Юрий Корчевский - Щипач [litres]

– Тс! Слышишь?

Едва слышны шаги в коридоре, все отчетливей, потом в окно вылетел мешок, плюхнулся на газон. И «медвежатник» и Алексей прижались к стене. В проеме показалась темная фигура, явно мужская. Одну ногу перенес через стену и замер, заметив «медвежатника». Молча кинулся на него, сверкнул клинок. Сопение, удары. Алексей был безоружен, подхватил с земли монтировку, ударил противника по голове – раз, другой, причем сильно. Противник обмяк, зашатался и упал.

– Ты как? – осведомился Алексей.

– Ножом он меня зацепил, помоги до машины добраться, в больницу надо.

Если оставить «медвежатника» здесь, это след для полиции. Да и вожак клошаров Алексея видел, подрядит своих клошаров и уголовников на поиски. Да и не по-человечески будет бросить. Помог «медвежатнику» дойти до забора, подсадил. Потом перелез сам, помог спуститься, усадил в машину. Потом вернулся, обыскал незнакомца. Он был жив, но без сознания. Документов при себе у того не оказалось, что вполне естественно. Никто на такие рискованные мероприятия с документами не ходит. Надо сматываться. Где-то еще мешок был. Если человек рисковал из-за содержимого, оно того должно стоить. Нашел мешок, что в темноте непросто, перекинул его через забор, перелез сам. Мешок бросил в багажник под задним сиденьем и рванул к мосту. «Вожак» уже спал, но охрана бодрствовала. Старшего разбудили, Алексей рассказал о неприятности.

– Бывает. Мы его в больницу сами отвезем. Правильно, что сюда привез.

Раненого вытащили из кабины, Алексей уехал. У дома при свете фонаря машину осмотрел. На полу лужа крови, на сиденье пятна. Пришлось долго замывать, приводить в порядок. Никаких следов о ночном происшествии остаться не должно. Очень хорошо, что на машинах тех лет не было ковролина, а резиновые листы.

Уже закончив уборку в салоне, вспомнил про мешок в багажнике. Занес его в квартиру, развязал горловину, достал несколько больших и толстых альбомов. Начал просматривать и застыл. Чертежи двигателя, пушки, корпуса будущего танка В1. Видно, не одна только советская разведка хотела добыть сведения. И «заклятые» друзья англичане могли попытаться, и немцы. Интересно было, что завтра напишут в газетах. Не исключено, что ни строчки. Несмотря на демократию, спецслужбы пристально смотрели, чтобы в средства массовой информации не попал ненужный, нежелательный материал.

Спать хотелось, однако интересы дела превыше всего. Не приведи Господь, кто-то видел его у завода. Конечно, меры безопасности он принял – парик, усы, бородка. И с машиной поработал, снял номера с автомашины квартала за три-четыре от съемной квартиры. Перед выездом установил их, так что и через машину полиция на него выйти не могла. По возвращению сразу установил свои.

И все же секретные документы надо доставить в посольство. Оставь он их на квартире, может случиться пожар или заберется вор-домушник, да мало ли других причин?

Приехав, проник в посольство прежним путем, через забор в укромном углу. Времени половина четвертого утра, когда самый глубокий сон. И дипломаты спали, горело только дежурное освещение у охраны.

Задержали его сразу, отобрали мешок, привели к начальнику караула. На все вопросы Алексей отвечал односложно:

– Буду говорить только с военным атташе или с послом.

– Так ночь же!

– Будите.

– А что в мешке?

– Открой, посмотри, и остаток жизни проведешь на Колыме.

Начальник отшатнулся от мешка, как от клубка змей. Все же сходили за атташе. У дипломата лицо заспанное. Увидел Алексея, распорядился:

– Пропустить!

– С мешком?

– Непременно.

Уже в кабинете атташе спросил:

– Неужели чертежи раздобыл?

– А чего бы я в посольство, как вор, пробирался ночью? Все в целости, даже два варианта траков для гусениц.

Дипломат потер ладонями лицо.

– Ты как фокусник!

– Пацаны в свое время называли фартовым.

– Похоже, не ошиблись. От меня что-нибудь надо? Или начальству просьбу передать?

– Только пусть не просят президента Франции украсть, не возьмусь.

– Ну и шутки у тебя! Если чертежи подлинные, жди награды!

– Шашку или «Маузер», обязательно с гравировкой, – снова пошутил Алексей.

– Звание или денежную премию.

Через несколько месяцев за отличную работу Алексея в самом деле наградили, повысили в должности, хотя и должности такой официально не было – резидент. Отныне всей нелегальной сетью Парижа заведовал Алексей. У каждого нелегала – сеть завербованных агентов, а разведчики-нелегалы под руководством резидента. После революции семнадцатого года сеть разведслужб перестала финансироваться, была распущена. Разведчики были брошены на выживание. Создавалась сеть долго, разрушили быстро. Не царю служили разведчики, а стране. Перенять бы опыт, принять к себе на службу.

Большевики, по своему обыкновению, разрушили отлаженный механизм. С трудом, с ошибками и провалами, начали создавать свой. Получалось долго, сложно. Даже мелочи играли роль. При царском режиме ведущую роль играла военная разведка при Генштабе. Офицеры этой службы имели хорошее образование, знали не один язык, обладали отличными манерами, легко вливались в аристократические дома. У пролетариев с этим хуже. На своем родном говорили косноязычно, писали с многочисленными ошибками, иностранных языков не знали, про манеры и культуру поведения и упоминать не стоит. Вот и получалось, что на заре советской разведки, в окружении зачастую враждебных стран, приходилось довольствоваться контактами и агентурой среднего уровня – инженеры, клерки в банках, управляющие небольших компаний. У разведчиков и агентуры не было выхода на людей серьезных, обладающих ценной информацией, имеющих вес в политике и могущих влиять на государственные решения.

И сеть нелегалов была очень невелика. Алексей начал знакомиться с разведчиками. Кому-то назначал встречу по телефону, сказав обусловленную фразу-пароль. С другими сразу лично. На место встречи приходил, тщательно проверившись, а сами места подбирал скрупулезно. Чтобы в случае опасности уйти можно было, причем разными путями, да чтобы слежку за ним вести было сложно, случись такая. Осторожность и бдительность – одни из важных условий безопасной, долгой и эффективной работы.

Один из разведчиков сразил его наповал. Встречу назначил через «почтовый ящик», к обусловленному времени уселся на лавочку в парке. Не самое лучшее время получилось, начал накрапывать мелкий дождь. А у него при себе нет зонта. Все гуляющие в парке разошлись – по кафе, домам. Один он на аллее, что уже вызывало вопросы. И вдруг рядом садится красивая брюнетка лет двадцати восьми – тридцати. С зонтиком, из сумки достала сигарету, повертела в руках.