Трурль - Триста пятидесятый год – перезагрузка [СИ]

Широкий, почти невидимый даже в тени солнечный зайчик пробежал по скалам в полусотне метров, подергался и вошел в тёмный зев пещеры. А в ответ блеснула зеленая искорка. Тот камень на шее Черной Ведьмы.

Поскольку в ответ не прилетело ни стрел, ни камней, я решил, что меня поняли правильно. И перестал горбиться, пытаясь укрыться за зеркалом.

А затем фигура в измазанном белом балахоне поверх брони, грациозно скользнула по склону, выпрямилась, пробежала по осыпи и остановилась перед мной. И поклонилась.

— Я принимаю волю духов. Говори, что тебе от меня нужно.

И тут меня прорвало.

— Бей чужаков, а не соплеменников. Возьми власть в Тикси и Идзумо. И за море. Силла, Кая, Пекче, Гурея. Потом манчжуры, монголы и китайцы. На закуску — Руранцы, Гуптская империя, Сасаниды. Если жива останешься — то и до римлян доберешься. Главное, гадь чужакам, а не своим, и всё будет в шоколаде.

Глаза королевы, на которую я вывалил безумную речь, густо приправленную русскими словам, остекленели.

— Поняла. Вот он какой, небесный мандат змеелюдей. Благодарю. — Тараси расправила плечи. И ловко выдернула зеркало у меня из пальцев. — Запирающий камень, и зеркало.

И тут я решил похулигалить, вспомнив легенду об Экскалибуре.

— И королевский меч. Как возьмёшь его в руки, так вперед и с песней.

— Значит, теперь в Тикси. — Тараси расплылась в предвкушающей улыбочке. — Выверну меч из его потных ручек.

Да уж. Мне уже заочно жаль её супруга.

— Быстро двигайтесь, вы трое! Груза много, а до ночи мы должны вернуться в деревню Исе!

А меня-то кто пожалеет? Впрочем, сам подписался. Тем более, что оговорочка о небесном мандате ставит всё на свои места. Змеелюди — это китайцы. Точнее, какое-то из ханьских королевств. И на моём пути в Римскую Империю придётся через них пройти. Впрочем, возможно, сойдет и проход через кучу ихних трупов. Тьфу, опять мания величия напала. Надо лечиться! Ага, ещё было бы у кого. И я с сомнением посмотрел в королевский затылок. А затем подхватил пустой мешок и побежал следом.

Вокруг тьма, расчерченная извилистыми красными линиями. Нет ни пола, ни потолка. А сверху падает звездный дождь, оставляя за собой всё новые и новые красные росчерки.

— Узор расплёлся. Шаман подтолкнул жесткую нить, и она уже кристаллизует окружение. — Слышится юный девичий голос. — На дне снова хаос.

— Уже слишком поздно резать нить шамана. — Вмешивается голос неясной гендерной принадлежности. — Нас тоже зацепит. Не хватает разрешения инструментов.

— Молокососы безалаберные. — Вот и знакомый "Громыхалка" послышался. — Довели до черного мага, придурки безответственные. В прошлый раз мы оттянули Тьму аж на двести лет, а теперь что? Опять в хаос задницей макаться? Режь, соратник. Как-нибудь перетерпим.

— Режу. — Отзывается нейтральный голос. — Раз, и готово.

— Ты что творишь, предатель! Не… — Громыхающий голос вдруг перешёл в дикий вой, и оборвался.

— Три, два. — Девичий голос произнёс с видимым презрением. — Да хоть ноль. Всё, спёкся. Божок недоделанный.

— Ты поосторожнее. Он всё это слышит. — Безликий и бесполый голос сочится озабоченностью.

— Не только слышит. Но и видит. Отрицание Реальности скручивает нас вместе. Не знаю, зачем.

Я попытался заговорить, вмешаться в разговор. Банальным вопросом "Кто вы?" Мойры? Инопланетяне? Такие же люди из далёкого будущего, как и я? Но голос не выходил из горла. Да и горла не чувствую. Только красные линии, видимые будто из десятка точек сразу.

— Ты не тужься без толку. — Голоса слились в хор. — Найди нас. Можно пока без спешки. Тьма Конца ещё глубоко. Под водами Хаоса.

Я рывком вскинулся, просыпаясь. В небе над деревней Исе сиял звездопад. Сотни метеоров проносились через небо и гасли без единого звука. Ах да, как раз время. Земля проходит через реактивный выхлоп от моего последнего манёвра. А учитывая, какую дрянь я скормил реактору, пыли в выхлопе хватает. Повезло, что я проснулся. Последнее такое зрелище на тысячу лет вперед.

В мерцающем свете метеоров я разглядел силуэты запрокинувших головы товарищей.

— Наконец-то проснулся, засоня. — Хмыкнул Чик. — Я тебя и толкал и ворочал, а ты всё сопел в две дырочки. Я уж подумывал, не улетел ли ты духом куда подальше.

— Улетишь тут. Спасибо, уже налетался. — Я мрачно уставился на звездопад. Впрочем, настроение, испорченное ночным кошмаром, быстро исправлялось. Зрелище всё-таки красивое до самозабвения.

Инициатива наказуема. Я знал это и в двадцать первом веке, а сегодня — лишний раз убедился в истинности поговорки. Потому что королева спозаранку начала натаскивать меня на пересчёте налогов и трофеев. И у меня начала складываться картинка местной экономики. Весьма печальная, если не сказать пост-апокалиптическая картинка. Это в четвертом-то веке.

Проблема экономики Амато в том, что она — незамкнутая. То есть производственный сектор имеется, но зависит от заморских поставок. Точнее, зависел. До того, как заморским купцам пришёл большой кирдык.

Местный апокалипсис назывался "Падение династии Хань". И пришёл ровно сто тридцать лет назад. Тараси смогла назвать точный интервал.

Если точно, поначалу в племенном союзе, что базировался в Японии, изменениям не придавали большого значения. Ну сменилась династия у змеелюдей. Ну придётся послать новому императору ещё пару десятков рабынь покрасивее. Невелика потеря. На самом деле союз под главенством жрицы из государства Ито (сейчас ставшего конфедерацией Тикси) послал змеелюдям и рабынь, и ткани, и вообще всё чего наскребли.

Только подарки пропали почти впустую. Смена династии у змеелюдей оказалась только прелюдией к долгой и кровавой гражданской войне. Через восемь лет от падения Хань — порядок у змеелюдей окончательно рухнул, и вторгшиеся варвары внесли свою лепту в разруху.

Систематические, централизованные поставки символов власти (то есть зеркал, бронзовых слитков, оружия, брони и разноцветной одежды) — прекратились. Не сразу и не полностью, но… Центральная власть у змеелюдей ослабла. В настоящий момент — на материке за наследие Хань сражаются аж шестнадцать королевств. Из которых как минимум шесть находятся в торговых отношениях с Амато.

В этих условиях союз, ранее прочно стоявший на перераспределении предметов роскоши/власти шаманами королевства Ито, начал расплываться. Когда символы власти появляются в непредсказуемых местах (то же зеркало в деревне Исе) — иерархию отношений начинает "трясти". А если ещё и поток товаров, на которых зиждется власть в прото-Японии, ослабевает, то наступление анархии — это только вопрос времени.