Юрий Валин - Мамалыжный десант

– Ага, и все командование потеряли.

– Не разгонят, – сумрачно заверил Торчок. – Отож всех разгонять – никаких резервов не напасешься. Этих гадов в бутсах ночью наскочило щедро, а у нас все ж не полноценная рота при усилении из «станковых». Так что укрепят нас и дальше искать пойдем.

– Все же накажут. Тут как назло все специалисты и офицеры выбыли. А мы сидим, жрем, все целые. Ну, кроме головы у Тимки, – Норыч глянул на последний пирог.

– Доедай и на часы заступай, – сказал Торчок. – Потом я сменю. Ехать нам до приказа некуда, а хлопцам отдохнуть трэба. Которую ночь воевали.

Это было верно. Тимофей едва на ящиках в кузове вытянулся, так и в сон провалило.

День выдался мрачный, поскольку начался с похорон. Тимофею пришлось сказать прощальное надгробное слово от контрразведки, поскольку, как высказался Павло Захарович, «отож и кому еще?». Над могилой дали залп из личного оружия. От советских вооруженных сил представителей было немного – только от стрелков, что временно порт охраняли. Уходил фронт дальше, не задерживался. Но оставались местные подпольщики, собственно контрразведчики, так что и сказали все правильно, и громыхнули разными стволами едино. Место упокоения для погибших горожане выбрали отдельное: над рекой, на возвышенности. Обещали памятник очень быстро поставить.

– Отож судьба, – молвил Торчок, оглядываясь на берег с братской могилой. – Татарином был наш товарищ Мурзоев, а лег за Дунаем, рядом с сербом, болгарином и иным водным народом.

– Так уж получается. Европу нужно совместно отчищать, что и делаем. А место неплохое, открытое и широкое, – ответил Тимофей.

– Место, да. Отож я не про само место, – пробормотал Павло Захарович.

Думать следовало не о печальных событиях, а о деле. Принялись обсуждать, откуда взялись парашютисты, да кто их так точно навел. В обороне Прахово участвовали самые обычные фрицы, пехотные. Эсэсовцев, тем более парашютистов не наблюдалось. Но откуда-то же они взялись? Тимофей с Сречко сходили к местным подпольщикам, попросили разузнать: может, видел кто-что той ночью? Не могли же немцы совсем уж незамеченными в город проскользнуть.

Павло Захарович указал, что в подобных случаях расследование ведется и теоретически, то есть по карте. Учитываются удобные подходы, ловкие маршруты, просчитывают время выхода противника на рубеж атаки, а уж потом ищут следы на земле. Где-то у этих прыгунов должны быть парашюты припрятаны, а может и лодки – это если Дунаем прибыли. Идея была очень правильная, Тимофея на его кратких курсах таким расчетам научить не успели, но раз знающих офицеров нет, надо хоть как-то попробовать.

Карта Прахово и окрестностей имелась: нашли в разгромленном общежитии – от старших группы осталась. Листы были в чьей-то крови, но разглядеть окрестности вполне можно. Начали разбираться, и многое стало понятнее. Направления, по которым наступали наши войска, сразу отсеяли – вряд ли фрицы оттуда рискнули сунуться.

– Отож, здесь или здесь, – Торчок на диво бережными штрихами очертил два района в глубине берега. – С воды они едва ли высадились – шибко заметно. Где-то на берегах воздушную амуницию нужно шукать.

– Похоже на то, – согласился Сергеев, ставший некоторым экспертом по дорогам у Прахово. – Но я, мужики, не совсем понимаю – а что нам толку в тех парашютах? Разве что местным гражданкам отдать. В благодарность. Кормят-то нас, ого, как.

– С парашютами могут быть всякие упаковки и укупорки, а на них опознавательные знаки. Нас учили каждую мелочь собирать и осматривать, – пояснил Тимофей.

– Они могли не прыгать, а приземляться на джедрилице. Как это… планерах! – вдруг сказал Сречко. – У бошей есть такие. Бесшумные и точно садятся.

Это было несколько неожиданно. Про диверсионные планеры остальным бойцам группы слышать не приходилось.

– Это же как? Он же без динамы, – удивился Торчок. – Сядет, а потом шо?

– Потом они выбегают и идут в напад с пулеметами, – пояснил югослав. – Трусливых эсэсов в десантники не берут.

– А я вообще планеры только в Доме пионеров видел, – признался Сергеев. – Неужели в них целую банду фрицев запихать можно?

– С планером это лишь один из вариантов. Но если его учитывать, то вот отсюда поиски нужно начинать, – Тимофей указал на карту. – Тут что-то вроде лощинки, относительно плоской. Наверное, в нее сесть можно. Съездим, осмотрим. Только я сейчас фрица до ветру отведу.

Водить пленного в сортир контрразведчики не любили. Фриц даже в штанах со срезанными пуговицами норовил наглость показать. Всякие воздействия по загривку и тыльным частям тела воспринимал с нордической стойкостью. С сержантом Лавренко был, правда, поскромнее – то точное и внезапное касание прикладом нордичность превозмогло.

Павло Захарович остался для охраны вещественных доказательств и пленного: пока только это и являлось единственно ценной добычей остатков опергруппы.

«Додж», выбираясь на простор, катил по узким улочкам.

– А ты вообще откуда про планеры и парашютистов знаешь? – спросил Тимофей у югославского проводника. – Доводилось сталкиваться?

– Ого! Как мы весной с ними сцепились! Они прямо с неба и на наш штаб. Прямо батальонами сыпались.

– На штаб отряда? – удивился, крутя баранку, Норыч. – Видно, здорово вы им досадили?

– Что ты, брат, боши Верховный штаб атаковали. Самого маршала хотели захватить! Я тогда туда на школу пришел и в самый раз угодил. Это в Дрваре случилось…

– Надо же. Давай-ка ты потом расскажешь, пусть и Захарыч послушает. Мы про парашютистов почти ничего и не знаем. А сейчас не отвлекаемся, а то поворот проскочим, – предупредил Тимофей.

Поворот и правда был того… двукозлиная тропа, а не поворот. Додж взобрался повыше, повернул от реки, и тут контрразведчики увидели бегущих навстречу парней-югославов – один размахивал винтовкой…

Планеров оказалось два. Лежали почти открыто, кое-как замаскированные ветками. Длиннокрылые, с распорками и угловатыми фюзеляжами. Черт его знает как летают, но сразу видно, что аппараты откровенно гадские, вражеские. Тимофей залез в один из планеров… жесткие сиденья, штурвал у пилота – и на штурвал-то не похож. Патроны автоматные второпях рассыпаны. Ничего особо интересного, да и понятно – кто секретные документы так запросто позабудет.

Смершевцы пожали руки гордым подпольщикам: что и говорить, молодцы хлопцы, нащупали вражий транспорт мгновенно.

– Добро, войинци. Теперь ищем. В смысле, тражим.

Поиски особых результатов не дали. Нашли неплохой, наверное, парашютный, складной нож – отдали парням. Клочки окровавленных бинтов – это еще при посадке кто-то из фрицев нос себе расквасил или еще какое ранение получил. Были находки и интереснее: газету нашли, судя по дате, свежую, и какие-то листы в планере – похоже, забытая техническая инструкция. Возможно, специалист со знанием немецкого что-то из этих бумаг и выжмет.