Елена Маринос - Пражская весна

2) Каждое из этих двух выступает как средство для другого, одно опосредствуется другим, что находит свое выражение в их взаимной зависимости друг от друга. Это – такое движение, благодаря которому они вступают в отношения друг к другу, выступают как настоятельно необходимые друг для друга, но в котором они остаются тем не менее еще внешними по отношению друг к другу. Производство создает материал как внешний предмет для потребления; потребление создает потребность как внутренний предмет, как цель для производства. Без производства нет потребления, без потребления дет производства. Это положение фигурирует в политической экономии в различных формах».

Мне нужны были аргументы, подкрепленные очевидным источником, чтобы склонить на свою сторону Черненко. Пока он сорок дней будет лежать в больнице с пневмонией, мне надо убедить его в целесообразности автоматизации производственных процессов, которую зарубили Косыгин с Либерманом. Косыгин тот еще жук, он пользовался тем, что у Брежнева не было желания разбираться в экономике, Брежнева интересовали глобальные процессы.

Третий день в больнице начался как обычно с завтрака.

Потом последовала легкая разминка из упражнений, запомненных мной в предыдущей жизни. После разминки пришел через старины Маркса и его "Капитала". Я выписывала в тетрадь ссылки на интересные моменты и в тоже время создавала свой план внедрения в систему. Бренную тушку Леонида Ильича нужно было проводить через зарядку и бассейн, иначе нагрузки запредельные, а добрых антидепрессантов и анальгетиков тут еще не было.

Брежнева из Кремлевской больницы должны были выписать вечером часов в пять. Мой адъютант Владимир Медведев сегодня был на дежурстве. Я раздумывала, что мне делать – ехать ли в Кремль или домой. Встреча с женой Брежнева меня пугала.

– Анатолий Иванович, – обратилась я к секретарю, дежурившему сегодня у меня. – Я решил заехать в Кремль, поэтому вы возьмете книги и поедете со мной.

– Хорошо, Леонид Ильич, – согласился секретарь.

Так мы и сделали, после выписки на час заехали в Кремль.

– Анатолий Иванович, – я продолжала грузить секретаря. – Я немного еще не пришел в себя, не могли бы вы проводить меня до моего кабинета?

– Да, конечно, Леонид Ильич. Вы будете сегодня работать? – спросил секретарь Сидоров.

– Не уверен, но час я потрачу. Я хочу сделать перестановку в кабинете, нужно составить план.

Секретарь, поддерживая под локоть Брежнева, шел по коридорам Кремля. Было уже семь часов вечера. Кремль опустел, только дежурный персонал мелькал в концах коридоров.

Я вошла в кабинет Брежнева. Он был достаточно большой. Три трехстворчатых окна должны были насыщать светом кабинет. Потолки были высокие. Возле одной из стен стоял достаточно шикарный стол. Лампа с зеленым абажуром, малахитовый канцелярский набор, перекидной календарь. На стене висел портрет Ленина. К рабочему столу был присоединен еще стол для совещаний. Это было удобно.

Я села за стол и разложила книги на столе. Меня смущало правило «Чистого стола» – стол должен быть пустой. Куда же мне деть книги? Полок в кабинете не было. Я проверила стол, в нем было три ящика – два пустых, один закрытый. Закрытый – это хорошо, что-то можно было спрятать, плохо было то, что я не знала о ключе. Надо проверить поверхность стола. Я приподняла канцелярский набор и вытряхнула его внутренности на стол, и правда ключик был там. Я открыла запертый ящик и нашла там листы, исписанные почерком Брежнева. Там были несущественные записи, вернее я не смогла из них ничего выжать, это не было календарным планом, хотя что-то там было из связных предложений.

Я спрятала тетрадь со своими записями в закрывающийся ящик и позвала секретаря.

– Значит так, Анатолий Иванович, – обратилась я к секретарю. – Что я хочу? Хочу я освежить кабинет. У вас смена когда заканчивается?

– Завтра в девять утра, – лаконично ответил секретарь.

– Так вот, мы сейчас составим план кабинета для интендантской службы, а вы проследите.

– Я внимательно вас слушаю, – заверил секретарь.

– На стену за моей спиной повесть карту Советского союза, политико-географическую, проверьте размеры. Портрет Владимира Ильича перевесить на боковую стену. Поставить книжные шкафы – штуки две со стеклянными дверцами. Что касается третьей стены-то туда нужно зеленый уголок из растений. Днем, как вы знаете, растения вырабатывают кислород, а ночью, когда день рабочий закончен – углекислый газ. Да и зелень радует глаз просто. Да, еще перед окнами нужно поставить радиоприёмник, есть же раритетные модели, но с широким диапазоном.

– Когда вы хотите все эти изменения?

– Завтра я приеду на работу к десяти часам, хотелось бы видеть если не все, то хотя бы часть изменений. Поэтому потревожьте хозлужбу, не развалятся от переработки.

Я думаю, что этой задачи для вас достаточно на сегодня.

Я попрощалась с секретарем и тут, на пороге кабинета, появился адъютант.

– Леонид Ильич, вы останетесь работать?

– Нет Владимир, я поеду домой. Проводите меня, пожалуйста, до машины. А у вас дежурство сегодня до которого часа?

– Я сменюсь завтра в обед.

Транспортировка тушки Брежнева до дому – до хаты прошла быстро и я уже стояла на пороге квартиры и звонила.

– Дорогой! – шестидесятилетняя женщина встречала своего мужа. Она была рада, что тот быстро выздоровел.

– Ленечка, как я рада, что ты здоров. Я борща наварила.

– Я неуклюже обняла женщину и похлопала ее по спине.

– Ну, все, будет, ничего страшного. Просто сердце немного прихватило. Меня уже выпустили, а вот Костя Черненко на сорок дней из строя выбыл, пневмония, врачи его в больничке оставили.

– Хорошо, наливай, сметанки, там, чесночку. А я пока в душ схожу.

Я стояла под душем и размышляла о том, как вести себя с женой Брежнева. В СССР может быть секса и нет, но спать с чужой теткой в одной постели мне не хотелось. Нужно было выкручиваться из этой ситуации.

Виктория Петровна шуршала на кухне. Она приготовила тарелку наваристого украинского борща, поставила на стол аджику, соль, перец и чеснок. Три дня она не видела своего мужа, ей показалось, что он изменился после больницы, похудел.

– Ленечка, борщ готов.

– Да, иду.

Я кушала борщ и углядкой рассматривала пожилую женщину. Судя по хроникам, дамочка была себе на уме. Борщ был обалденный, как измоего детства, сделанный на натуральных продуктах, а не на турецком импорте.

– Так что тебе врачи сказали? – обеспокоенно начала женщина.

– Инфаркта не было, если ты об этом, но сказали пора о себе подумать.

– Комнату перед сном проветривать, по утрам холодной водой обливаться, чтобы сосуды тренировать, зарядкой заниматься, в бассейн ходить.