Дмитрий Шмокин - Контрабандисты во времени

– Рад вас видеть, друг мой, – добродушно заулыбался он.

Однако Демьяна его слова совсем не воодушевили. Странный паралич, вызванный ужасом, не дал ему ответить, он лишь что-то нечленораздельно промычал.

– О нет, – воскликнул мастер Жиль, – я тут просто зашел к вам поболтать и прихватил немного вина, закусить, – он поставил корзинку на пол и добродушно развел руками, – что еще нужно для непринужденной беседы в приятном обществе?

– Я думаю.… Более располагающая обстановка…, – выдавил из себя Демьян.

Жиль Сансон покрутил головой по сторонам и сделал удивленные глаза.

– Ну, здесь не так уж и плохо, как кажется на первый взгляд. Будучи еще молодым, человек я тоже, как и вы испытывал некое внутреннее неприятие этого учреждения, но впоследствии с годами ко мне пришла мудрость и я стал воспринимать Большое Шатле не так критично, а с долей глубокого философского смысла.

– Да какая уж тут может быть философия любезный Жиль? – отчаянно воскликнул Демьян.

Тот почесал лысую голову, размазывая по ней капли пота и пожимая плечами ответил.

– Ну, хотя бы то, что вы находитесь по ту сторону железных прутьев, а я по эту. Знаете, милейший Демьян поневоле задумаешься о судьбе, о бренности жизни и остальных превратностях божьего Провидения.

«Хрен поспоришь», – с сарказмом подумал несчастный узник.

– Но я также зашел к вам передать привет от наших парней. Особенно горячо о вас беспокоился Парацельс. Ребята призывают вас не падать духом, мужаться и передают, что если вам придется принять смерть из моих рук, то вы можете не отчаиваться и знайте, ваше бренное тело будет самым тщательным образом исследовано, тем самым вы послужите Великому Знанию.

«Да твою же мать!».

– А у них ни у кого нет желания поменяться со мною местами? Так сказать, самим принести пользу науке!

– Я думаю, каждый из них окажись на вашем месте с радостью отдался этой участи. Но каждому свое и всему свое время, – философски заметил он, – я же пришел просто по-приятельски с вами поболтать и выпить немного вина. Тем более такая приятная компания выпадает не так часто. Давайте, любезный Демьян, выпьем и хорошенько закусим.

Он отомкнул темницу и прошел к Демьяну.

– Я надеюсь, вы будете благоразумным, мой друг, ни не выкинете фокус, как в прошлый раз. Я имею в виду бессмысленное бегство. Не подведите своего доброго приятеля Жиля.

Палач достал глиняные бокалы и разлил вино.

Выпили.

Вообще алкоголь для Демьяна сейчас был очень нужной вещью, но желанного расслабления он так и не почувствовал.

– Я, знаете ли, любезный Демьян, иногда брожу по темным коридорам Большого Шатле и предаюсь философским размышлениям. Это происходит от того, что здесь, получается, быть ближе всего к Богу. Да мой друг, Большое Шатле – место философского уединения…. Я даже иногда сочиняю стихи, – смущенно добавил он, – вы не против, если я вам их почитаю?

«Надо расспросить его. Он должен быть в курсе того почему я здесь оказался», – Демьян стал быстро соображать как бы ему выгоднее воспользоваться своим приятельским знакомством с палачом.

– Валяйте, – вяло буркнул Демьян.

– Ну, мой друг не смотрите на жизнь так мрачно.

– Стараюсь.

– Ну, вот теперь вы молодец. Слушайте….

Он подошел, взялся за прутья и опустил голову на них. Постоял пару секунд, выдерживая необходимую театральную паузу, а потом, вскинув голову с взглядом, смотрящим через стены, в самую глубь Вселенной начал декламировать:

Жиль Сансон поднял голову, обращая лицо к низкому потолку, по-видимому, он мог смотреть сквозь стены и узрел ночное небо усеянное звездами, прижал руки к сердцу, и резко вскинув их туда же к потолку, завершил.

У Демьяна, который и так был очень сильно напуган своим пребыванием в застенках Большого Шатле, а тут еще и палач-стихоплет – его челюсть медленно поползла вниз. Он ошеломленно смотрел, моргая глазами, на Жиля Сансона. А тот опять уронил голову на руки, схватившись за прутья, пафосно замер, изображая томительную усталость метущейся души.

«Да ты долбаный маньяк! Конченый кровавый чикатилос!» [76] Игра слов от фамилии печально известного кровавого маньяка садиста Чикатилло. , – ошарашенный Демьян не мог прийти в себя.

– Ну что же вы молчите, мой друг? – трепетно спросил Жиль Сансон не поднимая головы.

– Э-э-э это великолепно…, – прошептал Демьян.

– Правда? – поднял голову палач и посмотрел на Демьяна сияющими глазами.

– Да… Любезный Жиль… Я думаю прочитай вы их Петрарке, он без сомнения восхитился бы ими до глубины своей гениальной души, – Демьян, как мог смягчил натуру палача.

– Знаете, я всегда предпочитаю читать свои стихи заключенным, которым возможно в скором времени придется расстаться с жизнью. Мне так приятно, что несчастные уходят в последний путь, унося в сердце искру нашего прекрасного бытия, созданного поэзией, – сказал растроганный палач со слезами на глазах.

Демьян почувствовал, как у него зашевелились волосы на голове, но собравшись с мыслями, решил действовать.

– Да я тоже рад… Любезный Жиль, а вы случайно не знаете причину почему я снова попал сюда?

– Ах, мой друг, я всего лишь палач. Все, что я знаю, это то, что к человеку, колдуну из Московии, который хотел погубить вашу бессмертную душу, приходил пару раз глава цеха аптекарей Франсуа ле Бертран. А потом преподобного, в полномочиях которого находится дело, пригласили в магистрат на аудиенцию с бургомистром, главами цехов и парижским прево.

«Пиздец!», – Демьяну сразу стало плохо, потому что в его голове тут же сложились все пазлы.

– А где же сейчас сам преподобный Томазо?

– Сегодня после заутренней ловил вашего брата или кем он вам там приходится, – отмахнулся Жиль Сансон.

Демьян вдруг осознал всю кошмарность ситуации и свою беспомощность, но терять инициативу в этом диалоге – это значит упустить жизненно важные сведения.

– И как успехи? – осторожно поинтересовался Демьян.

– Но после полудня срочно уехал на запад, там вскрыли змеиное гнездо гугенотов. И он поручил охоту на вашего компаньона Гийому и отряду констебля от цеховых мастеров. Сами понимаете, эти проклятые гугеноты еще та язва. Мой милейший друг, этих еретиков нужно давить пока еще зараза, идущая от них, не захватила честных католиков. Предчувствую, скоро у меня будет много доброй работы.