Андрей Булычев - Унтер Лёшка

И Алексей, как мог, начертил изображение винтовки с сошками и отдельно приклад с удобной для упора плеча формой.

– Очень интересно, – окинул мастер рисунок взглядом, – можно попробовать это сделать. Всё изготовить тут, конечно, быстро не получится, но в общем мне ваша мысль нравится. Я берусь за эту работу, – кивнул он. – А что это за трубка такая у вас сверху?

– Ну-у это… – покраснел Лёшка, – я просто подумал, расстояние боя винтовки ведь здесь очень высокое, а почему бы на ней не попробовать сделать оптику для приближения цели. Тогда и использовать её на далёкие расстояние можно будет гораздо легче и увереннее.

– Эх, юноша, юноша, – проворчал оружейник. Неужели же вы думаете, что такое уже не пробовали сделать и до вас? И даже ваш покорный слуга, – и он кивнул на свой жилет, – имел неосторожность посветить этому массу времени и к тому же потратить большие деньги. Всё это пустое! Оптика в этих зрительных приборах обязательно разбивается и ломается после одного, двух, ну или максимум трёх выстрелов, а это ведь такие колоссальные деньги! – и он покачал неодобрительно головой. – Нет, пока человек не изобрёл более крепкую оптику или менее мощное, но надёжное огнестрельное оружие, ничего с этим всем у него не выйдет! – и он перечеркнул на рисунке нарисованную сверху Алексеем оптическую трубу.

– Глаз, только лишь зоркий глаз человека – вот что будет ещё века определять точный выстрел на самых больших расстояниях!

– Хорошо, – согласился с ним Алексей. – Тогда остаются только лишь сошки и удобный приклад.

– Ну вот это уже выполнимо, с вас два кроненталера и один из них задатком. Полагаю, у вас есть такие деньги?

– Да, конечно, – согласился Алексей. – И ещё у меня к вам будет одна просьба. Не могли бы вы найти нарезное оружие, желательно штуцера егерей, и если можно, то ещё и русских систем? – и видя, как изумился его вопросу мастер, тут же поправился: – Любых государств, Отто Карлович. Австрия, Пруссия, северо-итальянские земли, их ведь тоже там довольно давно выпускают. Не подумайте ничего плохого, мне нужно вооружать своё егерское подразделение, и деньги на такое оружие я непременно найду.

– Очень сложный заказ, юноша, очень сложный! – качал головой уроженец Силезии. – Штуцер весьма дорогое и редкое оружие. С гладким стволом проблем вообще нет никаких. А тут… – и он ненадолго задумался. Затем, обернувшись вглубь дома, крикнул: – Анхен, сделай нашему гостю кофе, пока я буду ковыряться на складе с железом, и позови своего ленивого братца, он мне сейчас понадобится!

На его крик вышла миловидная белокурая девушка, сделавшая вежливый поклон гостю, и затем убежала исполнять указание старика.

– Моя внучка, – кивнул оружейник, – а сейчас придёт её непутёвый братец, тот, кому я должен был бы передать своё семейное ремесло, если бы он был чуть порасторопней. Они остались сиротами, когда десять лет назад янычары устроили тут резню, а их родители попались как раз им под руку.

– Сочувствую вам, – кивнул Алексей. – Но сейчас янычары платят своей кровью за всё, а эти штуцеры мне нужны, чтобы этот расчёт проходил с ними быстрее.

– А-а-а, – махнул рукой Отто. – Я давно уже не интересуюсь политикой. Турки, русские, австрийцы или валахи – не всё ли нам равно, лишь бы они давали жить и трудиться простым людям.

Из боковых дверей дома показался коренастый, крепкий парень, по виду чуть старше Лёшки, с простым и весёлым лицом. Он уважительно застыл на месте, ожидая указания своего строгого деда.

– Пошли уже, Курт, – кивнул мастер, и они прошли с ним вглубь дома.

– Какой хороший кофе, – с улыбкой поглядел на девушку Лёшка, когда она принесла ему минут через десять этот сваренный напиток. – Прошу вас простить меня за мой скверный немецкий, просто у меня давно не было возможности в нём попрактиковаться.

– Что вы, гер Алексис, я вас прекрасно понимаю, – улыбнулась Анхен. – Мы и сами тут не всегда правильно понимаем своих соотечественников, ведь в немецком языке так много разных диалектов, и некоторые слова звучат везде по-разному. Ваш же больше похож на прусский выговор, и если бы не эта форма, я бы подумала, что вы типичный пруссак.

– Ну тогда мне нужно было бы отрастить эти знаменитые прусские усы, – шутил Лёшка и, приставив под нос карандаш мастера, начал вышагивать с ним по комнате. – Ать, Драй, Фир! Ать, Драй, Фир!

Выглядело это, наверное, со стороны очень комично, и они вместе, сначала девушка, а за ней и Лёшка, дружно и весело рассмеялись.

– С вами так интересно, Алексис. Вы совсем не похожи на того солдафона, которого только что мне изображали, – и Лёшка перехватил её лучистый заинтересованный взгляд зелёных глаз.

– А я никогда и не был солдафоном, Анхен, но, к сожалению, судьба сама кидает меня из войны в войну, – вздохнул Лёшка.

– Из войны в войну? – удивлённо повторила девушка. – Но вы же такой молодой юноша, как же такое может быть возможно или вы ещё где-то воевали до этой?

Лёшка промолчал, обдумывая, что бы ей такое ответить на такой непростой вопрос, как вдруг его выручил сам хозяин мастерской, вернувшийся в комнату вместе с Куртом.

– А ну-ка, бегом на кухню, стрекоза! – буркнул мастер сердито. – Нечего тут с моими клиентами кокетничать. Шестнадцать лет уже скоро девке, а ведёт себя словно малый ребёнок, как же мне не хватает её отца и матери, я ведь слишком уже стар, чтобы воспитывать двух уже таких взрослых внуков.

Анхен улыбнулась Лёшке и убежала вглубь дома, а перед Лёшкой на столе мастер выкладывал все те нарезные стволы, какие у него только тут были.

Коллекция оружейника была действительно необычная, лежало тут пять штуцеров самых разных стран и годов выпуска, были они разного состояния изношенности и исправности.

У одного русского штуцера, чем-то похожего на уже привычный Алексею тульский, только без вставного шомпола с латунным набалдашником на конце и без креплений под штык, был разбит приклад и сломана мушка. Из трёх австрийских ни один сейчас не был в рабочем состоянии, у двух из них был сломан казённый замок, у третьего и вовсе был разорван ствол, и он раскрылся на конце словно железными лепестками. И только последний, как видно, выпущенный прусской оружейной мастерской выглядел вполне достойно.

Перебрав все стволы и ещё раз их все внимательно изучив, Отто задумчиво почесал затылок.

– Из всей вот этой кучи металла, если очень постараться, можно будет собрать три штуцера. Отделаю я их, конечно, качественно, они даже лучше заводских будут и понадёжнее, но нужно ещё сделать под каждый все положенные к ним приспособы, а вашему русскому так и вовсе придумать, как к стволу штык крепить. Так что времени на это уйдёт много, да и цена для всего будет высокой, тут даже мы и торговаться не будем. За качество своей работы я отвечаю, – и он что-то прикинул, суммируя на лежащем листочке бумаги. – По вашим деньгам, вместе с ремонтом голландской винтовки, за всё 30 рублей, с переводом на австрийские кроненталлеры это будет 22, и последние из денег будут для меня предпочтительней.