Елена Маринос - Пражская весна

– Мне нравится идея дополнительного дохода с поставок питьевой воды в Африку. Я думаю, остальные товарищи поддержат это предложение. Кто за? – Шелепин первым поднял руку и оглядел присутствующих.

Семичастный быстро согласился со своим покровителем. Брежнев тоже поднял, Пельше – за, Подгорный – за, Суслов – видно было что колеблется. Последним был Косыгин. – Итак, подытожил Шелепин, все за, кроме одного воздержавшегося.

Шелепин решил сегодня поддержать все инициативы Ильича. Во-первых, ему было любопытно, во-вторых Брежнев сам забивал гвозди в свой гроб, схлестнувшись с Сусловым.

– Леонид Ильич? – Шелепин вопросительно поднял бровь.

– Я хотел бы поблагодарить товарища Семичастного за его неусыпную заботу о социалистической законности. Товарищи, вы согласны со мной, что служба товарища Семичастного стоит на страже нашей законности. – Брежнев вывернул словесный пассаж так, что все согласились не поняв с чем.

– Да, да – закивал головой Шелепин, радуясь за своего визави.

– Служба товарища Семичастного занимается внешней разведкой, но у нее появился новый враг, враг внутренний и изворотливый. Это диссиденты.

Тут уже позволил себе улыбнуться Суслов.

– Прочитал я тут намедни одного такого диссидента – Солженицына. Неоднозначное сложилось у меня мнение о нем – с одной стороны писатель, режущий правду-матку, с другой стороны – трус и приспособленец. Прочитал я его «Один день Ивана Денисовича». С одной стороны рассказ реалистичный, с другой стороны писатель не показал того факта что о заключенных заботятся, например тоже Министерство здравоохранения когда проводило полную диспансеризацию всех заключенных?

Косыгин заиграл желваками – сегодня Политюро было в малом составе, поэтому за министров приходилось отдуваться ему самому.

Кроме всего прочего мне стало известно, что областные партийные функционеры лояльны к диссидентству. Я предлагаю, чтобы товарищ Семичастный не только занялся вопросами воинствующей диссидентской интеллигенции, но и вопросами соблюдения социалистической законности в среде низовых муниципальных образований, городских партийных ячеек, областных партийных ячеек, а диссидентствующим товарищам из краевых и республиканских комитетовПолитбюро само укажет на недопустимость такого поведения.

Суслов покивал в согласии головой в конце предложения. Шелепин был рад возрастающей роли своего визави. Брежнев сам не понимая, что он делает, давал в руки Семичастного достаточный козырь.

– Товарищ Шелепин, я так понимаю, что все присутствующие согласны с тем что диссидентский яд надо вырывать с корнем? – Брежнев полувопросительно наклонил голову. И товарищ Семичастный получит расширенные полномочия для борьбы с диссидентами среди областных партийцев.

– Да, конечно, – согласился с ним Шелепин, я передам секретарю наше решение.

– Тогда у меня остался еще один вопрос к товарищу Семичастному, вернее просьба. Партийные руководители Узбекистана, Киргызстана и Таджикистана просят помощи в борьбе с наркотрафиком из Ферганской долины. Руководители республик осознали, что самостоятельно они не могут справиться с этой проблемой. Кроме того, у них нет специалистов подобного уровня. Это создает проблему для возникновения беспорядков среди молодежи всех трех союзных республик.

Шелепин и Суслов недоуменно переглялись, Брежнев опять щеголял географическими названиями, о которых они не слышали.

– Видите ли, товарищ Семичастный, партийные руководители среднеазиатских республик обеспокоены тем, что из-за вовлечения молодежи в наркотрафик, молодые люди отказываются работать на предприятиях республик, это развращает остальную молодежь. К тому же наркотики губительно действуют на здоровье.

– Как вы считаете, ваши специалисты смогут помочь? – Брежнев внимательно посмотрел на Семичастного.

– А где она находится, Ферганская долина? – спросил немного погодя Шелепин.

– Граница Узбекской, Киргизской, Таджикской Советских Республик. Там издавна шелкопряда разводят. Если беспорядки захлестнут всю долину, мы останемся без собственного шелка. Как вы понимаете, после того, как Китай заблокировал поставки шелка, это наш единственный ресурс, и мне бы не хотелось его терять.

– Да, считаю, специалисты Комитета могут решить эту проблему! – Семичастный вылез с инициативой раньше Шелепина.

– Хорошо, раз Председатель Комитета Государственной Безопасности утверждает, что он справится с этой проблемой, то он будет назначен ответственным. – Недовольно произнес Шелепин.

Что-то еще товарищ Брежнев? – Шелепин повернулся к Леониду Ильичу.

– Да три небольших таких пустячка. – Смущенно улыбнулся Леонид Ильич.

В больницу с сердечным недомоганием. И меня прямо-таки шокировало известие, что у нас не делают операции на сердце. Мне не двадцать лет, да и вам тоже товарищи, а сердечко то и дело и пошаливает.

– И что, что не делают наши врачи операции на сердце? – ухмыльнулся Шелепин. – Может это не нужно.

– Не скажите, Александр Николаевич, вот у нас товарищ Черненко свалился с пневмонией, сорок дней лечиться будет. Так врачи говорят, что после пневмонии будет осложнение на сердце.

– Кроме того, американцы давно уже операции на сердце своим военным делают, а мы что самые последние? – язвительно произнес Брежнев с вызовом перебирая взглядом то Суслова, то Подгорного, то Шелепина.

– Может наши врачи имеют другой способ лечения сердечных болезней? – не сдавался Шелепин.

– Да, в том то и дело, что не имеют, а все исследования саботируют, кивая на Лысенко.

– Я не знаю, что это за шарлатан, этот Лысенко, но мне кажется он саботажник и вредитель. Точно! – Брежнев рассмеялся и поднял палец вверх, – он диссидент и умышленно вводит наших медиков в заблуждение. Я хочу попросить товарища Семичастного вскрыть этот диссидентский гнойник в медицине. Кроме того, я хочу попросить товарища Председателя Совета Министров дать поручение Министру здравоохранения о научной и практической разработке хирургических манипуляций на сердце у людей. В качестве практических операций предлагаю проводить такие операции среди заключенных.

– И вы не боитесь? – слегка нервно заметил Суслов.

– Уважаемый Михаил Андреевич, – с пафосом произнес Брежнев, – я верю в нашего министра здравоохранения, он прекрасный хирург и сможет организовать практическую работу. Я знаю, что он оперировал во время войны. Хотите, я проведу с ним консультации.

Брежнев сейчас заведется и начнет рассказывать о том, как он провел эти дни в больнице. Иногда Брежнева заносило. – Итак, уважаемое Политбюро, мы поручаем товарищу Косыгину проработать с министерством здравоохранения вопрос о начале проведения исследований и хирургических операций на сердце человека с консультациями товарища Брежнева. Ответственный за данный вопрос товарищКосыгин.