Михаил Алексеев - Стилет для «Тайфуна» [litres]

– Георгий, по секрету скажу. Это первая ласточка. Поверь мне, ты тут еще такие самолеты увидишь! Я список видел.

– Ты…

– Обещаю! На всех, где есть место второго пилота, ты полетаешь вне конкурса. Мы ж спирт с тобой пили? Ну вот! Коррупция, мать ее! Куда деваться?

Если в первый день еще не весь аэродром знал, что на дальней стоянке появились новые самолеты, тем более что их сразу после установки крыла накрывали масксетями, то на следующий день это услышали все. И не только на аэродроме. Союзники поставили на стоянке наклонную стальную плиту с жаропрочным стеклом посредине. Называлось это газоотбойником и позволяло через стекло видеть процесс работы форсунок двигателя на разных режимах работы. Когда в первой половине дня послышался тонкий свист, никто не понял, что это и откуда. Но потом свист перешел в рев, покрывающий всю округу. И вот это услышали уже все. А после обеда незнакомый голос в эфире запросил у руководителя полетов разрешение на пробежку по ВПП. Разрешение было дано, и на дальний старт выкатился серебристый самолет. Двигатель его набрал обороты, сдув и растопив позади себя снег до земли, летчик отпустил тормоза и самолет, качнувшись, начал разбег. Оставляя позади себя снежный шлейф, самолет быстро пробежал полтора километра полосы и, затормозив, повернул на рулежку. На повороте струей газов турбины снесло все, что стояло лишнего и не закрепленного вдоль рулевой дорожки, включая слишком близко подошедшего бойца из охраны аэродрома. Хорошо, что отделался всего лишь испугом, прокатившись кубарем по снегу.

С этого дня дальняя стоянка стала местом массового интереса всех не занятых службой и учебой летчиков, техников и просто зевак из всех БАО аэродрома. Обычный караул батальона охраны не смог бы, наверное, сдержать любопытных, но стоянка с первых же часов была взята под охрану подразделением НКВД, и пройти на нее могли лишь лица из утвержденного списка. Захаров в нем присутствовал.

Взлетел первый реактивный самолет утром на следующий день после пробежки. В первый полет Захарова не пустили. Самолет взлетел и просто выполнил несколько кругов на разных скоростях по «коробочке». Это уже спрятать было невозможно. Особый район был набит гражданскими и бойцами 20-й армии под завязку, и выделить безлюдную зону для полетов было невозможно. Захаров осторожно поинтересовался у своего знакомого насчет секретности и сохранения тайны. Как это понималось им.

– Знаешь, Георгий Нефедович, когда вообще все это начиналось, мы, то есть те, кто сейчас находится с этой стороны Портала, в СССР, поинтересовались этим вопросом у соответствующих должностных лиц. И знаешь, что я понял из ответа? Наших «молчи-молчи» волнует лишь вопрос секретности с той стороны. И поверь мне, там все это делается с должным тщанием и старательностью. А здесь российскому руководству, похоже, насрать и на Германию с Гитлером, и на Англию с Черчиллем, и на Рузвельта с США. Я опускаю уж тех, кто пожиже и троны которых пониже. Это оставляется на ваше усмотрение. Мне кажется, я подчеркиваю – мне кажется, заимеет острое желание Иосиф Виссарионович избавить мир от всех мной вышеперечисленных и заплатит соответствующие деньги России, и в один из дней прикатится сюда комплекс «Тополь» с ракетой, у которой подходит срок окончания эксплуатации, и не станет на планете Земля десятка городов в странах, где правят эти люди. Вопрос лишь в том, как вам потом жить на этой планете. Я не про нравственные терзания. Американцы вон раздолбали два города в Японии первыми же экземплярами ядерных бомб, а японцы теперь верят, что это сделали мы. А они как бы и ни при чем. Я про последствия ядерных взрывов. Хотя тех же испытательных взрывов было гораздо больше, и ничего, мы же живем!

