Николай Васильев - Похождения поручика Ржевского [СИ]

— Этот старый одноглазый пень? — вскричали в один голос корнеты.

— А вы знаете, что у этого пня денщика молдаванка изображает? — ухмыльнулся любозна-тельный поручик.

— Не может быть! Что ему с ней делать? Ему уже под семьдесят!

— Старый конь борозды не портит, хоть пашет, может, и мелко, — хохотнул Ржевский. — В лю-бом случае ему с ней веселее, чем нам в одиночестве.

— Ты-то что к нам примазываешься? — бормотнул Сашка. — Токо-токо с лялькой расстался…

— Где же токо? Уж десять дней прошло, — вздохнул Дмитрий. — Я и запах Милы забывать стал…

— Ага. И теперь головой закрутил, на молдаванку Главнокомандующего нацелился? — едко спросил Бекетов.

— А что? — заблестели глаза у Сашки. — Спорим, что Ржевский наладит с ней шуры-муры?

— Ну ка цыц! — прикрикнул поручик. — На старшего по званию спорить затеяли?

— Вот так, Саша, — скорбно сказал Бекетов. — Представь теперь что будет, если Ржевского на эскадрон поставят, до ротмистра повысят?

— Не повысят! — уверенно ответил Арцимович. — Все повышения по армии подписывает глав-нокомандующий. Так вот: ты бы повысил того, кто на любовницу твою нацелился?

— Тьфу на вас, зубоскалы, — сказал Ржевский, повернулся набок, накрылся одеялом с головой и вскоре уснул.

А 20 августа эскадрон Епанчина как самый геройский в О…ком гусарском полку удо-стоился чести сопровождать Кутузова из Царева Займища к Колоцкому монастырю, где предполагалось дать генеральное сражение. Гусары надраили свою амуницию и выглядели очень браво. Кутузов вышел к своей бричке, осмотрел с удовольствием строй эскадрона и спросил:

— Который тут поручик Ржевский?

— Я, ваше Сиятельство! — бросил кисть к киверу Дмитрий.

— А ведь видно, что ты самый бравый и хитроумный молодец во всем эскадроне, — засмеялся Кутузов. — Глаза тебя выдают. Держись рядом с бричкой, я дорогой тебя кое о чем поспра-шиваю…

И вот бричка покатила по дороге к видимой издалека колокольне, и главнокомандующий задал гарцующему впритык Ржевскому первый вопрос:

— Как ты оцениваешь, поручик, настроение рядовых офицеров и бойцов перед сражением?

— Все ему рады, ваше Сиятельство! От мала до велика. Отступать надоело, надо биться все-рьез. Тем более, что арьегардные бои, которых я постоянный участник, показали: французы ничуть нас не лучше, мы их били большей частью, побъем и нынче!

— Гм… Большое сражение очень отличается от мелких стычек, поручик. В нем все решает обычно удачное маневрирование и создание перевеса на узком участке фронта. Наполеон в этом искусстве дока, а мы только учимся. Ладно, второй вопрос: мне доложили, что ваш эс-кадрон почти всегда выходил победителем в схватках с французами и при этом победы одержаны вами малой кровью. За счет чего?

— Мы старались в начальной фазе боя схитрить, ваше Сиятельство. Для этого атаковали из засад и много стреляли; при этом для верности били в крупную цель, то есть по лошадям. А всадник, ссаженный с коня, уже малоопасен. Еще мы применяли "чеснок", то есть сыпали под ноги коням преследователей четырехугольные железки: кони начинали спотыкаться, хромать и отставать, а иногда сбрасывать своих хозяев на землю. Проредив таким образом ряды противника (обычно наполовину), мы накидывались на него со всех сторон и брали в сабли, но и о пистолетах не забывали. У меня, например, вместо двух к седлу приторочено четыре пистолета, из которых в упор я всегда попадаю — потому до сих пор и жив.

— То есть у тебя пуля — вовсе не дура, — задумчиво сказал Кутузов. — Жаль, что на всех моих воинов пистолетов не хватает. А где же ты их взял?

— У французов, трофейные. Стреляют не хуже наших. Мы и карабинами у них разжились. И половина наших лошадей родом из Европы.

— Ой молодец! Устроил себе и эскадрону сверхштатное пополнение оружием и конями! Нет чтобы поделиться с полковым командиром.

— Тогда, ваше Сиятельство, вы сейчас разговаривали бы с кем-нибудь другим. А моя голова валялась бы в кустах еще на Немане.

— Ладно, воюй дальше поручик и с тем же успехом.

Вскоре бричка и кавалькада штабных офицеров остановились у стен Успенского женского монастыря в селе Колоцкое и спустя уже десять минут Кутузов и генералы полезли на коло-кольню. Гусары же рассредоточились вокруг этих стен, ведя наблюдение за местностью. Епанчин подскакал к Ржевскому и спросил:

— О чем же вы говорили?

— Михаил Илларионович сильно переживал за судьбу сражения и спрашивал у меня совета: как победить супостата? Я, конечно, одним советом не ограничился и столько наговорил, что у него, наверно, в ушах до сих пор звенит.

— Ржевский! Никак по-человечески ответить не можешь, все с шуточками? Тьфу!

И отъехал в сторону.

"Кабы ты был, Епанчин, не шаркун паркетный и подлиза, я б может и ответил иначе" — поду-мал Дмитрий и тоже сплюнул в сторону.

Спустившись с колокольни, Кутузов вдруг вновь подозвал Ржевского и спросил:

— На каком ландшафте вам, кавалеристам, сподручнее сражаться: в чистом поле или с пере-лесками?

— Однозначно с перелесками, — мигом ответил поручик. — Есть возможность для скрытых ма-невров, в том числе ложных отступлений с выведением преследователей на засады — жела-тельно конноартиллерийские.

— Почему не просто артиллерийские?

— Во избежание ответного артиллерийского налета. А тут расстрелял наступающего против-ника, переменил быстро позицию за перелеском и отдыхаешь себе, пока тяжелые батареи французов утюжат место недавней засады.

— Да-а, большой хитрец ты Ржевский. Жаль, что так молод. Не по чину тебе пока в штабные офицеры метить. Но я взял тебя на заметку и в другой раз опять не погнушаюсь совет спро-сить.

А через день Кутузов изменил свое намерение и выбрал позицию среди полей с перелесками, в треугольнике сел Бородино-Горки-Семеновское.

23–24 августа на подступах к Колоцкому монастырю состоялись арьегардные бои, в кото-рых с нашей стороны участвовала сводная группа генерал-лейтенанта Коновницына, а также кавалерийский корпус Сиверса, куда входил и О…ский гусарский полк (всего около 30 тыс. чел). Первая позиция русского арьегарда была у дер. Твердики, которую защищали казаки под командованием генерал-майора Краснова (заменившего отставленного за пьянство Пла-това). Казаки некоторое время маневрировали по полю перед деревней, но подвергшись мас-сированной атаке польских улан, французских конных пикинеров (шеволежеров), гусар и драгун из авангарда Мюрата, отступили наметом к опушке леса, расположенного между Твердиками и деревней Гриднево и протянувшегося с севера на юг верст на двадцать. Впро-чем, обход леса с севера был возможен: в 7 верстах от Гриднево, через Мышкино на Ерохово и к Колоцкому монастырю.