Артём Суханов - Вторжение

Романо в сопровождении журналистов въехал на военную базу на рассвете практически одновременно с первыми лучами солнца. Рейдер к тому времени был уже отбуксирован на взлетную полосу. Рейдеру, взлетающему вертикально, полоса, по сути, была не нужна, но тем не менее нужно было откуда-то взлетать. Романо вместе с адъютантами и ординарцем отправился оформлять какие-то бумаги в административное здание, оставив журналистов глазеть на подготовку рейдера к полёту. Пилот, прошедший обучение в Праме, визуально осмотрел все механизмы аппарата, после чего кивнул ждущим команды техникам. Те тут же принялись заправлять снарядные ленты в ждущие своего часа автоматические пушки носовой турели. Пилот, глядя на суету техников, достал из нагрудного кармана пачку папирос и закурил, нисколько не смущаясь от нарушения правил безопасности, наверняка существующих на военном аэродроме.

- Козёл, - прошипела Ольга и тоже полезла за папиросами. Ну какого чёрта этому уроду можно, а ей нельзя? Ну пусть только кто-нибудь вякнет! Она им закатит скандал!

- Не куксись, девушка, - доброжелательно пророкотал из-за её спины Бьорсон.

- Пошёл ты, - отмахнулась Ольга, щелкая зажигалкой.

- Ты же взрослая баба, - вздохнул Снорри, - сама об этом мне говорила меньше суток назад. И чего теперь? Не получилось у девушки привезти родному посольству важных сведений, сразу рожа кирпичом и курение в нарушение техники безопасности?

- Да, - Ольга глубоко затянулась папиросой, - именно в нарушение техники безопасности. Отстань от меня, старик.

- Тю! - Снорри комично выпятил нижнюю губу, - послушай меня, девушка, я тебя прекрасно понимаю.

- Нихрена ты не понимаешь, - Ольга резко обернулась, яростно смотря на Снорри снизу вверх. Норжец спокойно выдержал этот взгляд, даже не моргая. - Думаешь, я хотела совершить героический подвиг и заработать амнистию? Ты дурак, если так думаешь! Дело вообще не в этом!

- Дело в том, что подобные идеи с планированием проникновения в Доррадо дают тебе цель. Цель отвлекает тебя от твоего, как ты там сказала? Психоза? Невроза? В общем, отвлекают от навязчивого желания поехать на линию фронта и вляпаться там в неприятное. Ты, в свою очередь, девушка разумная, склонная к рефлексии. Как только психоз отогнал мысли о прорыве к склавийскому посольству в Доррадо, ты это моментально уловила. Когда тяга к крови, смерти и чему там ещё вернулась, ты это опять же ощутила и паникуешь теперь, - во взгляде Снорри не было ни насмешки, ни жалости, только интерес мудреца, выдвигающего гипотезу, - скажи-ка теперь, что я ни черта не понимаю, девушка, - усмехнулся норжец.

- Да нет, как раз понимаешь, - Ольга затянулась последний раз и швырнула папиросу прямо под ноги, всё равно аэродромные приберут, - и мне вот стало интересно теперь, откуда ты такой понимающий взялся, Снорри?

- Ты ж сама сказала, я старик, - пожал плечами Бьорсон, - и военный журналист при этом. Почти сорок лет по всяким войнушкам с записной книжкой и камерой мотаюсь. Видал и Гениев и их срывы. Не ты первая, не ты последняя, девушка.

- Ага, - взгляд Ольги уперся в здание администрации, откуда уже стоило бы выйти притащившему их сюда Романо, - твои слова, конечно же, обнадеживают, Снорри.