– М-да… Надеюсь, это между нами? Хочу задать политически неграмотный вопрос. Почему этот «Тополь» еще не приехал сюда?

– Я думаю, вот это важней! – инженер указал на собираемые самолеты. – Я точно знаю, в Москву по каналам связи перекачивается громадное количество информации. В том числе научной и технической. Ракета что? Это разовая акция, необходимая в критической ситуации. А вот знания, технологии – это база для дальнейшего роста. Даже эти вот самолеты – это рывок, опережающий соперников на годы. А это ведь самые простые, можно сказать, примитивные самолеты. В списке есть и самолет из моего времени – наследник Ил-2 – штурмовик Су-25. Он дозвуковой, и его СССР с нашей помощью сможет построить. Не сейчас, не сразу, но сможет. Вот это важнее! В моем времени только четыре страны способны строить современные боевые самолеты – это мы, американцы, европейцы в лице союза Германия – Франция – Англия, и Китай. А ядерным оружием владеет уже более десятка стран. Включая корейцев, где и куплены были эти самолеты. Вот и сам смотри – самолеты пятидесятых годов, и лучше они делать не могут, а ядерное оружие могут. И СССР уже победил всех. Просто проигравшие этого еще не знают. Немцы, может, уже и догадываются, но не хотят верить. Хотя то, что войну они уже проиграли, до самых умных уже дошло.

На следующий день исполнилась мечта Захарова – он вылетел на «спарке» МиГ-15. Чувства были сродни тем, что он испытал в своем первом полете в жизни. Особенно впечатлил боевой разворот, при котором этот «самый древний и простой», по словам союзников, самолетик набрал почти три километра высоты. В сравнении с сотнями метров, которые набирали советские и немецкие истребители.

С этого дня Захаров находил время для того, чтобы посетить дальнюю стоянку. Туда каждый день доставляли все новые и новые самолеты. И не только истребители, но и бомбардировщики. Их собирали, естественно, дольше всех. Размер имеет значение. Последними в конце месяца стали три больших самолета – транспортный АН-12, бомбардировщик Ту-16 и пассажирский лайнер Ил-18. Эти самолеты собирали две недели.

30 ноября 1941 г.

Особый район. Штаб 20-й армии

Генерал Ершаков окинул взглядом собравшихся. Чувствовалось в них некоторое возбуждение. Все наверняка догадались о причине срочного сбора. Да и у самого генерала было приподнятое настроение. Наконец-то период ожидания заканчивается. За эти недели сделано немало. Конечно, в любом деле нет предела совершенству, а в военном – тем более. Однако теперь наступает время, когда не только враг сможет безжалостно указать на недочеты и недостатки, но и ты ответишь ему тем же.

– Товарищи командиры! О причине этого срочного совещания вы догадываетесь. В девять утра союзники сообщили штабу армии о резкой активизации противника в эфире. По сведениям радиоразведки, группа армий «Центр» перешла в наступление на фронте от Калинина до Тулы. Только что, в двенадцать часов, пришла подтверждающая информация из Москвы. На данный момент не выявлены направления главных ударов, хотя, по информации радиоразведки, основные скопления танковых и моторизованных корпусов отмечены на флангах Западного фронта, что неудивительно. Противник раз за разом использует проверенную схему, приносящую ему победы. Ставка приняла решение в оборонительных боях измотать противника, нанести урон его подвижным соединениям и после этого перейти в контрнаступление. Наше время настанет после того, как противник введет в бой резервы и вторые эшелоны. Нужно дать им увязнуть в боях. Учитывая состояние боеготовности частей нашей армии, Ставка считает необходимым дать нам максимально возможный срок для слаживания подразделений и частей. Поэтому продолжаем интенсивную подготовку. И ждем приказ. С момента его поступления нам дается сто двадцать часов на возврат в ПДД, регламентные работы на технике, подготовку ее, погрузку на технику подразделений снабжения боеприпасов, топлива, запасного снаряжения, медицины и продовольствия.