Сергей Васильев - Сталь Императора

– Боюсь, Дмитрий Федорович, что кроме Азефа, у нас есть ещё кто-то… не совсем свой…

– Значит паранойя не только у меня? Превосходный результат работы, господа жандармы, подозревающие друг друга в сотрудничестве с революционерами… Что сейчас в городе?

– После исчезновения «призраков» и нейтрализации эсеров все беспорядки продолжались вокруг винных складов. Много насмерть замерзших в состоянии перепоя… Утром в город вошла бригада Максимова. Было несколько перестрелок с гвардейцами на Васильевском острове и у казарм Преображенцев. Но когда в Неву вошёл ледокол Ермак в сопровождении канонерок и прозвучало несколько предупредительных залпов, сопротивление закончилось. Гвардейцы разоружены и рассажены по казармам, их охраняют флотские экипажи. Максимов взял под охрану государственные учреждения. Улицы патрулируют 1-й и 4-й донской казачьи полки. Сипягин приводит в чувство полицию…

– Сергей Васильевич предложил совместные патрули рабочей милиции и полиции…

– Ну, предположим не я, а государь…

– Он в городе?

– В Кронштадте. Мы так сказать, совершили обмен, доставив к нему Временное правительство во главе с господином Витте, а он передал нам на руки всю английскую резидентуру вместе с послом Британии, захваченную в воскресенье на секретной явке на Малой Морской улице…

– Как захваченную? Кем захваченную, простите?

– Они уверены, что специальной группой лейб-жандармерии генерала Трепова… Государь просил не разочаровывать «наших друзей с Туманного Альбиона», тем более, что всем нам уже объявлена благодарность за проведенную операцию…

– Но посол! Это же дипломатический скандал!

– Не думаю. Во-первых, придя на явку в фотостудию, он представился чужой фамилией. Во-вторых – ему был передан весьма пикантный для дипломата заказ в виде описания системы охраны императорской семьи в Царском селе и копии секретной переписки МИД за последний месяц. И главное – после беседы с государем посол был настолько тих и печален… Я не заметил даже тени скандала. Но кто его знает, как оно повернется…

– Только не говорите, что английских резидентов поймал тоже ваш студент.

– Я и не говорю…

– Тоже не дело. Скажите хоть что-нибудь…

– Возможно, у государя есть свои «призраки»?..

– Понятно… Хотя, ничего не понятно… Какова роль англичан в произошедших событиях?

– Они, несомненно, вовлечены в заговор, но являются ли они главными заказчиками и руководителями – выяснить не удалось… У Сергея Васильевича на этот счет свои соображения…

– У меня имеется предположение, – кивнул Зубатов, – что профессиональные головорезы могут быть набраны в колониальных войсках или даже состоять из туземцев.

– Да, но собирать головорезов и сбивать их в ватаги может не только королева или король Британии, не так ли?

Жандармы снова замолчали. Объем информации и огромное количество вопросов давили на присутствующих буквально физически, как потолок, который необходимо поддерживать руками, чтобы он не упал на голову.

– Как ЕГО здоровье, – спросил наконец Трепов.

– Я уже думал, что и не спросите, – улыбнулся Зубатов. – Его Величество изволил собрать консилиум психиатров во главе с Мержеевским, [17] Иван Павлович Мержеевский (Шелига-Мержеевский) – русский психиатр и невропатолог, один из основоположников русской психиатрии, профессор Императорской медико-хирургической академии, тайный советник. пригласил также Бехтерева, [18] Влади́мир Миха́йлович Бе́хтерев – русский и советский психиатр, невропатолог, физиолог, психолог, основоположник рефлексологии и патопсихологического направления в России, академик. Тайный советник, генерал-лейтенант медицинской службы Русской императорской армии. Далее перечислены наиболее знаменитые психиатры Российской империи, активно практикующие в этот период. Попова, Щербака, вызвал даже Белякова из Самары и Чижа из Дерпта и пожелал все последующие заседания и встречи проводить в их присутствии…

– Ну и как цвет российской психиатрии?

– После того, как император предложил создать Академию медицинских наук, а в её составе – целых шесть институтов, включая неврологию и психиатрию… Да они готовы этих немецких врачей своими руками разорвать…

– И они действительно присутствуют на всех приемах и заседаниях?

– Да. Вот сейчас, например, идет заседание Морского комитета. Правда, без генерал-адмирала.

– А куда делся наш достославный Алексей Александрович?

– Как и все члены императорской фамилии – сидит в своем дворце. В связи с высоким риском террористической угрозы Государь запретил великим князьям и их семьям покидать место жительства и приставил усиленную охрану ко всем резиденциям…

– Понятно, – пробормотал Трепов. – Стало быть, великие князья посажены под домашний арест… Ну что ж, этого следовало ожидать…

– Знаю, что присутствующих больше всего волнуют последние события в Петербурге, – после положенных приветствий и настороженных взглядов моряков в сторону докторов и газетчиков начал император заседание морского технического комитета. – Я не хотел бы скоропалительных выводов и заявлений, но обещаю сделать таковые, как только все нюансы этого… инцидента будут расследованы… Сейчас можно только с горечью констатировать, что погибли невинные люди. Пользуясь случаем, хочу выразить благодарность флотским экипажам, внёсшим достойный вклад в наведение порядка в Петербурге и почтить минутой молчания погибших на своём посту в это трагическое воскресенье…

Император положил на стол бумаги, встал и вытянул руки по швам, опустив голову. Моряки и штатские, ни разу не видевшие такого ритуала, [19] Впервые чтить таким образом память погибших предложил австралийский журналист Эдвард Джордж Хани в мае 1919 года. сначала недоуменно смотрели на монарха, потом начали переглядываться и неловко подниматься, одёргивая кители и застывая в почтительном скорбном молчании. Последними среагировали на ситуацию репортёры, привыкшие первым делом хвататься за перо при виде чего-либо непривычное.

– Спасибо, прошу садиться, – сухо произнёс император, когда все присутствующие последовали его примеру. – Помня о погибших, мы не должны забывать о живых, а посему вернемся к теме совещания. В первую очередь хотелось бы удостовериться, что все присутствующие одинаково понимают цели, задачи и стратегию российского флота. Они должны быть незыблемы независимо от того, какие ветры дуют за границами Отечества и какие бури бушуют на его территории.

По библиотеке Морского собрания Кронштадта прошёлся лёгкий бриз, как будто ветер проник через закрытое окно и пошевелил бумаги и карты, лежащие перед участниками совещания. Присутствующие с трудом возвращались в рабочее состояние. Император тем временем продолжил.