- Это сарказм? - хмыкнул норжец, - ну и зря, девушка. Тут штука-то какая? Чтобы вам не внушали проповедники из Синода, безумие - это спутник каждого Гения. И у каждого из Гениев происходит зацикливание на какой-то теме, без которой он не может. У тебя вот, как ты сама говоришь, тяга к войне. Нормальная, кстати, тяга. Она свойственна многим художникам и поэтам. Некоторые из них строчки написать не могут без утреннего гаубичного обстрела. Со временем ты научишься своё безумие контролировать, а пока поддайся ему, тем более что видеть войну ты будешь не через прицел винтовки в окопе, а через объектив камеры, да ещё и со всеми удобствами. И заплатят тебе хорошо, я лично и заплачу. Тебе, конечно, деньги не нужны, раз ты княгиня, но сам-то факт приятен, нет? Короче, успокойся, Ольга Ангел, и поверь, всё у тебя будет хорошо. Обещаю, - Снорри улыбнулся.

- Тебе-то откуда знать, - проворчала Ольга, закидывая на плечо сумку с фотоаппаратом. Романо наконец вышел из административного здания и быстрым шагом направлялся к ждущему его рейдеру. Стоило поторапливаться - со скороспелого генерала сталось бы улететь без них.

- Цыц! - добродушно рыкнул Снорри, неторопливо шагая в сторону рейдера, - поговори мне ещё, фотограф.

Рейдеру хватило двадцати минут, чтобы добраться до побережья. На огромной скорости машина прошла над позициями Директории. Ольга едва успела заметить черные провалы траншей, мелькание грузовиков и конных подвод, направляющихся на восток, - армия Романо стремительно отступала.

- Бои уже были? - поинтересовался Бьорсон. Ольга в это время настраивала фотоаппарат. Сейчас, сидя в рейдере, она запоздало жалела, что не достала вторую камеру. Кадров предстояло сделать просто уйму, чтобы на такой скорости получить хоть немного стоящих фотографий. При этом ёмкость сто тридцать пятой плёнки, заряженной в Ольгин “Каризо”, составляла всего тридцать пять кадров, а перезарядка - это всегда утраченные мгновения и, по закону подлости, наиболее ценные кадры, которые уже не попадут в объектив.

- Я отдал приказ войскам не открывать огонь первыми, - ответил Романо, - их командующий, скорее всего, сделал то же самое. Они не атакуют, но всё время пытаются зайти во фланг и тыл. У них огромное количество техники. Буквально каждый пехотинец едет на грузовике. Моим приходится отступать, чтобы не угодить в окружение. Впрочем, скоро мои парни встанут на рубежах, которые покидать нельзя. Тогда и посмотрим, кто выстрелит первым.

Рейдер резво проскочил передовые рубежи армии Директории, на данный момент занятые только одинокими наблюдателями на быстрых мотоциклах. Под брюхом рейдера показалась оранжевая черепица прибрежных селений и тёмная змея войск, проходящих через эти селения. Ольга вскинула камеру.

Тяжелые гусеничные машины непривычных очертаний попарно шли по узкой проселочной дороге, оставляя за собой бурые клубы пыли. Камуфляж машин был подобран идеально, там, где начиналось пыльное облако, силуэты машин буквально исчезали, настолько цвет бронемашин подходил к оттенкам жёлтой джирапозской пыли. Впереди колонны двигался юркий автомобиль без верха той же расцветки, что и едущие за ним покрытые броней гиганты. После пары секунд возни с фотокамерой Ольга начала различать и более мелкие детали. Людей, сидящих в автомобиле, и людей, выглядывающих из люков бронированных громадин. Их желтую, почти не видимую на фоне пыли, униформу. Их оружие непривычных очертаний, не похожее на смертоносные изделия склавийских, прамских или лисабских оружейников. На флажках, поднятых над машинами, которые Ольга про себя уже начала по привычке называть панцерами, виднелись многочисленные изображения, смысл которых был непонятен. Что означает лицо с безумно выкаченными глазами и, судя по всему, с высунутым языком? Что за чудовища зеленого цвета крадутся по жёлтому полю, неуклюже переставляя одномерные ноги? Что держит в руках человекоподобная фигура, изукрашенная во все цвета радуги? Топор? Зонт? И почему этот топор или зонт коричневый?