Дмитрий Дашко - Оперативный простор

О-как! Оружие наградное, а этот пьянчужка никак не похож на комбрига. Важный момент, сообщу нашим.

Больше дверей по моей стороне в коридоре нет.

В буфете съёжившийся и пожелтевший ещё сильнее узкоглазый старик, наверное, тот самый китаец. Его руки подняты, он что-то лепечет на непонятном языке. В словесной каше мелькают фразы типа «суньхунь чай, вынь сухим», но ясности они не добавляют.

— Ты, сука, на русском говори! — наседает на него Бодунов.

Китаец растерянно трясёт седой башкой.

Какой-то человек вылетает из подсобного помещения, бросается в биллиардную комнату за спиной китайца, успев выстрелить на бегу. Дверь тут же захлопывается, как только бандит оказывается внутри.

Пуля прошивает бывшего жителя Поднебесной, который так и не нашёл счастья в стране советов. Вторая раскалывает какой-то графин на полке. Брызги и стёкла по всем сторонам.

— Ах ты, бл…! — Бодунов, которого по сути прикрыло тела китайца, кидается вслед за стрелявшим.

Мы с Сергеем сразу за ним.

Я успеваю оттолкнуть не на шутку разошедшегося Ивана. Он отлетает к стене и бросает на меня злой взгляд.

— Стой, я первым! — кричу я.

Нельзя поддаваться эмоциям и вот так, безрассудно кидаться в комнату, где засел вооружённый бандит. С Ивана хватило бы «нарисоваться» во весь рост и стать лёгкой жертвой.

Нет уж, парни, пока я с вами — ненужным жертвам не бывать.

Подкрадываюсь, вжавшись к стенке, подойдя к биллиардной, резко бью ногой по двери:

— Хек!

И тут же подаюсь назад.

В ответ бахает выстрел, но преступник запоздал, кроме того, я убедился, что он не прячется за дверями, а находится где-то глубоко в помещении.

Эх, сюда бы группу захвата, экипированных молодцов со штурмовыми автоматами наперевес, в идеале парочку светошумовых гранат — тогда бы засевший в биллиардной гадёныш уже давно бы просил пощады.

Размечтался…

Не люблю скакать блохой, но придётся.

Влетаю в комнату перекатом, успевая зафиксировать взглядом, где находится «цель» — бандит находится примерно там, как мне показалось после его выстрела: где-то врайоне окна. Вместо того, чтобы вынести его вместе с окном и рамой, завозился, замешкался, вскрывая покрытый кучей слоёв краски шпингалет.

Преступник «зевнул» мой кувырок, нажал на спусковой крючок, когда я уже не был на линии огня.

Зато я «зевать» не собираюсь.

Бабах! Мой выстрел угодил ему в ногу. Бандит упал, я в мгновение ока поднырнул к нему, пинком выбив оружие из руки, и направил на него револьвер.

— Лежать, сука! Мужики, я его взял!

На мой голос появились остальные. Борщ успел обзавестись жиденькой бородкой, но не узнать его было трудно. Всё та же угрюмая морда и налитые ненавистью глаза.

Даже сейчас, вместо того, чтобы стонать от боли, он лежал, закусив губу, не издавая при этом ни единого звука.

— Всё, добегался, сволочь! — обрадованно сказал Бодунов.

— Это вы у меня добегаетесь… Комса легавая! — с остервенением бросил Борщ.

— Знаете, может не будем вызывать доктора? — предложил я с насмешкой разглядывая бандита. — Пусть себе спокойно кровью истекает… Суду потом меньше волокиты.

— Суки! Ненавижу! — зашёлся в приступе ругани Борщ.

— Я подумаю над твоим предложением, товарищ Быстров, — кивнул Бодунов. — Лично у меня по нему особых возражений нет. Зажился ты на этом свете, Борщ. Хватит убивать и калечить мирных граждан.

— Издеваетесь, гады! — простонал Борщ.

Он начал терять контроль над собой, боль брала над ним верх.

— Констатируем факты, — спокойно произнёс Бодунов.

— А что если я вам скажу, где прячется Лёнька Пантелеев? — вдруг произнёс Борщ.

Я бросил взгляд на Кондратьева. Это ведь он взял Пантелеева в первый раз, вернее — возьмёт. Будущую легенду советского сыска аж затрясло.

Но всё-таки взял себя в руки, сумел спросить с иронией:

— Где ты, а где Лёнька! С чего бы это он стал тебе докладываться…

— Доктора мне, — завыл Борщ. — Если тут кончусь — ни в жизнь Лёньку не поймаете.

Бодунов пожал плечами.

— Может и в правду знает, где Лёнька.

Он склонился над раненым:

— Слушай меня внимательно, Борщ! Мы отвезём тебя в госпиталь… Но, если ты наплёл нам про Лёньку, я договорюсь с врачом, чтобы ты коньки отбросил у него прямо на операционном столе.

— Да правду я говорю! Правду! Маруху его я знаю. Он часто у ней ошивается.

— А что за маруха?

— А ты не врёшь насчёт госпиталя?

— Слово коммуниста. Ну, что за маруха?

— Коммуниста, значит… Тогда замётано. А маруха это — моя двоюродная сестра. Они с Лёнькой как муж и жена живут, только невенчанные.

Бодунов и Кондратьев переглянулись.

— В общем, похоже на правду, — сказал наконец Кондратьев. — У Лёньки, конечно, баб, что у дурака фантиков, но говорили, что есть одна… вроде как постоянная.

Глядя на Борща, он произнёс:

— Повезло тебе. Поверим мы, но обязательно проверим. Сейчас порешаю вопрос с доктором, а ты пока товарищу Бодунову адресок сестры шепни. И не вздумай тут сознание терять, мы тебя даже с того света достанем — у уголовного розыска длинные руки.

Он направился к выходу.

— Сергей, погоди, — попросил я.

— Чего тебе, Жора? — удивился он.

— Вот, гляди! — Я показал ему наградной браунинг. — Ничего не говорит?

Кондратьев переменился в лице. Напрягся, взгляд его стал пронзительным и тяжёлым.

— Ещё как говорит! Где взял?

— Тут у одного реквизировал.

— А ну пошли, посмотрим.

Я завёл его в комнату с двумя пьяными. Те по-прежнему дрыхли и даже не почесались, когда мы вошли.

— Вот, у него в кармане пиджака было, — показал я.

Мужик сладко причмокнул во сне, словно услышал, что говорят о нём. Но глаз не продрал.

— Обоих оформляем, — сказал Кондратьев и с завистью посмотрел на меня. — Ты ведь даже не представляешь, что нашёл…

— Конечно, не представляю, — улыбнулся я. — Может, поделишься деталями?

— Само собой, Жора: ты заслужил. Этого комбрига Ракитина уже месяц как ищут: и в Москве, и у нас в Петрограде. Всех на уши подняли, — сказал Кондратьев.

— А что с ним случилось?

— В том-то и дело, что не знает никто. Пропал наш комбриг аж в Москве. Вышел из дома и как в воду канул. А если учесть, что это не просто комбриг, а доверенное лицо самого товарища Троцкого… — от волнения Кондратьев запнулся. — Короче, сам понимаешь, улику в деле какой важности ты отыскал!

Я задумчиво почесал затылок:

— Что, будете раскручивать? Дело вроде перспективное.

Кондратьев усмехнулся.

— Да кто ж нам даст! Не по Сеньке шапка. Дело Ракитина в ведении ГПУ, угрозыск так, на подхвате. Надо будет чекистам сообщить о находке. Пусть дальше сами крутят… У нас, как ты понимаешь, и своих забот по горло.