Трурль - Триста пятидесятый год – перезагрузка [СИ]

Местные, по словам Йориты — беженцы. Как раз с того самого пепелища в соседней долине. Отсюда и бедность (три глиняных котелка на всех), и отсутствие животных, и общая молодость. Причём прежнюю деревню спалили даже не злыдни из Идзумо, а "свои" солдаты из королевской дружины. Тактика выжженной земли — она и в четвертом веке запредельная мерзость.

Что делает ситуацию пикантной, так это метод, которым дух-хранитель создаётся. Кандидата на "руководящий пост" требуется убить. И это не хитрый фокус с ядами в стиле вудуизма. Нет, убивать будут всерьёз. И я — один из обсуждающихся кандидатов на божественность.

Учитывая то, как было потеряно прошлое место жительства, крестьяне склоняются к тому, чтобы выбрать "бога" с улучшенной властью над огнём. Тем более, что местные собираются по случаю сотворить… священную печку.

Я сначала, сдуру думал, что печного дела местные не знают. Оказывается, знают. Коли есть технология керамики — есть и возможности создания печи. Только это вроде как передовая технология, полученная напрямую от богов. Поэтому, чтобы компенсировать врожденную криворукость "мастеров" глиняного дела, требуется дух-хранитель и печи заодно. Чтобы свод не треснул и чтобы искры до соломенной крыши не летали. Да, ребята дошли до печек, а вот на дымоход их не хватило. Так что да здравствует отопление "по-черному"!

Да, печного духа ещё и подкармливать требуется. Хорошо ещё, что шариками женмая, а не кровью.

Послушал я соседей, и у меня появилось сильное желание. Всех этих милых, гостеприимных (или рабоприимных?) соседушек-беженцев с голыми детишками. Отвести под конвоем до ближайшего змеиного корабля, и продать всем скопом в рабство. Плётка их научит не маяться суевериями. В рабочее время, по крайней мере.

Так что оказалось, что очень повезло, что я не стал демонстрировать местным лазерную зажигалку. А то был бы не одним из десятка кандидатов на божественность, а безнадёжно единственным.

Да, задержка с выборами бога не только потому, что выбор ведется придирчиво и с "огоньком". Главная причина задержки — из-за снега всё не удаётся набрать необходимое количество глины. Впрочем, гадателя по имени Какота-да (хотя "-да" — это скорее уважительный суффикс) всё вполне устраивает. Разметил место под печку подальше от уже построенных домов, и теперь в столовой, жрет женмай. И травит байки всем желающим слушать.

Подозреваю, что этот странствующий священник (что является более точным переводом, чем дословное "божий человек" или "святой") попросту тянет время, чтобы перезимовать с удобствами. Тем более что байки у него, по меркам эпохи, интересные.

К примеру, я бы ни за что не догадался, как в местной мифологии размножаются горы. Оказывается, для этого им требуются люди. К горам с мужским духом альпинистам следует забраться на вершину, затем спуститься. К горам с женским духом — соответственно на перевалы. Каждое восхождение отдает частичку духа "альпиниста", а когда духа собирается достаточно — где-то либо рождается вулкан, либо гора проваливается в кратер. Интересно, это только Какота-да такой озабоченный, или здесь все священники такие?

Появились в байках и знаменитые "сиси". Только в рассказах столько приукрашиваний, что ни размера, ни облика — не понять. Если верить сказанному, они походят на помесь дикобраза и саблезубого тигра, с нравом бешеной собаки. Не та комбинация, с которой хочется встречаться без пулемёта на господствующей высоте.

Жертву на роль "бога" наконец выбрали, а глину накопали. Даже погода улучшилась. Снег подтаивает, утреннее солнышко светит. А девица по имени И'ко готовится к смерти.

Честно говоря, задержка с жертвоприношением оказалась относительно полезной. Нет, не в том смысле, что крестьяне надумали побить священника. Всего лишь вытолкнули на заклание не добровольца, а "белую ворону". Я и раньше примечал эту И'ко. Почти взрослая уже, сарафан топорщится, где положено, но вечно в компании малышни. То присматривает, то играет вместе. И одежда вечно неопрятная из-за грязи, от которой никуда не деться. У неё вроде бы имелась ранее умершая сестра-близнец. Не знаю, почему — настолько плотно в деревенских сплетнях пока что не участвую. Надеюсь, и не буду участвовать.

В двадцать первом веке И'ко бы быстро прилепили диагноз "отставание в развитии". А в четвертом — выдали просто направление на смертный приговор.

По крайней мере, в яму она легла сама. Неуверенно улыбалась, косилась на мать, но легла. А затем священник начал выкладывать ей на грудь камни. Сначала мелкие, затем, напевая немудреный, ритмичный мотив наподобие "хой, пой, обобой" — почти валуны. А взрослое население деревни хлопало в ладоши, подчеркивая ритм. [2] См. Хитобасира. Малоизвестный факт: слово "хасира" в архаичном диалекте Ямато скорее всего означало не "столб", как в современном японском, а "бог". Именно это значение используется в книге "Кодзики". Насчет выбора кандидата на роль "хитобасира" — лучше всего по тогдашним критериям подходили молодые женщины, желательно из близняшек, но если среди своих девушек добровольцев не находилось — бывало, что загоревшиеся идеей жертвоприношения крестьяне ловили случайную прохожую и приносили в жертву. Ибо дух-хранитель воспринимался как важное "вложение в инфраструктуру", так что экономить на "дешевых материалах" было немыслимо. Особо большие каменюки священник клал вместе с Йоритой.

Я рад, что её стонов, быстро перешедших в хрипы, не было слышно за пением и хлопками. Почти. Но когда началась агония, и камни, наваленные над телом жертвы, зашевелились, это было жутко. Священник засуетился, подкладывая груз на самые слабые места. Шевеление затихло примерно за минуту.

Спрашивается, а что я делал, пока девушку приносили в жертву? То же, что и все. Хлопал в ладоши. И почему-то на душе было ещё тяжелее, чем в тот условно день, когда я убивал шестерых фанатиков-хронокорректоров.

В завершение ритуала, шаман-священник назначил И'ко (а заодно и деревне) новое имя. Ками-Хасегава. Хм… а по звучанию диалект Тикси вроде бы ближе к тем немногим японским словам, что я знаю. Неужели это значит, что местные войны закончатся доминированием Тикси, кем бы они не были?

По канонам фэнтези, жертвоприношение должно либо начинаться с оргии, либо оргией завершаться. Ага, так и видится простенький план "игры на перепадах". В реальности же жертвоприношение оказалось прелюдией к стройке.

Рабочую площадку рядом со свежей могилой пришлось расчищать от снега и грязи вездесущими тяпками-мотыгами. Остановились, только добравшись до валунов, обозначающих уровень древнего речного русла. Но это оказалось только подготовительной частью. Я, вместе с десятком прочих мужей и парней, получил ответственное задание на промазывание площадки глиной. Удовольствие ниже среднего — стоять в одной рубашке на голых коленях среди ледяных камней, и давить, вминать, размазывать неподатливую глину замерзшими руками. Да ещё когда священник-живодёр в меховом костюме подозрительно присматривается к твоим стараниям, отпуская временами замечания наподобие "неровно, переделай" или "глина слишком влажная, выковыривай и заново".