Игорь Аббакумов - Вагон святого Ипатия

Но не только англичанка гадила Америке. Мексиканцы доставили еще больше хлопот. Отношения американцев с режимом Диаса осложнялось его политикой поощрения британских инвестиций, которую диктатор начал проводить в последнее время. А ведь значительная часть представителей правящей Республиканской партии США имела в Мексике крупные капиталовложения. Также негативно сказывались на американо-мексиканских отношениях такие нерешённые вопросы, как спор по поводу территории Эль-Чамисаль и вопрос об аренде бухты Магдалена. Правительство Диаса, боясь американской территориальной экспансии, долгое время отказывало США в предоставлении долгосрочной аренды бухты Магдалена, которую те планировали использовать как угольную базу для ВМФ. Раздражение американцев усиливалось также и посещением мексиканских портов военными кораблями, принадлежавшим Японии, и тем радушным приёмом, который был оказан японским морякам. Также ходили слухи о переговорах между японцами и правительством Диаса по поводу аренды бухты Магдалена.

Правительство США понимало, что режим Диаса начинает рушиться, и предполагало возможность революции. После того, как США убедились, что переворот произойдёт независимо от того, будут ли они поддерживать власть Диаса или нет. Вопрос только был в том: кто захватит власть в стране? Все шло к тому, что мексиканская армия поддержит Агустина де Итурбиде – наследного принца мексиканского императорского престола. А как раз этого американцам не хотелось. Ведь изначально было понятно, что от перемены правителей и носимых ими титулов, пробританская ориентация на проамериканскую не сменится. Вот только со своими «сукиными сынами» в данный момент была проблема. То есть, сукины дети конечно имелись, но будучи таковыми, они не стремились поддерживать интересы страны, испытавшей в последнее время столько неудач.

Не радовала американскую верхушку и обстановка внутри страны. Война способствовала проявлению патриотизма среди американских граждан. Но вводить всеобщий призыв все-таки пришлось. Правда, ограниченность зоны боевых действий не требовала посылки сотен тысяч патриотов на фронт. И потому, большей части патриотов нашлось подходящее занятие в тылу. Требовалось успокоить еще более патриотичных граждан, рьяно взявшихся за защиту свободы и демократии от негров и гомосексуалистов.

В результате проведения Судов Линча, погибло не очень много людей, но шум от этого поднялся такой, что правительство на полном серьезе ожидало перерастания отдельных беспорядков в крупный бунт. И чтобы его прекратить, пришлось начать депортацию негров и выявленных полицией гомосексуалистов в спешно организованные концлагеря. Мирно этот процесс не прошел. Негры начали оказывать всяческое сопротивление, которое окончательно убедило тыловых патриотов в том, что слухи о поголовном предательстве неграми Америки – это вовсе не слухи, а чистой воды правда. Так началась внутренняя война.

А мои «краснозвездные» союзники продолжали подкидывать дровишки в американский костер. Решив, что негры сопротивляются произволу белых недостаточно активно, «неизвестные» произвели очередной вброс. На этот раз, чернокожее население Америки с ужасом и возмущением узнало о том, чем развлекаются самые рьяные расисты. В распространяемых неизвестными лицами листовках, говорилось о писке последней американской моды – перчатки и абажуры из кожи, снятой с мертвого негра. О том, что освежевав негра, тело его в дальнейшем используют в качестве сырья для производства парфюма. И это были не только слова. «Неизвестные» не поленились сфабриковать более существенные доказательства своим уверениям. В частности, была закуплена достаточно заметная партия обыкновенного мыла и в импровизированной мастерской на каждом бруске вытеснили надпись: «The fate of the Negro». Мыло это было подкинуто одному из торговцев, чья лавочка как раз находилась в нужном квартале. После того, как покупатели ознакомились с надписью, исчезли последние сомнения в истинности того, о чем писалось в листовках. Тут «неизвестным» подыграли и сами американцы, среди которых нашлось немало любителей «черного юмора».

– Нигер! А не пора ли тебя пустить на мыло?

– Билли! Да из шкурки этой обезьяны можно пошить немало хороших перчаток!

В общем, шутки эти только усугубили ситуацию в стране. Белое население искренне верило тому, что потомки рабов – неисправимые предатели и каннибалы, а черное население уверовало в то, что его собираются утилизировать самым бесчеловечным способом. Новые отряды «Черных Пантер» начинали возникать стихийно. Точно так же, стихийно, белое население начало формировать отряды «Гражданской милиции», потому что сил одной только Национальной гвардии не хватало. Облавы и перестрелки в американских городах постепенно становились обычным явлением. Не все белые поддались этому безумию. Были и те, кто спасал негров от гонений. Но с этими людьми поступали еще хуже. Обыватель, твердо уверенный в том, что гомосексуалисты – естественные союзники негров, мгновенно решил для себя причину столь странного гуманизма:

– Ты сволочь, наверняка с грязными ниггерами спишь! Или тебе милей лайми с лягушатниками? А может ты и желтопузых макак любишь?

Массовых убийств еще не было, но концлагеря уже были в каждом штате. Правда, практичные американцы сразу задумались: а что они с этими узниками будут делать? Ведь их нужно на что то содержать. А денег в воюющей стране не так уж и много. Может и правда, их на мыло, да кожаные изделия пустить? До такого зверства не дошли лишь потому, что посчитали расходы на утилизацию. И выходило, что даже при предельно рациональном использовании трупа, расходы значительно превысят доходы.

И тут, на выручку американцам пришла наша Серафима Каменская, она же Сара Дупельштайн. Являясь графиней Кабинда, она предложила своему покровителю королю Леопольду, использовать «цивилизованных американских негров» для работы на нефтепромыслах. Леопольд дал «добро» и Сара приступила к переговорам. Долго не могли договориться о цене вопроса. Американцы заломили безбожную цену: двести долларов за человека плюс перевоз за свой счет. Сарочка не согласилась с такой ценой чисто из принципа и отчаянно торгуясь, сумела договориться о 120 долларах за каждую проданную душу. Вообще то, при любой цене она не несла убытков, ибо расходы на репатриацию записывались в качестве долга на самих негров. Этакое новое издание «кабальных слуг». Как только договор был заключен, швейцарская пароходная компания приступила к вывозу бедолаг на землю их предков.

Василий Иванович и мне предлагал заработать на перевозке «черного дерева», используя пароходы «Морвоенторга». Подумав, я от этого отказался. Пусть уж европейцы пачкаются работорговлей. Пройдет не столь много времени и африканцы им это припомнят. А Россию в такие дела впутывать не стоит. То, что для западных людей является обычной коммерцией, в отношении нашей страны всегда трактуется как преступление.