Артём Суханов - Вторжение

Эрзинец отрицательно помотал головой и вжался спиной в хромированный кузов погрузчика. В глазах страх. Богдан знал, чего тот боится. Видел ситуацию его глазами. Если жандарм держит в руке ножны от шашки, значит, сейчас он будет тебя ими бить. А у короткостриженого мужчины под шестьдесят с внимательными тёмными глазами в руке был нож. И то, что он протягивал его Аюру, делало происходящее ещё страшнее. Ведь если у злоумышленника в руках оружие, значит, жандармам можно в него стрелять.

– Ну нет, так нет, – Богдан аккуратно убрал нож обратно в ножны, скрытые под форменным синодским сюртуком. – Аюр, действия, совершённые вами вчера, классифицируются как нападение на сотрудника государственного правоохранительного органа при исполнении. Сами, думаю, понимаете, что это означает. Сейчас в ратушной тюрьме уже ждут пересылки в Костовск ваши соотечественники, неделю назад совершившие действия аналогичного характера. Минимум пятеро из них за это время умерли от… хм...болезней. Ну сами понимаете, тесные камеры, жуткая еда, жандармы, очень злые за погибших сослуживцев. – Лазаров, всё это время сохранявший серьёзное выражение лица, на фразе о жандармах вдруг лихо подмигнул эрзинцу, от чего тот вздрогнул. – Гарантированно сбережены от смертельных болезней только те, кто нужен губернскому начальству для дальнейших допросов. Те, кто знает что-то ценное. – Аюр снова попытался что-то сказать, – но Лазаров прервал его взмахом руки, затянутой в чёрную перчатку.

– У нас нет на это времени, Аюр. Вы сейчас снова скажете, что ничего не знаете. Потом начнёте врать, говоря, что приняли меня за злого духа, которого, согласно эрзинским традициям, можно отогнать, только ударив рукоятью ножа. Почему нет – всех ваших традиций ведь всё равно никто не знает. Потом у меня кончится терпение, и я поеду в убогую ичитьевскую гостиницу, приказав капитану Димову сделать вас более понятливым к моему завтрашнему приходу. капитан, кстати, буквально только что был несправедливо, как ему кажется, оскорблен моими словами о чрезмерном насилии по отношению к вам. Поэтому такой мой приказ он воспримет как свою победу. И спросит меня, насмешливо улыбаясь, что именно я имею в виду. – Лазаров повернулся к стоящему за его спиной Димову и залихватски подмигнул уже ему. Жандарм в ответ недовольно засопел.

– И я, конечно же, с недовольным видом отвечу ему официальной формулировкой, что своей, то есть властью ведущего инспектора Синода, официально санкционирую силовые действия первой категории против эрзина Аюра Цангалова с целью извлечения необходимой для следствия информации. Первая категория, как вы, Аюр, наверняка не знаете, – это побои. И хоть слово «первая» и означает самую легкую степень силового воздействия, фактически под определение «побои» можно подвести что угодно. И капитан Димов, чтобы показать губернскому чистюле, то есть мне, как у настоящих защитников государства, то есть у него, дела делаются, сделает с вами такое, о чём я даже думать не хочу. Да и неважно нам с вами сейчас это. Важно, что, когда завтра ваш окровавленный полутруп посадят передо мной в допросной камере ратушной тюрьмы, вы скажете мне всё, что я хочу знать, понимаете? И когда я узнаю всё, что хотел, я о вас забуду. Совсем. Начисто. Даже нож ваш выкину в Ичит, чтоб он не напоминал мне о косоруком неумехе из села Цангал. И жандармы о вас тоже с удовольствием забудут. Ну то есть кормить будут своей бурдой и запрос в Костовск о дальнейшем решении вашей судьбы обязательно отправят, но о таких вещах, как медицинская помощь тяжело изувеченному человеку, забудут. Даже теплого одеяла не принесут. Как думаете, выживете вы в холодной камере с отбитыми внутренними органами, сломанными ребрами и прочими милыми сердцу фельдфебеля Аргирова пустяками? Лично я сильно сомневаюсь.

Лазаров встал.

– Как я сказал, Аюр, этот способ займёт много моего времени. Поэтому, чтобы сэкономить его хоть чуть-чуть, я не буду сейчас вас уговаривать и терпеливо слушать ваше убогое деревенское вранье. Я задам вам один вопрос и, если не получу на него ответ, который мне нужен, произнесу официальную фразу про допрос первой категории капитану Димову и пойду спать в гостиницу. Это понятно?

Аюр торопливо кивнул.

– Вы пытались вчера от меня сбежать, потому что это вы убили Радима Петева?

– Нет, – тихо ответил эрзин, быстро облизав пересохшие губы.

– Нет, – эхом повторил за ним Лазаров. – Что ж, я пытался. капитан Димов! – Богдан развернулся лицом к жандарму.

– Нет, стойте, – закричал Аюр, – Я его не убивал! Я его возил! Но я видел! Видел!

Лазаров насмешливо посмотрел на замершего перед ним капитана и сделал шаг вперёд, встав вплотную к Димову.

– Страх, – прошептал Лазаров на ухо капитану, – только через него и работаем с ними, чертями.

Затем он отстранился, резко повернувшись к эрзину.

– Итак, Аюр, рассказывайте, что именно вы видели?

Лавр и зверь увидели друг друга одновременно. Встреча произошла вечером, когда огненный круг на западе уже начал спускаться к невидимому отсюда морю, касаясь верхушек порядком надоевших Лавру пальм. Лавр стоял в самом центре поляны, окруженной непроходимой стеной папоротникоподобных растений с жёсткими, колючими листьями. За его спиной возвышалось добела высохшее дерево неизвестной породы. До того, как наткнуться взглядом на торчащую из кустов звериную морду, Лавр собирал ветки, усыпавшие всю поляну вокруг умершего исполина. В то время как его левая рука все еще прижимала к груди охапку веток, правая медленно поползла к висящему на поясе ножу. Ветки, удерживаемые лишь одной рукой, начали выскальзывать из охапки. Тварь в кустах угрожающе зарычала, не делая попыток приблизиться. С того места, где находился Лавр, он мог разглядеть только морду твари – вытянутая, покрытая гладким коричневым мехом, она оканчивалась твердым чёрным наростом, похожим на клюв. Из злых мутных глаз существа текли, не переставая, нечистые слёзы.

– Приплыли, – мрачно сказал мужчина, думая, как ему избавиться от сковывающего левую руку груза.

Зверь из кустов был первым представителем фауны, встретившимся членам экспедиции профессора Зерваса за месяц их путешествия по реке Тавропос [4] Тавропос -крупнейшая река Мортума. . И встретил его не кто-нибудь, а лично Лавр. Один. Не имея при себе огнестрельного оружия.

– Везучий ты парень, Лавр. Самый развезучий везунчик. Хренов первооткрыватель. – Не выпуская рычащую тварь из поля зрения, мужчина сделал осторожный шаг назад. От сухостоя в левой руке нужно было избавляться, но шум от падающих веток мог спровоцировать зверя на атаку, а значит, ему нужно было время, чтобы достать нож. Теперь Лавр старался выгадать лишние секунды, постепенно увеличивая разделяющее их с тварью расстояние.