Сергей Васильев - Сталь Императора

– Полтора миллиарда рублей? – охнула Мария Федоровна.

– Два с половиной, матушка, и не копейки меньше.

– Никакой казны не хватит, – прошептал Николай Михайлович.

– Не хватит, – согласился император, – а даже если бы и хватило, то потратить крестьянам все равно их негде. Да и не деньги нужны на селе. Нужна земля, семена, удобрения, машины, инвентарь, скот, мануфактура, школы, больницы… Одним словом, требуется не рыба, а удочка. И не одна. И еще: у крестьян должно появиться то, чего не было вообще никогда – выбор! Места жительства, рода занятий, и той же земли. Только тогда, Сандро, есть надежда, что твои матросы будут смотреть в спину офицерам не так кровожадно… Впрочем, лично для тебя у меня есть специальное поручение – из наличных сил черноморского флота сформировать эскадру и перебросить ее на Дальний Восток. Справишься?

Император подошел к великому князю, положил руку ему на плечо и доверительно полушепотом произнес:

– На Дальнем Востоке найдешь своего делового партнёра Безобразова, из-за которого ты лишился имения Ай-Тодор и передашь ему, что он задолжал казне уйму денег. Ревизоры назовут точную сумму, а строители расскажут, что и где он должен построить за свой счёт уже до лета. В случае отказа сотрудничать – разрешаю расстрелять на месте.

Стряхнув с плеча великого князя невидимую пылинку, император вновь обратился ко всем присутствующим.

– Попытка государственного переворота выявила еще одно слабое место империи, – и осёкся, увидев глаза и выражение лиц августейшего семейства. – Хотя – нет. Пожалуй, об этом в следующий раз…

Как любой механизм имеет свои пределы модернизации, так и царская семья имела свой лимит реформирования и восприятия реформ. Поэтому сегодня император так и не решился сказать «родственникам», что угрозой для существования империи в какой-то момент стал сам монарх, точнее монархия, как единственный и неповторимый орган правления. За чопорностью и надменностью августейшей фамилии жили своей жизнью страх, растерянность и непонимание, что происходит в этом мире и как с этим жить дальше. Может и хорошие, но абсолютно случайные люди, исключительно в силу рождения вынесенные на самую вершину политической иерархии, они не имели главного – мотива для сумасшедшей гонки за быстро изменяющимися геополитическими обстоятельствами. Наделенные влиянием и властью, но обделенные системным мышлением и объективной информацией, точнее – не желающие её слышать и видеть, Романовы готовы были мобилизоваться исключительно для сохранения личного статуса, а этого было уже катастрофически недостаточно для выживания государства в целом. Августейшим особам просто не могла прийти в голову мысль, что абсолютизм в какой-то момент превратится из объединяющего фактора в дезинтеграционный, и рано или поздно всё равно придётся делать мучительный выбор – или сжимать державу до размеров средневекового княжества, что сделала после Второй Мировой войны Британия, или революционно реформировать систему управления страной. Причём, меняться даже в мелочах, так как текст гимна «Боже, царя храни!» совсем по-разному воспринимался в христианской Рязани и в магометанской Бухаре. При всём личном патриотизме, «Перводержавную Русь православную, Боже, храни!» сильно не с руки было петь почти половине населения, исповедующего другие религии. И это только внешний атрибут. А сколько было ещё внутренних, незаметных, но раздирающих страну на части ограничений, умолчаний и надежд, будто «само рассосётся». По крови немецкая Голштейн-Готторопская династия Романовых до начала XX века никакого нового интеграла для своей империи так и не изобрела. И не изобретёт, потому что это выходит за личные рамки возможного, не умещается ни в одной августейшей башке. Простейший постулат – «только изменив свою страну, вам не придётся её менять» – для царской семьи был недоступен в принципе. Поэтому и закончили они самодержавную карьеру кто в эмиграции, кто в расстрельных списках. Так бывает. Про машины и механизмы говорят: предел регулирования…

К сожалению, самой большой проблемой было отсутствие готового рецепта и у самого императора. Ну не вводить же институт «всенародно избранного царя путем равных, свободных и тайных выборов». Во-первых – любые смены лиц на троне допускаются только в результате отречения или смерти, а во-вторых – с помощью умело поставленной пропаганды можно заставить выбрать даже ишака… Гитлер пришел к власти вполне демократическим путем. Американцы с успехом продемонстрировали: чтобы победить на выборах, вовсе не обязательно их выигрывать. Дураков заведомое большинство, поэтому демократия априори ущербна. Так что проблема эффективности и преемственности государственного управления лежит за пределами избирательных технологий. И эти пределы еще предстоит определить. А пока, пользуясь благоприятной ситуацией, надо решать германский и крестьянский вопросы. Германский – проще, поэтому его – в первую очередь!

В это же время в Берлине.

Вильгельма мучала головная боль. Она появлялась каждый раз, когда на кайзера сваливалась противоречивая информация или ситуация менялась настолько быстро, что он не успевал на неё реагировать. Сейчас происходило и то, и другое.

Сначала более чем удачная сделка с Никки, потом более чем странное заключение врача, положенное ему на стол бароном фон Гольштейном, известие о революции в России, внезапно разгоревшейся на пустом месте и также неожиданно погасшей, делегация прусского дворянства с петицией о Мемеле и дикая суета британцев вокруг всех этих событий.

Боясь пропустить что-то важное и зная свой вспыльчивый нрав, Вильгельм пригласил на встречу с рейхсканцлером Бюловым автора программы развития флота – Альфреда фон Тирпица. Раз речь идет о Британии, без участия военных моряков обойтись не получится.

– Любые посулы англичан насчет колоний не стоят и выеденного яйца, если германский флот не сравнится с британским по силе, – уверенно заявил адмирал. – Всё, что они сегодня могут нам дать в Африке и на Тихом океане, завтра легко отберут обратно и мы ничего не сможем им противопоставить, Ваше Величество. Поэтому в предложениях Лондона я вижу только одно – развернуться лицом на Восток, завязнуть там и полностью подставить им спину.

– Вы считаете, что мы там можем завязнуть? – усмехнулся кайзер.

– Во время войны, ошибочно называемой Крымской, Россию атаковали с трех сторон. В результате на Балтийском, Азовском, Белом и Баренцевом морях, а также на Камчатке и Курилах союзники позорно ретировались, а всего один город Севастополь коалиция мучительно штурмовала 350 дней, полностью истощив свои силы и потеряв инициативу. Нет, Ваше Величество, поход на Восток против самой большой армии в Европе – это авантюра. Англичане хотят одним выстрелом убить двух зайцев – взаимно обескровить нас и русских, чтобы затем добить оставшегося в живых и стать полновластными хозяевами Евразии. Война России с Германией не нужна ни России, ни Германии. Она нужна Англии!