Сергей Васильев - Сталь Императора

– Замеренная дистанция с микрометров, – забыв про этикет, активно жестикулировал главный гальванёр Кронштадта Горюнов, делясь с Крыловым нюансами обслуживания приборов управления огнём, – поступает в боевую рубку на главный дальномерный циферблат, где артиллерийский офицер вручную выставляет ту дистанцию, какую он считал наиболее вероятной. Там же, в боевой рубке, находится боевой указатель, определяющий курсовой угол цели, и снарядный циферблат, указывающий тип снаряда. Вся эта информация с помощью синхронной электрической связи поступает на принимающие циферблаты в башнях, батареях и погребах. Недостатки этой системы – ограниченная дальность действия – до 40 кабельтовых и слабая защита от короткого замыкания…

Император притих, прислушался к собственным ощущениям и подумал, что ему удивительно комфортно в этой атмосфере, буквально нашпигованной специальными техническими терминами и цифрами, среди людей с моментально загорающимися глазами при виде технической задачи, требующей решения. Ему нравится, что он понимает, о чем они говорят. Нравится, что, когда дело доходит до их любимого дела, инженеры забывают про чины и политес, и лишь Её Величество Наука остаётся на престоле, которому они беззаветно служат. А ещё он поймал себя на мысли, что ему всегда было комфортно именно с ними – с конструкторами и технологами, умеющими превратить безмолвные холодные куски железа в живые тёплые механизмы. Вспомнился его любимец – Амо Сергеевич Елян, наладивший первое в мире поточное производство артиллерийских орудий в самый разгар Великой Отечественной. В результате за годы войны один его завод № 92 произвел артиллерийских орудий больше, чем все заводы гитлеровской Германии вместе взятые. «Решить вопрос с поточным производством стволов для морских орудий» – пометил в своем блокноте император, вспомнив, как вчера его, самодержавного монарха, как мальчишку, отчитал адмирал Макаров за опрометчивое решение еженедельно проводить учебные стрельбы. «Через три месяца мы останемся без главного калибра, а через полгода – вообще без корабельной артиллерии, ибо расстрелянные стволы менять нечем!» – рубанул сердито адмирал. Император улыбнулся, вспомнив растерянное лицо Степана Осиповича, стушевавшегося от собственной дерзости, и чиркнул еще одну строчку: «Подсказать Менделееву идею дигликолевого пороха, повышающего живучесть артиллерийских стволов в десять раз…»

– Я разве сказал что-то смешное? – вернул императора из своих мыслей голос Попова, увлечённо рассказывающего про свои опыты с радиопеленгацией и с обидой посматривающего на внезапно ушедшего в себя государя.

– Простите, Александр Степанович, задумался, – торопливо захлопнул блокнот монарх.

– Таким образом, подключив рамку ко входу приемника и настроив его на частоту пеленгуемой станции, вращением рамки добиваемся максимальной или минимальной силы приема и по ее положению определяем направление на радиостанцию, – продолжил ученый. – Но надо учитывать – как только передающая радиостанция прекратит работу, пеленгация станет невозможной. И ещё – точное местоположение источника можно определить только при наличии двух, а лучше трех пеленгаторов.

– Поиск судна по работающей радиостанции перспективен также для спасательных работ, – добавил Макаров.

– А для точного определения местоположения объекта, находящегося вне зоны видимости и соблюдающего радиомолчание, мы пытаемся сконструировать прибор, излучающий волны, отражение которых можно улавливать и, таким образом, определять расстояние и пеленг, – добавил ещё один учёный-физик Николай Дмитриевич Пильчиков. – Хотя я лично поработал бы ещё над возможностью обнаруживать корабль по создаваемой им магнитной аномалии. Такая огромная масса металла, обладающего магнитными свойствами, должна обнаруживаться особо чувствительными детекторами.

– Плюс акустические посты, – опять дополнил учёного Макаров. Образцы в виде погружаемой гондолы с шумопеленгаторами и телефонами конструкции Евгения Викторовича Колба́сьева для оперативной связи уже прошли испытания и отправляются на Дальний Восток. Проблемой является является отсутствие излучающего акустического генератора, позволяющего вести не только пассивный, но и активный поиск по отражению генерируемых сигналов. Но Александр Степанович работает над этим, не так ли?

– Задача осложняется тем, – церемонно наклонил голову Попов, – что ее приходится решать впервые и у нас нет опыта, на который можно было бы опереться. Сформированы сразу две рабочие группы – из сотрудников Новороссийского университета под руководством профессора Пильчикова и из Электротехнического института императора Александра III под руководством приват-доцента Лебединского. Вот они и должны ответить на вопрос о принципиальной возможности активной эхо и радиолокации.

– В таком случае просто настаиваю на встрече с обеими рабочими группами немедленно по возвращении, – император продолжил что-то быстро записывать в своём блокноте, и уже обращаясь к Скворцову, с усмешкой добавил:

– Ну что, Дмитрий Васильевич, представили себе объём работы, который необходимо проделать, чтобы дать возможность вашему кораблю воевать с умом и достоинством? Насчёт артиллерии я с вами согласен. И пока броненосец только строится, рассмотрите возможность модернизации проекта с установкой хотя бы ещё одной дополнительной башни главного калибра вместо всей этой пёстрой и бесполезной, как показали учебные стрельбы, артиллерийской разносортицы. Исходя из опыта англичан, не помешало бы и добронирование носовой части. И ещё: вместе с капитаном Крыловым в опытовом бассейне изучите возможность увеличения скорости за счет изменения обводов подводной части корпуса, а заодно проверьте корпус судна на остойчивость – столь решительный завал бортов красиво смотрится, но вряд ли повышает плавучесть, особенно при крене.

– Объём инвенций впечатляет, – согласился Скворцов, – меня только беспокоит, отвлечение сил и средств на модернизацию не пойдёт ли в ущерб количеству боеготовых кораблей?

Который раз в штабном вагоне повисла тишина и все глаза упёрлись в императора, мучительно подбирающего слова, чтобы описать личный опыт, грубо, но красноречиво убедившей его самого, что превосходство в численности не означает превосходство в эффективности. В 1941 году в Красной Армии было намного больше танков и самолётов, нежели в вермахте. Итог известен – противника пришлось гнать из-под Москвы.

– Численное преимущество совсем не всегда означает превосходство в реальных военных возможностях, – сказал он вслух. – Это не одно и то же! Разгромить численно превосходящего противника можно при наличии трех условий – мы знаем о нем больше, чем он о нас, имеем возможность выбирать выгодное только нам место и время сражения, способны нанести неприемлемый ущерб врагу до того, как он войдёт с нами в огневой контакт. Именно этой стратегии и подчинена вся наша работа и все мои требования – разведка, скорость манёвра, точность и массированность огневого воздействия с запредельной для противника дистанции.