Трурль - Триста пятидесятый год – перезагрузка [СИ]

В общем, через пятнадцать минут появился плешивый старичок, подталкиваемый тупыми концами копий. Дрожащий и лепечущий что-то ненашенское.

Ещё через пятнадцать минут и Кий, и Чик признали полное коммуникационное фиаско. Про Ницу, иностранными языками не владеющего в принципе, и говорить нечего. Старичок, наблюдая стремительное помрачнение лиц ответственных товарищей, опасливо засуетился. Провёл пальцем по закопченой стенке, и начал рисовать. Китайские иероглифы, как я почти сразу понял.

— Змеёныш. — Чик тоже сообразил, что к чему. — И что ему здесь понадобилось, а?

Как-то не так я представлял контакт с представителем высокоразвитой цивилизации. Рисовались гигантские корабли, жестокие сражения, роковые красавицы в длинных облегающих платьях. А на деле — трясущийся от страха дедуля в деревне на краю света. И языковый барьер, ибо дедуля знал по-аматосски меньше сотни слов.

Впрочем, когда он начал объяснять, мазюкая на печи что-то схематическое, до меня стало доходить. Глина и камни. Старичок что-то многовато знает слов на эту тему. Ещё солома, пепел, огонь. А когда добровольные информаторы в надежде на дополнительное вознаграждение притащили ступу с пестом, подозрения превратились в уверенность. Этот Мистер Плешь (с неблагозвучным именем Гуо) — мастер по приготовлению и обжигу керамики. Не джек-пот (для идеала я хотел бы металлурга) — но тоже очень ценный специалист.

В общем, я посоветовал прихватить мастера с собой. И не забывать про паяльную трубку. Хотел и меха прихватить, но оценил их вес, прикинул, как королева мне командует "твоя инициатива — ты и волочи", и промолчал. Хватит с меня того, что уже нагружено на четыре волокуши. Да, как-то незаметно поклажа разрослась. Ох чую у кого-то пупок развяжется…

В путь мы выступили по местному обычаю ближе к вечеру. Я уж надеялся на ещё одну ночевку в деревне, но не сложилось. Наша компания сильно сжалась в размере. Кий остался в деревне, а в волокуши впряглись я, Ницу, Чик, и ещё пятеро местных парней. Пара гвардейцев, китайский мастер и королева, разумеется, предпочли тяготы государственных дум тяготам лямки. Хотя, это всё мелочи. Главное — я ожидал, что мы будем опять лезть на тот жуткий склон, с которого пришли ночным маршем. Оказалось — мы идём вниз! И не на жалкие метры, а вниз до упора. Что же, выбор маршрута объясняет, почему так мало "носильщиков". За нас работает гравитация.

К реке мы добрались уже в сумерках. И как только я продрался через прибрежный кустарник, челюсть у меня отвисла.

Каноэ или даже лодки! Аж восемь штук. Причём сделанные очень капитально для речных посудин почти что каменного века. Брус, шкуры, доски, какие-то верёвки, в которых по аналогии с виденной ранее тетивой лука я опознал шелк. На вид — на каждую лодку влезет человек пять-шесть. Да и на берегу толпится человек двадцать. Воинов нет, но в первом ряду почти что сияет красными тряпками кряжистый шаман. Переправа? Или полноценный речной порт?

Королева уверенно прошагала к скоплению народа, и что-то сказала шаману. А тот только приглашающе махнул рукой от наших волокуш до лодок. Приглашает, значит. Это к чему?

— Чик, а это безопасно? Незнакомые же люди? — Я вполголоса поинтересовался у Чика.

— Знакомые. — Оказалось, что королева меня отлично слышит. — Ты что думаешь, я на авось грабить ходила? Не надо много ума, чтобы ограбить землеедов. Ум нужен, чтобы награбленное довезти до дома!

— Логистика… — Я сбросил уже ненужную лямку. — Тараси, королева логистики…

Лодки с грузом, движимые шестами, добрались вверх по реке до перевала за три дня. Я даже рассмотрел высоко на склоне избушку (храм Неба), где нас настолько неприветливо приняли всего десять дней назад. Почесал в затылке, раздумывая, насколько проще было бы добраться до Исе по реке. Хотел было обсудить этот вопрос с Чиком, но уже сам догадался. Сбор дани — ежегодное событие. И для максимизации сбора нужна тактическая внезапность. Ну, в этот раз маневр у королевы получился через пень-колоду. Но и провалом экспедицию не назвать. Да, деревенские хозяйчики, взбудораженные рейдерами Идзумо, успели припрятать всё ценное и малогабаритное. А взамен нам досталась рейдерская ламеллярная броня экстра — класса, чем-то даже напоминающая древнеримские "лорика сегментата". Настоящий технологический прорыв по местным меркам.

Я поглядел вперед. Затем на обслугу лодок, которая уже разбрелась по лесу, подступающему к превратившейся в ручей речке. И у меня заломило в плечах от осознания, почему не особенно примечательная горная гряда зовётся Высоким Мостом. Волок. Очень скоро мне снова впрягаться в волокушу, и на это раз для "разнообразия" — вверх по склону. Как минимум на сотню метров. Это по вертикали. По горизонтали не меньше километра получится. Это если оптимистически предполагать, что едва видный вдали излом горной долины — и есть водораздел. Я прикинул позицию храма, и мысленно погладил себя по голове. Так и есть. Храм Неба держит под постоянным обзором самый лёгкий маршрут, где через горы можно протащить что-то тяжёлое.

Наверное, по местным меркам лёгкий маршрут. Варяги, привыкшие к относительно плоскому европейскому ландшафту, сдались бы задолго до собственно волока.

Собственно волок я почти не запомнил. Внимание сжалось до сиюминутных задач. Не оступиться. Избежать особо крупных булыжников. Перераспределить вес на наименее натёртую лямкой часть кожи. Отдышаться на относительно плоском участке тропы.

А затем пришлось большей частью придерживать груз, неудержимо сползающий. По вытертому до блеска известняку, по наносам глины, по грязи, в которой постепенно стало больше воды, чем глины. И наконец Тараси скомандовала, и я с Ницу потащили порядочно змочаленную волокушу из-под поплывшей самостоятельно лодочки.

— Привал! — Чик выскочил откуда-то из хвоста колонны с подозрительно довольной рожей. Небось умудрился стянуть какой-то ништяк, пока большинство в трофейной команде надрывалось на перетаскивании груза. — Ужин как раз сготовился, смотри!

Я в полном отупении уставился на пучок соломы в его руках. Нет, в Амато всякое жрать приходилось. И дикий хрен, и подснежники, и токсичные цветы. Но солома?

Чик между тем разворошил пучок, почти тыкая мне под нос, и до меня донесся запах гнили. В солому была завернута коричневая слипшаяся масса, в которой я с трудом узнал сгнившие бобы.

Почему с трудом — мелкие бобы напрочь потеряли свой натуральный цвет, отчасти — форму, и были полностью покрыты белёсой пленкой слизи.

Чик заметил мой полный отвращения взгляд, и зачастил: