Николай Коростелев - Храм Юнисы [litres]

Бандиты разъярились и решили «примерно» наказать учёного. Для казни оставили трёх человек. Остальные, забрав тела погибших и всё, что нашли в фургоне, ускакали на базу.

Поручик задумался:

– Преследовать бандитов по незнакомой местности? На территории чужого государства? Зная, что где-то неподалёку находится база крупной банды хунхузов? Опасно. Да и дело это не наше, а китайской полиции. Напали они на гражданина Китая на территории Китая. Мы здесь никаким боком, да и лишний раз светиться нежелательно. К тому же у нас на руках раненый. Сказать, куда его отвезти, он не в состоянии. Здесь тоже не бросишь. Особого выбора нет. Придётся брать с собой. Оклемается – поговорим. Заодно узнаем, чего он накопал в старой крепости.

Саркофаг с прахом пришлось оставить. Прямо у дороги выкопали неглубокую яму и опустили в неё каменный гроб.

– Уходим, – распорядился поручик и повернул лошадь к Уссурийску…

Так в доме Лопатиных появился Чжень Вань Янь, учёный-историк, археолог, китайский дворянин, потомок древнего рода Чженей.

Когда у поручика родился сын, Вань стал мальчику вторым отцом, наставником, строгим учителем и добрым другом. У него не было своих детей, поэтому всю нерастраченную любовь он отдал маленькому Андрейке.

Долгими зимними вечерами Вань рассказывал мальчику захватывающие легенды прошлого, занимался с ним языками, историей и географией Поднебесной.

Воспоминания ледяным ветром пронеслись в седой голове китайского археолога, сердце тревожно защемило. А он-то думал, что время лечит.

Оказывается, ничего не забылось и не закончилось.

От осознания того, что по его вине мог пострадать Андрей, перехватило дыхание…

– Куда же тебя спрятать, пока мы со всем этим разберёмся? – мерял шагами комнату Иннокентий Иванович, – а что, если…? Не хочешь ли ты, друг дорогой, прокатиться в Кайфын? Ведь ты давно мечтаешь об этом? Там ты сможешь продолжить поиски своего «Чёрного Дракона». Потом пароходом через Гамбург вернёшься в Москву. С деньгами на дорогу и прочими расходами я решу. Согласен? Старый археолог растроганно засопел:

– Я давно мечтал продолжить поиски «Лу Вана», – тихо сказал он. – Если ты меня отпускаешь, я с радостью отправлюсь в Поднебесную. Да и дела давно пора привести в порядок, наш род – не бедный, а из наследников я был последним. Иннокентий Иванович с чувством сжал старого друга:

– Вот и хорошо! Все подробности обсудим завтра, а теперь спать. Денёк выдался непростой.

Все разошлись по комнатам. Андрей прилёг на топчан. Не спалось.

Мысли крутились вокруг вечернего происшествия. Об убийстве бандитов он не сожалел – в сложившейся ситуации это было единственным решением. Промедли я пару секунд, и мы с Ванем кормили бы рыб в ближайшей бухте.

А вот «Белый лотос»… Что или кто это такой? Есть ли общее между тем давним нападением на учителя и сегодняшними событиями? Если да, то что?

Предположим, худшее – это хунхузы. Что мы знаем о хунхузах? Закрыв глаза, он стал вспоминать содержание доклада штабс-капитана Виленского на ежегодном заседании ИРГО в Москве. Доклад содержал закрытую информацию о китайских бандитах – хуфеях, или, как их называли местные поселенцы, хунхузах.

Впервые они появились в Маньчжурии более ста лет назад. В течение долгих веков эти районы рассматривались правящей маньчжурской династией как родовая вотчина. Проживание в Маньчжурии других народностей Китая было запрещено. Но в связи с удалённостью этих территорий от центральной власти на запретных землях шло стихийное, не контролируемое заселение. Тысячи колонистов были предоставлены себе. Ведь формально для китайского правительства населения на этих землях не существовало. Это обстоятельство привлекало и уголовников, бежавших от правосудия, и дельцов. Для людей, вступивших в противоречия с законом, пустынные земли Маньчжурии, разрезанные горными хребтами и покрытые сплошными лесами, представляли идеальное укрытие. Природные богатства: золото, пушнина, рыба, драгоценный корень женьшеня – открывали неограниченные возможности.

Нелегальные китайские промышленники стали стремительно богатеть. А там, где появляется богатство, там неизбежно возникают те, кто готов на него посягнуть.

Слабость местной власти стала первопричиной появления в Маньчжурии китайских бандитов – хуфеев. А вот уже в среде хуфеев появились хунхузы. Но хунхузами могли себя называть не простые разбойники, а только те, что занимались разбоем в бандах или шайках. Или, как они любили называть, в вольных отрядах. Их численность в банде могла колебаться от трёх – пяти человек до нескольких сотен. Мелкие банды были плохо организованы и бедны. В них сбивались либо новички, либо провинившиеся хунхузы, изгнанные из крупной банды. Такие отряды существовали не больше нескольких месяцев и быстро гибли от ножа конкурентов или топора палача.

Крупным бандам было легче разбойничать, но кормёжка лошадей и людей становилась серьёзной проблемой, поэтому оптимальной численностью вольного отряда считали тридцать – пятьдесят человек.

Разбой оказался настолько популярным и доходным, что стал профессией, которая передавалась по наследству, и тогда возникали целые преступные династии. Такие банды были хорошо организованы, в них царила жёсткая дисциплина и иерархия. Главари крупных банд даже издавали собственные законы. Размеры хунхузничества в Маньчжурии поражали. По разным оценкам, их общее количество колебалось от тридцати до сорока тысяч человек.

После поражения Китая в войне с Японией в 1884–1885 годах появились дезертиры, и число хунхузов значительно выросло. Вся эта свора бандитов хозяйничала в Маньчжурии, Корее и северной части Китая, в опасной близости от границы Российской империи.

Усталость брала своё, веки начали тяжелеть.

– Всё, спать! – Андрей повернулся на бок и закрыл глаза.

Следующий день начался с подготовки к встрече с губернатором Приамурского края, командующим войсками Уссурийского и Амурского казачьих войск, председателем Императорского русского географического общества на Дальнем Востоке, генерал-полковником Гродековым.

О вчерашних событиях решили доложить на приёме. Зная привычку генерала всё выслушивать из первых уст, капитан Лопатин взял с собой сына. Он был уверен, что Гродеков захочет лично расспросить Андрея.

Выслушав лаконичный доклад Иннокентия Ивановича, генерал строго глянул на корнета:

– А теперь, молодой человек, я хочу послушать вас. И с подробностями.

Закончив рассказ, Андрей вытянулся по стойке смирно.

В кабинете повисла пауза. Генерал поднялся с кресла:

– Ваши действия я расцениваю как вынужденную самооборону и не усматриваю в них поведения, ведущего к урону чести и достоинства русского офицера. Спасая жизнь товарищу, вы повели себя смело и решительно. Конечно, на лицо нарушение закона, но я считаю, что сложившиеся обстоятельства были вызваны исключительно интересами самообороны. К тому же, – тут он загадочно улыбнулся, – в сводках происшествий за вчерашний день полиция ни о каких смертоубийствах не упоминала. Поэтому будем считать, ничего и не было. А на нет – и суда нет! Так ведь, Сергей Константинович? – обернулся он к сидящему тут же жандармскому полковнику.