока вспомнить не смог.

– Здесь недалеко прекрасное кафе «Тевтонский рыцарь». Я знаю, вы там частый гость, Отто. Почему бы нам не наведаться туда? Думаю, чашечка горячего кофе беседе не повредит.

Я растянул губы в дежурной улыбке. Немец ответил мне тем же, но глаза его при этом остались по-прежнему холодными и колючими.

Оберфюрер первым спустился с крыльца и зашагал по Александерплац. Я шел на полшага позади него. Открытое пространство площади продувалось насквозь. Ветер как будто обрадовался возможности показать себя во всей красе. Он толкал в спину, налетал с боков и бил в грудь, пытаясь свалить с ног, швырял пригоршнями снега в лицо и за шиворот. Придерживая фуражки руками, мы торопливо стучали подошвами сапог по стылому асфальту, шаг за шагом приближаясь к цели.

Небольшой одноэтажный дом, в котором располагалось кафе, выходил боковым фасадом на площадь. Словно приветствуя новых гостей, над черепичной крышей здания громко захлопало нацистское полотнище.

Оберфюрер завернул за угол, торопливо взбежал по ступенькам, толкнул звякнувшую колокольчиком дверь. На крыльцо упал желтый прямоугольник света, повеяло теплом, запахом свежесваренного кофе, пива, жареной капусты и сосисок. Где-то в невидимой с крыльца глубине зала играла живая музыка.

Я вошел в кафе следом за оберфюрером и поразился стилизованному под рыцарский замок убранству. Под потолком на черных цепях висели тележные колеса с лампочками в ободе вместо свеч. Расставленные по углам рыцарские доспехи отражали мягкий свет начищенными до блеска боками. На оштукатуренных под каменную кладку стенах висели щиты разных форм и размеров, прикрывая скрещенные мечи, топоры, алебарды и пики.

Даже светомаскировочные шторы оказались при деле. На них умелой рукой неизвестного художника были нарисованы стрельчатые окна с красочными витражами. На одном рыцарь на белом коне бился с огнедышащим драконом, на другом пеший воин в латах сражался с великаном, а на третьем закованный в латы крестоносец атаковал кучку голых мавров с луками и копьями.

Две широкие облицованные природным камнем квадратные колонны делили кафе пополам. В дальней половине просторного зала находился пятачок эстрады, где ютился небольшой оркестр из трех девушек в вечерних платьях и одного мужчины в концертном костюме. В ближней, как раз напротив двери, – расположилась барная стойка. Седой бармен с черной повязкой на левом глазу протирал пивные кружки, стоя аккурат между кассовым аппаратом и круглым дном широкой бочки на подставке. За его спиной виднелась батарея разнокалиберных бутылок.

Мебель тоже соответствовала духу рыцарской эпохи. Каждый из десяти массивных дубовых столов окружали четыре будто рубленных топором стула. Льняные скатерти ручной работы, салфетки в серебряных подставках и канделябры с наполовину оплывшими свечами органично дополняли средневековый антураж.

Несмотря на вечер, в кафе было мало посетителей. Всего я насчитал пятерых. За столом возле окна с крестоносцем о чем-то шептались морской офицер с девушкой в простеньком синем платье с белыми манжетами и отложным воротником. Он держал ее за руку, а она, скромно потупившись, изучала узоры на ободке тарелки.

Сбоку от колонны откинулась на спинку стула дама средних лет в форме люфтваффе. Перед ней стояла початая бутылка шнапса, тарелка с закуской и хрустальная пепельница с кучкой смятых окурков. В левой руке женщины дымила зажженная сигарета, а в правой подрагивала полная рюмка.

За соседним столом, подперев голову рукой, тихо плакала пожилая фрау в черном платье и траурном платке на седых волосах. То ли на нее так подействовали жалостливые стенания скрипок и рыдания аккордеона, то ли она оплакивала погибшего на фронте сына.

Еще один посетитель – толстый бюргер в темно-сером костюме-тройке – сидел спиной к барной стойке и теребил мясистыми пальцами закрученный кверху ус, изучая Volkischer Beobachther [2] «Народный обозреватель» – немецкая газета. С 1920 года печатный орган НСДАП. Газета издавалась сначала еженедельно, с 8 февраля 1923 года ежедневно в издательстве Franz-Eher-Verlag. Последний номер вышел 30 апреля 1945 года. . Поперек его пуза протянулась массивная золотая цепь от заметно оттягивающих карман жилетки часов. На столике паровала фарфоровая чашечка кофе. Чуть поодаль стояла запотевшая бутылочка с минеральной водой и пустой стакан из тонкого стекла.

Я снял фуражку и энергичным взмахом руки стряхнул с нее снег. Тот быстро превратился в воду и теперь блестел лужицами на кафельном полу под брусчатку. Нос, щеки и уши щипало, похоже, я умудрился получить легкое обморожение. Макс выглядел не лучшим образом, его узкое лицо горело и по цвету мало отличалось от помидора.