Александр Терников - Завоевание 2.0 книга 5

А вот капитан наемников Бертольд Шварц со своими бравыми швейцарцами расположился на двух прочих кораблях. Они более традиционные, так что абордаж им теперь не грозит, а если пираты сунутся, то бравые наемники им быстро все выбитые зубы в глотку вместе с кровью затолкают.

И вот мы снова выходим в море, где солнце уже начало золотить бескрайние голубые воды. Кристобаль командовал отплытием и чувствовал себя в родной стихии.

— Поднять якорь, Алонсо, — громко разнесся его мощный голос. — Топселя поставлены? Готовимся к отплытию! Заставьте людей пошевеливаться, Алонсо!

Не взирая на затертые штампы, паруса у корабля не белоснежные, а уже приобрели цвет дубленой кожи. Но не в цвете счастье- главное, что нас, если мы захотим, никому не догнать!

Моя каюта была на верхней палубе. Она была так мала, что, стоя посередине, я мог дотянуться вытянутыми пальцами до любой из четырех стен, но в ней стоял стул, привинченный к полу, сундук для одежды под подвесной койкой и даже висело покрытое серебром зеркальце на стене. Волосатик неодобрительно отнесся к такому тесному помещению. Маленькая капризная зверюшка чувствовала сильную качку, она хныкала, уцепившись хвостом за спинку стула.

Команда для отдыха в долгих трансатлантических переходах тоже уже не довольствовалась верхней палубой. На пушечной палубе они превратили временный склад артиллерийских припасов в комнату отдыха. В чем я смог убедится, когда Кристобаль, показывающий мне свой корабль, распахнул резную, обитую медью дверь. Мы едва не оглохли от шума и гомона, царившего там.

— Если мне суждено умереть, — какой-то матрос веселил публику, — то я предпочел бы погибнуть от мушкетной пули. В голову.

Тут присутствовала едва ли не вся свободная от несения вахты команда. Кто сидел на бочонках с порохом, кто разлегся прямо на полу, на соломенных матрасах. Не хватало еще взлететь на воздух, по неосторожности. Но девать людей некуда. Трюмы заполнены, пороховой погреб изолирован. На кухне посторонних не держат, нам всем это потом есть. На палубе все время не проживешь, а тут все же изолированное помещение. А порох убрать нельзя, так как пушкарям, он может срочно понадобится, в любой момент.

Питались на первом этапе мы неплохо: печеная рыба, фрукты, куры, свежий хлеб. Так продолжалось до самой Гаваны. Теперь мои корабли получили отличный промежуточный порт по пути, где могли пополнить припасы и питьевую воду. Федот уже почти полностью выловил всех скрывающихся в лесах испанцев и теперь налаживал мирную жизнь. Для индейцев же почти нечего не изменилось. Раньше были испанцы — теперь стали мои люди. Но моих бойцов было намного меньше, провианта им уходило тоже меньше, так что оставалось и на транзитные суда. К тому же мои люди все еще получали жалование. Так что могли тратить деньги на развлечения. Так что положение кубинских таинос немного улучшилось.

Свежей провизии, взятой в Гаване, нам хватило почти на десять дней. После чего все перешли к обычной для моряков дальних плаваний диете. Пища была грубой и однообразной — в основном солонина и морские сухари. Вонь камбуза, откуда нам приносили еду в железных котелках преследовала меня буквально всюду. Волосатик буквально негодовал, но что я мог поделать? Кормил его сушеными фруктами и прятал мешочек в сундук под замок, чтобы этот сорванец не стащил его, и мне бы хватило сухофруктов на все долгое плавание. Впрочем, этот обезьян быстро освоился на корабле и скоро стал лазить по вантам не хуже юркого юнги, преодолев свою обычную лень.

Разговоры моряков не отличались большим разнообразием. Как правило, темами разговоров служили лишь драки, пьянство и женщины. Особенно живо обсуждались сексуальные привычки и особенности уроженок различных стран. Я не замечал в них ни огня патриотизма, испанки и португалки совсем не котировались, все мечтали о каких-нибудь далеких шведках или польках. Хорошо там, где нас нет. В основном, матросы на ниве любви предпочитали девиц крупных и дородных и чтобы они были "не больно заносчивые".

За прошедший месяц мы дважды замечали на горизонте паруса кастильцев. К моему удивлению, вся команда, словно какие-то пираты, поголовно сожалела о том, что испанцы при виде нас смазали пятки салом. Ишь разошлись, инсургенты! Вы тут мое золото везете, а мечтаете подраться с первым встречным кораблем! К тому же испанцы не возят золото на Запад, так что результатом подобной кровавой драки была бы только лишняя головная боль.

Наша эскадра держалась кучно. Капитан Кристобаль по ночам на юте флагмана зажигал фароль — большой факел, чтобы остальные корабли флотилии могли следовать за ним. На особый сигнал фонарем, остальные каравеллы должны были отвечать таким же сигналом, чтобы командующий мог проверить, следуют ли они за ним в полном составе. Когда мы делали поворот, подавались сразу два световых сигнала. Наши суденышки продолжали упорно пробиваться вперед посреди знойных зыбей Атлантического океана.

Потом ветер стих, и наши судна неподвижно застыли на зеркальной поверхности океана, под лучами жгучего солнца. А обычно, как раз в этих местах на помощь проходящим судам должны были прийти западные ветры. Жара стояла такая, что временами было трудно дышать. Люди ходили мрачные, их приходилось гнать на работу. Я надеялся, что океанское течение все равно несет нас в нужном направлении, и мы скоро уже увидим Азорские острова. Они должны были показаться через день другой, при попутном ветре. Один из матросов случайно наступил Волосатику на хвост, и обиженная обезьянка залезла на мачту и отказывалась спускаться оттуда даже за пищей.

На второй день, примерно к полудню на горизонте стали собираться облака, и первый порыв ветра зашевелил наши обвисшие паруса. Через час корпус судна мягко заколыхался на небольшой зыби. Вахтенные начали ловко карабкаться по вантам, а Кристобаль весело и звонко выкрикивал команды. Я вышел на палубу и с радостью убедился в том, что удача от нас не отвернулась. Ветер снова наполнял наши паруса. На следующий день я уже мог наблюдать на горизонте какой-то мелкий островок из Азорского архипелага.

Прибыли на Терсейру. Так приятно снова размять свои ноги на твердой земле! Но не забываем, что мы не дома. Дон Кристобаль пошел к губернатору острова Терсейры Альвару Мартинишу, договариваться насчет таможенных платежей, портовых сборах и новых португальских судовых документах. Я же не пошел, предпочитаю пока быть инкогнито, границы сейчас уж больно прозрачные, а Хуан Седеньо наверняка имеет награду за свою голову. Конечно, мало ли в Испании Хуанов Седеньо, если только в пяти-сотенном отряде Кортеса нас было два с таким именем и фамилией? Но все же, бог любит осторожных, и не любит слишком напрягать своих ангелов-хранителей. Так что сидим тихо и не отсвечиваем. Небольшой каменный домик, опутанный лозой и окруженный несколькими корявыми инжирными деревьями, мы арендовали у местного португальца на пару дней.