Александр Терников - Приключения менеджера. Поход

До обеда мы потерь никаких не понесли, готовые с оружием в руках встретить любую армию, высланную против нас британцами, а вот англичан наколотили еще почти тридцать человек, ранеными и убитыми. А тут еще один наш конный отряд подоспел, теперь мы снова отступаем, но уже добрая дюжина снайперов работает по британским войскам. А те идут словно на параде, жаль, что характерных красных мундиров становится все меньше и меньше, теперь они стараются пустить вперед ополченцев и чернокожих. Благодаря командующему британской армией Наталя лорду Глентирку, они были плохо подготовлены к этой войне – полки находились далеко от своей базы, не было привычных соответствующих пунктов питания вдоль линии марша (мы уже разорили всю округу, чтобы нельзя было накормить вражеские войска), вокруг только чадящая пустыня и даже ни одного полевого госпиталя. Наверное, прослушанный курс лекций штабного колледжа не сделали из этого офицера боевого генерала.

За пару часов до заката солнца к нам присоединился и третий отряд буров. Так уже скоро мы и до Питермарицбурга отступим. Но, число британцев таяло, как льдина на ярком весеннем солнце, мои стрелки настреляли еще полсотни Томми. Кроме того, своих раненых наши враги отправили в тыл, и часть кафров, поняв, что мы на их копья накалываться не собираемся, растворились на дороге. Хотя мы сильно свою возросшую численность не афишировали, но по усилившейся плотности нашего огня британцы поняли, что нас уже явно не два десятка. Враги остановились, белых у них оставалось всего 160–170 человек, а черных где-то 350, и двинулись в обратный путь. Похоже все, бобик сдулся, энтузиазм угас. Мужество им изменило. Но от направления движения, число потерь не уменьшается!

Постреляв немного до захода солнца и чуть потревожив ночной сон британской армии, утром мои бойцы снова были во всеоружии. При выходе британцев с места их ночной стоянки я заметил, что число чернокожих еще несколько "усохло" на полсотни голов. За первые два часа движения мои снайперы еще заминусовали два десятка врагов. А потом к нам присоединился еще один конный отряд буров, и похоже, что британцы его заметили и осознали свое бедственное положение. Все, побежали…как кролики! Бросили и фургоны и пушку. Куда же вы? Кажется, эти ребята выучили свой урок на зубок. Со времен отступления из Кабула, они теперь только и знают, что бегать. У будущих олимпийских бегунов с Ямайки в лице британской армии будет отличный пример для подражания.

Из складки местности, среди окружающих полей, вылетела наша кавалерия, разворачиваясь смертоносной дугой, ощетинившейся винтовками. Как же может пеший убежать от конного, тем более что пленные нам совсем не нужны! Нет, не слышат, теперь все решает только быстрота ног, и мои бойцы гурьбой высыпали догонять англичан, словно разъяренная свора гончих, преследующих лису. Завертелась кровавая схватка среди полей. Треск выстрелов раздавался без перерыва, но часть англичан, поняв, что им не уйти, пыталась подороже продать свою жизнь, разгоряченным от погони бурам. Понятно, что их ищут в первую очередь, чернокожие забьются в кусты и в траву и их трудно найти, а вот Томми так не спрятаться.

Вот два десятка солдат и ополченцев сгрудились вокруг высокого офицера и ощетинились штыками. Но к ним подходить желающих нет, меткие выстрелы часто звучат, фигурки падают, некоторые огрызаются, тоже стреляют, потери, как вижу, есть и у нас, но небольшие. Рядом слышу ликующий восторженный крик, перекрывающий дикую толчею ржущих коней:

– Эй, Клаус, оставь мне хоть парочку – ур-ра, ребята!

– Ребята, оставьте ему парочку раненных Томми для того, чтобы он мог перерезать им глотки – крикнул и я, поддаваясь всеобщему веселью.

Британский офицер, веря в то, что штыки его солдат сейчас сотворят чудо, вытащил свой револьвер и стреляет с руки, нет, видно не из дуэлянтов, все в молоко, не следовало ему увлекаться выпивкой. Раз, и он падает внезапно лицом вперед, и даже не шевелиться. Скоро и остальные солдаты занимают лежачие места на земле рядом со своим командиром. Настоящий железный ливень обрушивался на них, хлестая одного за другим, Бог знает откуда, поскольку все вокруг заволокло пылью, поднятую лошадьми и дымом от выстрелов. Между тем я заметил, что было произведено несколько превосходных выстрелов – в том числе три с дырой между глаз, и еще несколько чуть левее, или чуть правее, и пару четко по центру лба. Как говорят французы: "Собаке собачья смерть!"

Склон под нами был усеян неподвижными и шевелящимися еще телами: красные мундиры солдат вперемешку с рубахами ополченцев, кое где виднелись и тела кафров, для которых также не пожалели пули. И непрерывные крики и стоны бесчисленных раненных вокруг. Остатки английского воинства в панике бежали к Дурбану, а наша кавалерия гналась за ними по пятам. У меня тоже есть потери, нужно похоронить своих павших, обустроить раненых, а о британцах вполне позаботятся местные стервятники. И отвратительные же это твари! Ни дать, ни взять, крысы с крыльями. Если раненым сейчас помогать, то, навскидку… может быть и выживет один из десяти, но они этого не заслужили. Пусть знают, паразиты, как стрелять в моих людей.

К вечеру огласили скорбный список потерь, еще трое убитых и одиннадцать раненых, многие говорят, что пора притормозить. Нет, еще немного терпения, мой солдат храбрее всех других – или даже, скажем так, он может быть храбрым немного дольше своих противников. Сколько хороших людей, потеряно за эти долгие три года ужасной войны в буше, и как переплелись здесь пути ненависти и преданности, составляющие самую суть Африки… Припасы нам британцы оставили, правда, цельнометаллических патронов там почти нет, но пороху и капсюлей достаточно, сами их снарядим. Пришли зулусы, утром они прочешут округу, может кто еще и из врагов прячется. Пошлю гонцов к Мкопане, пусть даст тысячу человек, нам нужно пожечь Дурбан. Хотя, по правде, шансы на подмогу от зулусов весьма призрачны.

Утром мы продолжили преследование британцев по дороге на Дурбан, у меня сотня бурских конников и свыше трех десятков зулусов. Двигались, плывя над огромной пыльной равниной. Я уже устал, как собака, от всех этих трудов и переживаний. Но ведь жизнь наша не устлана розами – приходится выковыривать из задницы шипы и ковылять дальше.

Повсюду был жуткий смрад от паленого мяса, а сверху как снег иногда падал грязноватый пепел от пожаров, и вокруг все было покрыто телами мертвецов, перемазанными кровью. Кровь сочилась из ужасных ран и пропитывала пыльную землю, которая багровела на глазах; повсюду валялись обрывки формы и палаток, обломки повозок и развалины хижин, причем некоторые еще были объяты пламенем. Кажется, обоз с ранеными британцами далеко от нас не ушел, теперь они развлекают червей. Что же, Британия тоже умеет рубить головы безоружным не хуже мадам Гильотины, когда-нибудь им суждено было нарваться на неприятный ответ. Пора британцам удирать отсюда без оглядки. Идет опасная игра без всяких правил, когда на кон ставится человеческая жизнь.