Андрей Булычев - Унтер Лёшка

– О как! – встрепенулся Лёшка. – А вот это очень даже интересно. И он, обтерев лицо снегом, побежал вслед за вестовым.

Человек пятнадцать османов рассыпались по всему селу, и отовсюду теперь слышались крики, шум и женский визг. Хлопнул одинокий пистолетный выстрел, а потом всё стихло, и только где-то на дальней окраине жутко выла собака. Затем стихла и она, а минут через двадцать три нагруженные подводы начали выкатываться за околицу. Из ближайшего к егерям двора, распахнув ворота, два османских солдата вытащили за верёвку упирающуюся корову. За ними на коленях выползла пожилая селянка и, воя в голос, видно, о чём-то их там упрашивала. Самый высокий из турок громко рассмеялся и с размаху пнул женщину по голове.

– Таки оны провиант берут, – присел около Лёшки Живко. – По всей Османской империи так.

– Понятно, – кивнул Лёшка. – Ну ничего, в хорошем месте и вовремя эти фуражиры сегодня оказались.

Затем перевёл взгляд на серба и скомандовал:

– Поднимай ребят, и всем быть тут немедленно!

Когда все собрались около Алексея, он задал вопрос офицеру-картографу и проводникам:

– Сколько осталось до крепости и туда ли вообще идёт эта дорога?

По ответам было ясно, что до крепости ещё часов пять или более хода, и дорога эта идёт, по всей видимости, как раз именно туда.

– Всё понятно, – задумчиво ответил Алексей, потом помолчал, всё взвешивая, и объяснил свою задумку для всех: – Фуражирный обоз забрал припасы у местных и возвращается теперь в своё расположение. Если его команду грамотно и без лишнего шума вырезать, то можно будет под их видом зайти за первые оборонительные линии, ну а там уже действовать по обстановке.

План был принят, и егеря, обогнув село большим кругом, бросились со всей возможной скоростью вперёд. Нужно было опередить медлительных фуражиров и встретить их в самом удобном месте.

Лёшка вспоминал своего наставника в центре специальных операций – Иван Саныча, который, пройдя десяток горячих точек, больших и малых войн, натаскивал их, молодых салаг, и учил жизни: «Если ты всё обдумал и решил действовать, то действуй максимально жёстко и решительно. Так, чтобы от твоей наглости противник аж опешил и дал тебе шанс остаться в живых».

Навстречу фуражирскому обозу из трёх загруженных продовольствием подвод, пары коров и нескольких овец под охраной дюжины солдат и унтер-зембелджи шёл небольшой османский отряд в человек десять. Издалека было слышно, как на своих солдат ругается молоденький командир в такой большой каракулевой шапке.

– Что у вас там случилось, уважаемый, что они у тебя там натворили? – крикнул, привстав с передней подводы, старший обоза.

Отряды сблизились именно тогда, когда дорога проходила через один из многочисленных перелесков. Алексей остановил строй ряженых прямо перед повозкой, а сам вышел навстречу унтеру и, подойдя, на глазах у его людей резко вонзил кортик в сердце. На оторопевших турок из перелеска и от подошедшей пешей команды, со всех сторон разом набросились люди с кинжалами и штуцерными штыками-кортиками. Минута – и без единого выстрела всё было кончено, сопротивления фуражиры оказать попросту не успели.

– Быстро, трупы в перелесок и укрыть ветвями! – скомандовал Лёшка. – Нас в отряде, что пойдёт в крепость, будет четырнадцать, по числу этих фуражиров. Со мной идут в первую очередь господин прапорщик и сербы, все те, кто у нас знает турецкий. Идёшь также ты, Фёдор, как самый чернявый, Кудряш, как самый здоровый, Карпыч, ты пойдёшь, Тимофей… – и Лёшка перечислил сам всех тех людей, кому нужно было идти с ним. – Дополняем свою одёжу турецкими вещами, обмажьте всё хорошо сажей и грязью, вы и так, конечно, у костров уже изрядно вымазались, и всё-таки прикройтесь чем-нибудь, чтобы ваши рязанской морды не было далеко видно. Вот после этого и двигаем в крепость, мы туда как раз к вечеру поспеем. Остальные идут за нами и прикрывают, если что-то случится в крайнем перед крепостью лесочке. Ну всё, пошли – и обоз покатил к Журже.

Егерям повезло, караул, выпускавший фуражиров утром, уже сменился, и новые стражи перед подъездом к внешним выносным укреплениям даже и не посмотрели на этот небольшой отряд. Порядка у османов было мало, всюду была какая-то суета, вокруг слышался шум, гам и крики. Скакали куда-то конные сотни, шли команды солдат с лопатами и кирками. Неподалёку от въезда, у возводимого бастиона из земляных валов, ругался какой-то большой, толстый начальник в большой белой войлочной шапке. Он громко орал с того места, где сейчас устанавливались большие орудия и где кучно копошились сапёры с канонирами.

– Выпороть этого! – взвизгнул он, показывая плёткой на нерадивого десятника из лягымджи (сапёров) своим личным телохранителям, и пятёрка дюжих янычар на глазах у всех начала ретиво пороть того плётками. – Тут ров глубже копайте, – указывал он другому старшему из сапёров, буквально согнувшемуся перед ним в глубоком поклоне, и тот ещё ниже припал к земле. Толстяк развернул какой-то большой свиток, что держал в руке, нахмурился и с самым важным видом чем-то в нём зачиркал.

Все люди Лёшки в это время ковырялись с колесом подводы, старательно обмазываясь и сами дёгтем из специального ведёрка. Вид у команды был в этот момент деловой и озабоченный.

– Убирайте свои телеги! – подскочил к ним янычар из свиты толстяка. – Вы тут всем проезд загораживаете или хотите, чтобы господин Юсуф и вас так же повелел здесь выпороть? – и он грозно навис над Лёшкой.

– Да, да, уважаемый! У нас тут вон колесо сломалось, можно мы чуть в сторону оттащим свои телеги, чтобы только никому не мешать, и уже там их починим? – согнулся Лёшка в глубоком поклоне. – А господин Юсуф, он распорядитель работ? – и он вновь подобострастно взглянул на янычара.

– Бери выше! – усмехнулся тот. – Он первый помощник самого главного лягымджи, стали бы мы какого-то простого распорядителя охранять. А ты сам-то откуда, что-то твой выговор какой-то корявый? – и он с подозрением уставился на Лёшку.

– Да мы сами с командой из Валахии. Служили там под началом господина Ахмета и, когда русские начали осаждать Бендеры, еле выбрались оттуда живыми. Не оставаться же нам им служить, когда мы присягнули нашему повелителю?

– Хм, – улыбнулся янычар, подобрев лицом, – меня зовут Керим, и меня самого в мальчишках взяли из албанского села на воспитание. И вот я теперь верно служу султану уже янычаром. Неважно, кто ты, из какого ты народа вышел родом, лишь бы был сам верен империи, – и он кивнул благосклонно Алексею. – Ладно, убирайте свои телеги с прохода и чинитесь. Скоро мы с господином тоже уйдём в город, ведь ещё полчаса-час и тут начнёт смеркаться.

Поломка оказалась «серьёзней», чем Алексей думал, и провозились они с ней ровно до того момента, как грузный начальник потащился в крепость, продолжая на ходу ругаться. Сопровождали его всё те же пять янычар. И, пропустив их далеко вперёд, обоз тронулся вслед.