Владимир Панин - Ленинградский меридиан [litres]

Полевые орудия финнов не могли привести к молчанию бетонные доты Карельского укрепрайона, а к потере тысячи-другой своих солдат маршал Маннергейм не был готов. По этой причине бравая армия Суоми прочно застряла на всем протяжении северного отрезка линии Сталина, споткнувшись о её бастионы подобно паруснику, напоровшемуся на риф в штормовую погоду.

Сложности с тяжелой артиллерией для финнов были прекрасным поводом для того, чтобы сидеть и ничего не делать, спокойно ожидая, когда старший партнер сделает за них основную работу. На все упреки Гитлера Маннергейм отвечал, что штурм линии Сталина может привести к невосполнимым потерям для финской армии. И что одно присутствие финских солдат на Карельском перешейке есть конкретная поддержка в блокаде Ленинграда и помогает немцам душить петлей голода миллионы советских людей, невзирая на их пол и возраст.

Чтобы у Берлина совсем не было возможностей упрекать Хельсинки в неисполнении своих союзнических обязательств, летом 1942 года финны активизировали свою боевую деятельность на Ладожском озере. Это было им по силам, но предпринятая ими попытка установления контроля над ладожскими островами закончились неудачей. Советские моряки на голову разбили десанты непрошеных гостей, и финны вновь впали в «разумную» спячку.

Дав согласие начать наступление на «линию Сталина», Маннергейм изначально собирался действовать по принципу «повезет – не повезет». Он был готов предпринять попытку штурма советской обороны, но не собирался ради достижения победы жертвовать всем, что имелось в его распоряжении. Уроки Зимней войны и неудачного осеннего наступления на Карельский укрепрайон хорошо были усвоены финским главнокомандующим.

Для прорыва укреплений Белоострова был создан ударный кулак, в который входили все тяжелые орудия, полученные от немцев, а также танковая рота, состоящая из трофейных советских танков Т-26 и Т-28. По непонятным причинам весной 1940 года советская сторона не потребовала у финнов их возврата, и теперь это оружие было повернуто против своего бывшего хозяина.

Командование штурмовыми батальонами было поручено полковнику Макарайнену, хорошо показавшему себя в боевых действиях против Красной Армии в Восточной Карелии. По результатам Зимней войны он лишился своей усадьбы и прилегающих к ней земель и по этой причине пылал к русским самыми «нежными» чувствами. Узнав о готовящемся наступлении, он с радостью согласился на предложение Маннергейма возглавить ударную группу войск, искренне поблагодарив маршала за оказанную ему честь. Подобно молодому любовнику, что ждет встречи с ненаглядной красавицей, он с нетерпением ждал начала артподготовки, которая продлилась около часа.

Стремясь отвлечь внимание советского командования от Белоострова, сначала финны предприняли отвлекающий маневр. За день до наступления в этом месте они имитировали начало наступления своих войск под Лемболово. Два часа финская артиллерия утюжила переднюю линию обороны советских войск, а затем предприняла попытку разведки боем при поддержке танков.

Танки являлись переделанными британскими «Викерсами», вооруженными 45-миллиметровой пушкой и с боковыми бронированными экранами. Подобные чудеса финской оборонительной промышленности не шли ни в какое сравнение с советскими и немецкими танками. Они горели как свечки от попаданий 76-миллиметровых противотанковых орудий, но своим присутствием должны были создать у противника иллюзию финского наступления, начавшегося на этом участке обороны.

Стоит ли говорить, что прорыв советской обороны финскими танковыми подразделениями под Лемболово не удался. Но зато дал возможность финским военным говорить друг другу, что они ловко ввели противника в заблуждение накануне решающих действий.

Всю силу своих тяжелых орудий финны обрушили на два дота, находящихся по бокам от захваченного ими «Миллионика», получившего на их картах гордое обозначение «Северный лев». Для полной уверенности в разрушении советских укреплений артобстрел должен был идти не менее двух часов, но финская сторона испытывала нехватку боеприпасов и была вынуждена сократить время обстрела.

Впрочем, штурмовые батальоны Макарайнена пошли в атаку не сразу. Ещё сорок минут после того, как тяжелые орудия прекратили вести огонь, по советской линии обороны били орудия полевой артиллерии с целью максимального разрушения проволочных заграждений, прикрывающих подступы к дотам.

Каждому штурмовому батальону был придан отряд танков, которые состояли в основном из трофейных советских танков Т-26 или Т-28. По злой иронии судьбы отряд, состоявший из легких Т-26, наступал на левый от «Северного льва» дот, получивший серьезные повреждения в результате обстрела из тяжелых орудий. Тогда как правый дот, который штурмовали танки Т-28, имел незначительные разрушения от финского артобстрела. Из-за эскарпа танки, атаковавшие правый дот, были вынуждены его огибать и, совершая этот маневр, вышли прямо под удар батареи противотанковых пушек. Отлично замаскированная, она была хорошо спрятана от глаз земных и воздушных наблюдателей и не получила серьезного урона при недавнем обстреле.

При появлении противника советские артиллеристы не сразу обнаружили свое присутствие. Они терпеливо дождались, пока танки врага развернулись к ним боком, открыли огонь по амбразурам дота, и только тогда ударили по ним.

Стоит ли говорить, что каждый метр перед батареей был заранее выверен и пристрелян, и потому орлы артиллеристы били по врагу, что называется, наверняка. Уже с первых выстрелов они добились попадания по двум вражеским танкам. Один из них сразу встал из-за того, что снаряд угодил в моторное отделение. Броня второго срикошетила угодившую в танк болванку снаряда. Обнаружив присутствие противника, боевая машина остановилась и стала разворачиваться, наводя в сторону батареи свое грозное орудие, но в этот момент в командирскую башню угодил новый снаряд, и в танке начался пожар. Не прошло и минуты, как из машины повалил густой черный дым вперемешку с рыжими языками огня. Экипаж едва успел выпрыгнуть наружу из люков, как раздался оглушительный взрыв и могучий танк завалился набок, как сбитая кегля.

Ещё один танк попытался атаковать батарею ударом в лоб, но на его пути оказались бетонные надолбы, преодолеть которые он не смог. Гусеница тяжелой машины прочно застряла в промежутке между надолбами, и она превратилась в отличную мишень. Пушка калибром 76 миллиметров и два пулемета в дуэли против трех орудий имели определенные шансы, если бы танк имел горизонтальное положение и точно знал, где находится его противник. В противном случае он становился легкой добычей советских артиллеристов, что и случилось в этом бою.