Николай Васильев - Похождения поручика Ржевского [СИ]

Проанализировав ситуацию, Городецкий пришел к двум выводам: 1) русская разведка в этот раз была никакой: против правого фланга армии не было ни одной части противника, а казаки и гусары, предназначенные для разведки, в нее в эти дни вообще не ходили 2) Наполе-он в ходе рекогносцировки сумел увидеть слабость левого фланга и обрушился именно на него — в своей излюбленной манере. Кутузов же опасался его нового курбета (с левого флан-га на правый) вместо того, чтобы наблюдать и знать каждое движение французских войск. Тяжело вздохнув (обрушился с детства известный авторитет), Максим взялся за перо и про-должил сочинять похождения полюбившегося ему самому героя.

"В день генерального сражения О…ский полк расположился с утра в тылу корпуса Раевского, восточнее Курганной батареи. Сражение с 6 утра набиралось мощи и грохота, но сюда ни ядра, ни тем более пули не долетали: нападений на эту батарею не было и пехотные ча-сти, ее прикрывавшие, стали по одной переправлять к югу, на защиту флешей. Но в 9 утра состоялась первая атака войск корпуса Богарнэ на батарею, которую отразили плотным ар-тиллерийским огнем, а затем началась вторая, более масштабная. Пушки стреляли и в этот раз плотно, но один полк под командованием генерала Бонами сумел добежать до батареи, ворвался на ее позиции и переколол артиллеристов. В это время случился поблизости начальник штаба Барклая генерал Ермолов, который возглавил спешащий в сторону флешей пехотный полк и перенаправил его в атаку на Курганную высоту. А также послал адъютанта к Сиверсу за кавалерийской подмогой. Так гусары О…кого полка вступили в бой.

Обогнув с юга исток руч. Огник, гусарские эскадроны стали подниматься наискось на Курганную высоту. Эскадрон Епанчина был уже традиционно впереди всех, а во главе его взвод Ржевского. Вот впереди показался редут и обширная кутерьма возле него: то солдаты Уфимского полка бились с французскими фузилерами. Дмитрий пригляделся и выругался: уфимцы лезли снизу вверх, а французы атаковали их сверху и явно побеждали.

— Рассекай их строй! — заорал Ржевский и помчал в галоп во фланг французским шеренгам. Гусарам повезло: фузилеры только что выпалили по уфимцам и остались с одними штыками. Развернуть строй навстречу кавалерии они никак не успевали, и гусары колонной по два вле-тели между шеренгами, рубя саблями направо и налево. Ржевский не забывал еще из писто-летов палить, а его страховщики (Говоров и Демидов) активно ему помогали и потому про-бивная сила взвода оказалась неотразимой. Пролетев таким образом вдоль всей линии фран-цузской обороны и оказавшись в северной части высоты, Ржевский скомандовал "Поворот влево!", но притормозил движение: гусарские колонны, повторившие его маневр, полностью сокрушили оборону фузилеров и теперь вместе с пехотинцами их добивали, не утруждая се-бя пленением. Митя посмотрел на это безобразие, отвернулся и стал сплевывать горькую слюну.

После этой атаки гусарский полк вернули на исходную позицию и до 3-х часов не трево-жили. И тут в атаку на Курганную высоту пошли кавалеристы Мюрата, в том числе кираси-ры. Их стали интенсивно убивать пулями, ядрами и картечью, но лава казалась бесконечной. Тогда ей навстречу бросили корпуса Сиверса и Корфа, а также кавалергардов и лейб-гусар (более 13 тыс. сабель). В этот раз впереди у нас тоже были кирасиры, прикрываемые с флан-гов уланами и драгунами. Легковооруженные гусары шли в тылу и первое столкновение кон-ных армад пережили без потерь. Но, продолжая движение, они оказались вскоре в жуткой толчее из разнородных частей (наших и противника), когда самым действенным оружием стали пистолеты. А еще чуть позже их сдавило так, что и руку с саблей было не поднять или не опустить. Обернувшись, Ржевский увидел все же гусар своего взвода поблизости и про-кричал:

— Заряжайте пистолеты, кто может, и передавайте передним! Передние, делай как я!

После чего применил тот самый прием, под Гридневым, против кирасир: стал вкладывать пистолеты в уши лошадям противника и стрелять. Те рушились вниз, освобождая на несколько мгновений пространство перед взводом и гусары продвигались немного вперед. Но-вые выстрелы и новое продвижение. При этом поручик зорко смотрел на противников и при их попытке скопировать его прием, стрелял уже во всадника. Пистолеты к нему поступали исправно и вскоре его подопечные вырвались на простор. И тут он увидел, что пока кавале-ристы бились друг с другом, французские пехотинцы подобрались к редуту с фланга, факти-чески его уже захватили и теперь добивают пятящихся защитников.

— За мной! — прокричал поручик и помчался с подъятой саблей на выручку. Он рубил налево и направо, его гусары делали то же самое, но много ли может один кавалерийский взвод? Все же часть русских пехотинцев (с роту) сумела прийти в себя, сгруппировалась и, отбиваясь редкими залпами, а больше штыками, стала отходить вниз по склону организованно, имея поддержку гусар, выскакивающих из тыла роты то слева, то справа. Наконец отступающий отряд пересек долину ручья Огник, где попал в порядки резервной дивизии Остермана. И тут с небес посыпался дождь."

В один из мартовских веселых солнечных дней 1836 года Городецкий получил вдруг при-глашение к генерал-губернатору. "Кончилось мое уютное инкогнито! — вздохнул он. — Кто-то из моих знакомцев обо мне проболтался". Он "причепурился" и зашел к Лизаньке.

— Ты на свадьбу к кому-то собрался? — удивилась жена, поглаживая объемный живот.

— На смотрины, — усмехнулся Макс. — Князь Голицын хочет решить, как меня лучше исполь-зовать во благо Московской губернии.

— Это хорошо, — заулыбалась и Лиза. — Мы, наконец, можем попасть в круг светских людей.

— Где тебе и Елене Ивановне будут перемывать косточки, а меня соблазнять скучающие да-мы.

— Как у тебя поворачивается язык говорить такие гадости? — поморщилась Лиза. — А еще мнишь себя литератором!

— Для литераторов как раз типично заводить шашни с замужними дамами, — хохотнул Макс. — Например, всем известный Пушкин осчастливил более ста дам…

— Откуда тебе это известно? — удивилась жена.

— Земля слухами полнится, — отшутился Городецкий. — Ладно, не буду я клевать их обманное зерно. Тем более что вдруг муж чей-нибудь приревнует, вызовет меня на дуэль и застрелит.

— Разве ты стрелять не умеешь? — еще более удивилась Лиза.

— Плохо, — признался Макс. — Как и шпагой фехтовать. И верхом ездить.

— Это никуда не годится! — рассердилась будущая светская дама. — Изволь научиться! Как любой порядочный дворянин.

— Будет исполнено! — щелкнул каблуками Макс. — Еще пожелания будут?