Владимир Панин - Ленинградский меридиан [litres]

К концу первой половины сентября линия фронта временно застыла. Обе стороны нуждались в перегруппировке сил, чтобы затем вновь сойтись в непримиримой схватке не на жизнь, а на смерть. Фюрер не собирался мириться с фактом прорыва русскими кольца блокады Петербурга. Он готовил ответный удар, но и Верховный Главнокомандующий не собирался довольствоваться достигнутым результатом.

– Здравствуйте, товарищ Рокоссовский, – благостно прогудела трубка в руке Константина Константиновича голосом Верховного Главнокомандующего. – Хочу ещё раз сказать огромное спасибо и поблагодарить вас от себя лично и от советского правительства за долгожданный прорыв вражеской блокады Ленинграда. Одержана очень важная не только военная, но и политическая победа в столь сложный и трудный для всей нашей страны момент.

Говоря так, вождь нисколько не кривил душой. Победные реляции с берегов Невы были лучшими известиями для Верховного Главнокомандующего в эти дни. Положение вокруг Сталинграда продолжало ухудшаться, несмотря на все принимаемые Ставкой меры.

– Спасибо за теплые слова, товарищ Сталин, а также за столь высокую награду моего участия в этом важном деле, – скромно отозвался Рокоссовский. Сразу после прорыва блокады ему по ВЧ позвонил Жданов и поздравил с награждением орденом Ленина и присвоением звания генерал-полковника.

– Ставка очень надеется, что в самое ближайшее время командование Волховского фронта и вы завершите полное освобождение Кировской железной дороги. Мы прекрасно понимаем всю трудность положения войск фронта на данный момент, что они понесли серьезные потери в живой силе и технике, но немцы тоже понесли потери при штурме Ленинграда и, по имеющимся в нашем распоряжении сведениям, ничуть не меньше, чем Волховский фронт. Нельзя дать противнику время на раскачку. Надо попытаться с максимальной пользой использовать сложившееся положение.

– Согласно последним данным разведки, к противнику прибыло свежее пополнение в виде двух моторизованных дивизий пехоты и танковые соединения. Боюсь, что в ближайшее время войска фронта будут заняты не наступлением, а обороной… – честно признался вождю Рокоссовский.

– Насколько мне известно, представитель Ставки генерал-полковник Рокоссовский никогда не был склонен оценивать ситуацию и врага исходя из чисто арифметических показателей. Известно, что у него всегда было свое мнение, как разгромить врага не числом, а умением. Я не прав, Константин Константинович?

Вопрос Сталина, а в особенности то, что он назвал Рокоссовского по имени и отчеству, застал генерала врасплох.

– Вы правы, товарищ Сталин, – произнес Рокоссовский, и, как ни старался, в голосе его проскочила предательская хрипотца.

– Вот и прекрасно. Ставка очень надеется на вас, – удовлетворенно констатировал вождь, полностью уверенный в том, что надавил на нужные струны в душе своего собеседника. – К сожалению, на данный момент мы не можем в полной мере удовлетворить ваши заявки по живой силе и технике, но готовы полностью переподчинить вашим интересам всю авиацию Ленфронта. Конечно, в разумных пределах.

– Я бы попросил добавить и часть крупнокалиберной артиллерии. Она бы нам очень помогла в выполнении задач.

– Крупнокалиберная артиллерия? – с сомнением произнес вождь, но не стал спорить с генералом. – Хорошо, я поговорю с товарищем Говоровым. Что-нибудь ещё?

– Мы бы не отказались от мин и снарядов, товарищ Сталин. Запасы фронта по ним составляют меньше положенной нормы.

– Генерал Мерецков говорил мне об этом. Ставка приняла решение передать вам часть снарядов и мин из тыловых запасов Северо-Западного фронта. Там сейчас нет активных боевых действий, и ради полного снятия блокады Ленинграда мы готовы пойти на такой шаг, – вождь специально интонацией подчеркнул этот факт. – Кроме мин и снарядов, в распоряжение Волховского фронта передается танковая бригада полковника Тараканова. Тяжелых танков в её составе, к сожалению, нет, но большую часть машин бригады составляют танки Т-34 и «Матильды». Для восполнения потерь фронта в живой силе Ставка направляет десять тысяч вооруженного пополнения и противотанковые ружья. Думаю, этого хватит, чтобы выполнить поставленную Ставкой задачу.

В разговоре возникла напряженная пауза. Рокоссовский прекрасно понимал, что с выделенными средствами фронту будет очень сложно полностью освободить Ленинград от тисков вражеской блокады, но не смог противостоять ментальному напору своего собеседника на том конце телефонного провода.

– Мы сделаем все возможное, товарищ Сталин, – твердо чеканя слова, ответил генерал, чем сильно обрадовал вождя.

– Я очень рад это слышать, товарищ Рокоссовский. После столь мастерски проведенного начала операции мы рассчитываем на такое же успешное её завершение. Жму вашу руку и желаю всего хорошего.

Разговор с вождем закончился, но подобно камню, брошенному в воду, породил другой, что состоялся между Рокоссовским и командующим войсками Волховского фронта Мерецковым, присутствовавшим при его разговоре со Сталиным.

Кроме Рокоссовского в комнате находились его помощники, генералы Казаков и Малинин, а также начштаба фронта генерал Стельмах и армкомиссар Запорожец. Желая как можно быстрее определиться с дальнейшими действиями, Рокоссовский специально собрал их всех для разговора.

– Ставка требует от нас как можно скорее взять под полный контроль Кировскую железную дорогу. Открыть прямое сообщение с Ленинградом и не допустить соединения главных сил противника со шлиссельбургской группировкой. Предлагают начать наступление на противника без долгой раскачки и обещают помочь авиацией и боеприпасами для артиллерии, – Рокоссовский вкратце пересказал собравшимся военным разговор со Сталиным. – Какие будут предложения, товарищи?

– Какие тут могут быть предложения? – искренне удивился Запорожец, получивший за прорыв блокады орден Красного Знамени. – Приказ получен, и нам нужно как можно скорее приступить к его выполнению.

Армкомиссар требовательно посмотрел на генералов, но на его призыв откликнулся только Стельмах.

– Соединения 2-й ударной армии смогут начать наступление в районе устья реки Войтоловки не позднее вечера завтрашнего дня. Нанося удар вдоль железнодорожного полотна, они будут создавать угрозу флангу немецкой группировки, наступающей на Анненское… – начштаба собрался дальше развить свою мысль, но генерал Малинин не дал ему такой возможности.

– Боюсь, что с наступление на противника в этом направлении мы опоздали. Согласно последним сообщениям воздушной и наземной разведки противник перебросил в район Мги войска, снятые из-под Пулково и Ижоры и со дня на день сам начнет наступление с целью захвата Мги. В этой ситуации мы в лучшем случае нарвемся на крепкий наступательный кулак немцев и во встречном бою растратим свои последние силы. В худшем подставимся под удар противника и будем вынуждены отступить, со всеми вытекающими последствиями.