Николай Коростелев - Храм Юнисы [litres]

Время остановилось. Силуэт – выстрел. Ещё два – выстрел, выстрел. Следующий – выстрел. Андрей механически перезаряжал оружие и стрелял, стрелял… Как там у казаков?

Отвечая на его мысли, справа и впереди стучали выстрелы драгунок.

– Перезаряжаемся, вперёд!

Выстрелы казацких винтовок слышались всё ближе.

– Надо укрыться за деревом, – подумал Андрей, – не хватало от своих пулю схлопотать.

– Эй, станичники? Своих не зацепи!

– Ваш Бродь, целы?

– А что мне сделается?

– Так вы весь в крови?

– Не моя. Себя-то видели? – усмехнулся Андрей, – чисто вурдалаки. Как у вас?

– Порядок.

– Тогда разворачиваемся, нужно ещё раз прочесать овраг. Нельзя никого оставлять. Встаём в цепь! Пошли!

В овраге опять защёлкали выстрелы. Через полчаса всё было кончено.

Дым и поднятая взрывами пыль почти рассеялись. Панорама кровавого побоища впечатляла. Весь овраг был завален грудами тел. Фугасы проделали ужасающую работу. Высокие, почти отвесные склоны оврага оказались для хунхузов ловушкой. Из стволов деревьев и разбросанных взрывом тел торчали гвозди. Тут и там попадались оторванные руки и ноги. Всё вокруг, даже склоны оврага, было в крови.

Прозвучал последний выстрел.

– Перезарядить оружие! Готовы? За мной, на хутор, бегом!

Казаки, построившись в колонну, потрусили за Андреем.

Путь до хутора прошёл без приключений, если не считать выражения лица часового, когда они переваливались через бруствер. Его можно было понять. Вся их одежда и обувь были изгвазданы глиной, перемешанной с кровью.

– Давайте к колодцу, а то всех казаков распугаем, – устало проговорил Андрей и вылил на себя ведро воды.

– Ну, как прошло? Все целы? – подавая рушник, спросил вахмистр.

– Ни у кого ни царапины, – промычал Андрей, вытирая лицо, – самому не верится. А ведь мы там их под сотню положили. Эти фугасы в ограниченном пространстве – страшная вещь.

И отряхнувшись от стекающей по волосам воды, устало выдохнул:

– Собирай всех. Нужно добить хунхузяр, оставшихся на опушке. Их там, судя по выстрелам, не больше двадцати человек. Да и те, скорее всего, подранки от первой атаки. Двоих из тех, кто легко ранен, оставляешь здесь. Один пусть заберётся на чердак и постреливает по хунхузам. Попадёт в кого – хорошо, не попадет – и бог с ним. Главное, чтобы бандиты боялись голову поднять.

Второй присмотрит за нашими ранеными и покараулит пленных, остальные: половина – с тобой, половина – со мной. Выходим за домом, там ползком до опушки, потом расходимся по сторонам. Ты с лева, я справа.

Нападения от нас не ожидают, поэтому одиночек постарайтесь взять в ножи.

Время на сборы пять минут.

– А если сами будут сдаваться?

– Смотри по обстановке.

Вахмистр кивнул.

Вскоре послышался топот сапог станичников.

– Все здесь, – отдышавшись, доложил вахмистр.

– Слушать всем! – Андрей оглядел казаков, – идём глушить оставшихся хунхузов. Их оставили вести отвлекающий огонь, и они ещё не знают, что остались одни. Пока они заняты стрельбой по хутору, у нас есть шанс зайти к ним в тыл. Выходим из траншеи за домом, на той стороне хунхузов нет, но исключать, что нас могут увидеть, не стоит. Поэтому не растягиваться!

Поляну преодолеваем бегом! Идём двумя колоннами, спина в спину. На опушке рассредоточиться. Дальше действуем двумя отрядами: одним командует вахмистр, другим – я. Бандитов не жалеть, стрелять на поражение. Будут сдаваться в плен, глушите и вяжите, потом соберём. Не расслабляйтесь! Их пока больше, чем нас. Всем всё понятно?

Казаки в разнобой, согласно загудели:

– Понятно.

– Тогда с Богом!

Оба отряда казаков благополучно проскочили открытое пространство и растворились в лесу. Андрей повёл своих по правой кромке леса, а вахмистр развернулся в противоположную сторону.

Андрей поднял руку, привлекая внимание. Показав казакам нож, он махнул им, указывая направление движения, и двинулся вперёд. Волчок и Петро, по уговору меж собой, страховали его справа и слева.

Выстрелы хунхузов были слышны всё ближе. Но вот замолчало одно бандитское ружьё, второе. Впереди треснул сучок.

– Опасность!

Андрей бросился на землю и перекатом ушёл за комель старого дерева. Петро и Санька, увидев кульбит Андрея, залегли. Навстречу им по лесной тропинке, пригибаясь и оглядываясь, быстро двигалась группа хунхузов.

– Пять, шесть, семь – много. Тихо не получится, – с сожалением подумал Андрей и открыл огонь.

Четверо бандитов завалились на тропе, остальные нырнули за деревья.

Перекат. Отполз осмотреться. Ничего не видно. Прикрываясь поваленным деревом, он осторожно вернулся. Обогнул валежину и оказался сбоку от тропинки.

– Вот они! Двое целятся в лес, третий перевязывает ногу. Не туда смотрите, – усмехнулся Андрей, заряжая револьверы.

– Прицелиться, – сам себе скомандовал Андрей, ловя на мушку бандитов. – Огонь! Минус два, – удовлетворённо прошептал он, видя, как оба хунхуза ткнулись лицами в мох.

Третий прекратил перевязку и стал шарить глазами по сторонам.

– Чего потерял? – насмешливо спросил Андрей.

Хунхуз схватился за ружьё, но скис, увидев нацеленный в лоб револьвер.

– Брось ружьё в сторону, теперь ножи. Что там ещё у тебя есть? Выходи на тропу, сядь на колени ко мне спиной. Ноги скрести, руки за голову, – командовал Андрей, перемещаясь бандиту за спину.

– Где остальные? Сколько?

– Остались на поляне, – хмуро кивнул хунхуз, головой показывая направление.

– Сколько?

– Человек двадцать, остальные ушли в обход, – злорадно усмехнулся китаец, – скоро вам всем конец.

– Конец, – согласился Андрей, смахивая с лица прилипшую паутину. – Вот только не нам, а всей вашей банде. Куда направлялись?

– Искать ваших лошадей. Вам не спастись, – вдруг заистерил хунхуз, – вы убили наших братьев, вас ждёт страшная смерть. Каждый будет умирать тысячи раз и молить о пощаде, – распаляясь, кричал он, – я лично вырву твоё сердце!

– Эко тебя разобрало, – сочувственно покачал головой Андрей.

На поляне, куда указал бандит, началась беспорядочная стрельба. Гулкие выстрелы охотничьих ружей смешались с хлёсткими, как щелчки бича, выстрелами драгунок.

Китаец, увидев, что Андрей поднял голову в сторону выстрелов, выхватил из сапога нож… и рухнул замертво.

– Чего вы с ним церемонились, Андрей Иннокентьевич? – укоризненно проговорил Петро, передёргивая затвор карабина.

Стрельба на опушке прекратилась так же внезапно, как и началась.

Пауза. Хлопнуло ещё несколько выстрелов, и всё стихло.

Из кустов нарисовалась перепачканная физиономия Волчка.

– Что? – спросил его Петро.

– Догнал, – ответил Санька, убирая нож за голенище сапога.

– А у тебя?